Трещины в “Группе двадцати”

Всемирный финансовый кризис послужил быстрым и действенным катализатором для “Группы двадцати”. Первые три саммита глав государств в Вашингтоне, Лондоне и Питсбурге запомнятся продвижением принципа многосторонности и глобальных согласованных действий. Но G20 остается во многом незавершенной работой — и, как показал последний саммит в Торонто, еще многое предстоит сделать.

Саммит G20 в Вашингтоне в 2008 году был первым с момента создания группы в 1997 году, на котором встретились главы государств-участников. “Группа двадцати” перестала быть подходящим проводником для глобального экономического управления, столкнувшись с необходимостью стабилизации финансовых рынков по всему миру. Голоса таких стран, как Китай, Индия и Бразилия, должны были быть услышаны, чтобы найти скоординированный ответ на кризис. По мере усиления финансового кризиса, на лондонском саммите в 2009 году было получено согласие на беспрецедентные фискально-денежные стимулы и поддержка более прочной и вразумительной регулирующей и контролирующей мировой структуры. Ввиду успехов “Группы двадцати”, питсбургский саммит признал ее главным форумом для международного экономического сотрудничества.

Это признание вызвало надежды на G20 и наделило ее тем авторитетом, которого она заслуживает: это единственный форум, на котором мировые и развивающиеся страны сидят как равные за одним столом. Предпосылка ясна: по мере того, как кризис становится более очевиден, чем когда-либо, взаимозависимость стран становится неизбежной. Перед лицом сегодняшних глобальных вызовов, единственно возможный ответ должен быть глобальным. Другой альтернативы нет. Но расхождения в соглашениях, достигнутых на июньском саммите в Торонто, оставили у политических лидеров горький привкус на губах.

Два явно выраженных расхождения выделяются как причины разногласий. Первое трансатлантическое расхождение касается того, как наилучшим образом обеспечить возврат к стабильному росту. Соединенные Штаты склоняются к продолжению экономических стимулов, в то время как Европейский Союз предпочитает консолидацию бюджетов. Вторым источником противоречий являются разногласия по налогам на банки. США, Евросоюз и Япония — за, но развивающиеся страны, а также Канада и Австралия, — против.

Хотя согласие и достигнуто (2013 определен как год, к которому бюджетные дефициты должны быть сокращены на половину; к 2016 г. необходимо стабилизировать государственные долги), консенсус не ведет в правильном направлении. Стимулы не решат проблему дефицита. Необходимо и то, и другое. Касательно активного неприятия каждого контекста, все же существует достаточно общих интересов для большей определенности соглашений. То же можно сказать и о прозрачности, подотчетности и регулировании банковских сборов. Я отлично знаю, что это — непростая задача, но это очень важно, чтобы мировые лидеры, а не рынки, управляли реформами.

Кроме того, повторяется традиция, которую необходимо изменить. Очевидно, что проведение саммита “Группы восьми” непосредственно перед саммитом “Группы двадцати”, как это произошло в Канаде в этом июне, просто служит продолжению существования отдельных клубов, что недопустимо. Роль “Группы двадцати” должна возрастать благодаря доле развивающихся стран в глобальном ВВП — прогнозируется, что он достигнет 60% к 2030 году — и глобальной природе вызовов ХХІ века. Если мы хотим достичь прогресса в решении глобальных проблем, нам придется работать вместе, чтобы справиться с этим экономическим кризисом и другими существенными проблемами, такими, как нераспространение ядерного оружия.

Проблема в том, что, несмотря на ясную необходимость в многосторонности, существует риск сползания к двусторонности из-за недостатка глобального руководства. Внимание президента США Барака Обамы сосредоточено на делах огромной важности, таких, как Ближний Восток, его стратегия развертывания в Афганистане и бедственное положение американской экономики. То же верно и в отношении Евросоюза, где внимание — и действия — сосредоточены в последние месяцы на защите евро и решении экономических трудностей на периферии ЕС.

Тем временем, развивающиеся страны продолжают склоняться к двусторонним отношениям и равняются на другие страны. Отсутствие согласия по резолюции Совета Безопасности ООН против Ирана также не помогает координации и сотрудничеству внутри “Группы двадцати”.

Саммиты нужно тщательно готовить, чтобы обеспечить форум для обсуждения важнейших глобальных проблем современности. Вразумительные, четкие и определенные предложения принесли бы результаты более приемлемые для всех. Но ясно объяснять решения — так же важно, как и принимать их. Саммит G20 происходит не каждый день. Это — глобальное событие. Особенно во время кризиса, который принес столько страданий, его (саммита) решения необходимо объяснять общественности ясно и без какофонии. Страдания людей требуют этих усилий, и этого не доставало в Торонто.

Мир остается в очень деликатной переходной фазе, и пока не ясно, в каком направлении склонится G20. Основная задача сейчас — это продолжать использовать “геометрию Двадцатки”, чтобы построить инструменты мирового управления. Хотя экономический шторм стал менее интенсивным, он еще не утих. Так что еще многое надо сделать. Пока страны развиваются с разными скоростями, глобальная стратегия должна оставаться приоритетом.

Степень взаимозависимости между странами возрастает, и глобальная природа наших проблем очевидна. В многосторонней структуре страны должны приложить усилия по сглаживанию различий и углублению отношений: мы должны преодолеть инерцию, которая тянет нас к старому мышлению — и старым альянсам.

Хавьер СОЛАНА — бывший Верховный представитель Европейского Союза по внешней политике и безопасности, а также бывший Генеральный секретарь НАТО. В настоящее время — президент Центра глобальной экономики и геополитики международной бизнес-школы ESADE.