В сентябре Нацкомиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг, без шума утвердила программу развития украинской ГТС на 2018—2027 годы.
Несмотря на громкое название, документ принимается ежегодно, и, как правило, его долгосрочная часть “ни о чем”. В украинских реалиях львиная доля планов на срок более пары лет в основном остаются на бумаге, да и более близких — нередко тоже. По факту это ежегодная программа с прогнозом. Но в данном случае официально подтверждено — надо срочно готовиться к сдаче в эксплуатацию обходящих Украину “Северного потока-2” и “Турецкого потока”.
До этого такое писали только в полузакрытой аналитике или совсем уж мелким шрифтом. Примерно как в отчете НАК “Нафтогаз Украины” за 2017 год, где можно, конечно, найти, что “руководство ожидало высокую вероятность нулевых транзитных потоков с 1 января 2020 года”. Только в сносках… на 96-й странице.
Хотя в НАКовском отчете есть и расчет, на сколько упадет стоимость ГТС в случае “ожидаемых нулевых или несущественных транзитных потоков после 2019 года”. Вышло — до 2,5 раза, но написано неопределенно.
У “Укртрансгаза” риски расставлены четче. Базовый сценарий расчета ориентируется на самый жесткий вариант: “д) обходные маршруты “Северный поток II” и “Турецкий поток” после 2019 года будут построены и введены в эксплуатацию. Транзит газа через ГТС Украины будет прекращен”.
Иначе говоря, за основу взят “нулевой транзит”.
Для наглядности его демонстрируют графиком, где в 2020-м транспортировка газа резко падает вниз… График даже избыточно пессимистичен. Через два года (максимум) “Газпром” выведет трубу “Северного потока-2” на немецкий берег (и маршрут, похоже, придется менять, обходя датский остров Борнхольм). Вдобавок всех труб, по которым газ пойдет с побережья потребителям, через год в Германии еще не будет. Строительство двух ниток предназначенного для этого трубопровода Eugal — это еще пара лет (2021—2022). Проще говоря, это значит, что транзит российского газа в ЕС через Украину до этого времени будет сохранен на уровне 40—50 млрд кубометров по любому. У “Газпрома” далеко не все так шоколадно, как он всем рассказывает…
Борьба за уровень транзита еще далеко не закончена. Например, “Северный поток” по факту выведен из-под действия европейского антимонопольного законодательства (за что отдельное спасибо Берлину и его лоббистам). Однако одновременно вторая ветка “Турецкого потока” будет претендовать на доступ к газовым сетям Южной Европы, опираясь на это же законодательство. И это нужно обыграть, поскольку имеются неплохие судебные перспективы.
Вообще борьба против “потоков”, независимо от того, чем она закончится, уже дала неплохой эффект. Вместо ожидавшегося уверенного “задавливания хохлов в углу” “Газпром” и Кремль вынуждены после проигранного Стокгольмского арбитража отбиваться от арестов активов и идти на уступки.
Начав с фразы, что транзит через Украину прекратится, “даже если Луна и Солнце поменяются местами”, сейчас россияне вынуждены рассказывать байки, что ничего такого не имели в виду, а “Северный поток-2” нужен для удовлетворения возможного роста спроса в Европе и компенсации падения добычи на месторождениях Нидерландов.
Тем не менее процесс идет. “Турецкий поток” воплотился в металл очень быстро, первая ветка пересекла море всего за год. И хотя на суше все затянется (Анкара для “Газпрома” — традиционно очень сложный партнер), но к концу следующего года транзит собственно для турецких потребителей от нас уйдет. А это минус 15 млрд кубометров в год, половина южного транзита. А дальше война со второй веткой (ориентированной на Южную Европу).
Глава НАК “Нафтогаз Украины” Андрей Коболев отмечает: “Нитка “Турецкого потока” — такая же угроза, как и “Северный поток-2”. Она просто меньше по объему, но угроза такая же: снятие транзитных объемов с Украины и перевод их на другой маршрут.
Вести переговоры с турками очень сложно, хотя определенным белым пятном в этой истории является тот факт, что нам удалось арестовать акции “Голубого потока” (построенная в 1999-м труба через Черное море из России в Турцию) и акции “Северного потока” в Европе, благодаря выигрышу в Стокгольме…
Для остановки сооружения второй нити “Турецкого потока” нам нужна помощь Европы. Если Европа скажет, что ей больше нравится консорциум с Украиной, украинцы — их партнеры, то этот проект (вторая ветка “ТуркСтрима”) потеряет смысл”.
Все верно. Вопрос: будет ли эта помощь?
“Драг нах вестен”…
“Поток” в очередной раз высветил реальное положение дел с европейскими ценностями и прочими декларациями. И что происходит, когда европейские ценности встречаются с большими деньгами и интересами. Оказалось, что “если нельзя, но очень хочется”, то вполне-таки можно. Если, конечно, есть сильная группа поддержки. А она есть, и в первую очередь немецкая. Берлин долгое время рассказывал о чисто коммерческом характере проекта, упирая на то, что в строительстве участвуют не только немецкие, но и французские и итальянские фирмы.
Сейчас риторика изменилась: сильнейшую политическую составляющую проекта (изоляция Украины) скрывать стало невозможно. Признали и… ничего не изменилось, проект все так же защищают и фрау Меркель (глава правительства), и президент Германии. Проект, безусловно, привлекателен для германской промышленности. Плюс сама Германия становится ключевым европейским хабом. Насчет выгоды для Европы (особенно Восточной) вопрос куда более спорный.
Весной Берлин даже заявил, что готов помогать Еврокомиссии в поиске инвесторов для украинской ГТС “для сохранения транзита российского газа”. Летом и в сентябре это вылилось в многосторонние консультации в Брюсселе. Хотя впечатление от них достаточно однозначное — разговоры ни о чем. Чистая попытка потянуть время и уйти от возможных (хотя все менее вероятных) санкций США.
Пока эксперты пьют брюссельский кофе, на последнюю встречу “Газпром” даже не соизволил прислать своих представителей, на Балтике разворачиваются работы, а в Черном море трубоукладчик кладет несколько километров труб в день. И да, все строят европейцы и в основном европейскими же трубами, на дешевые кредиты евробанков. Такие вот будни санкций против агрессоров.
В этом году Киеву и Вашингтону полуофициально представили ряд идей, как Берлин видит будущее украинской системы. Ничего оригинального. Выделить отдельную трубу — речь идет о коридоре от курского направления трубопровода Уренгой—Помары—Ужгород — и передать ее под внешнее управление (тот же консорциум) с контролем Берлина. Германии пока нужен транзит через Украину, порядка 30 млрд кубометров. Судьба остальной газотранспортной системы (а она в пять раз больше, мощностью до 146 млрд кубометров в год) ее не интересует.
Заодно это дает возможность Берлину сказать, что “мы смогли отстоять украинский транзит”. Ведь “Газпром” долго говорил, что оставит всего 10—15 млрд кубометров транзита в год. А тут аж в два-три раза больше — целых 30. Благодетели, да и только. Нам даже любезно предложили гарантировать оплату этого объема.
Кстати, “немецкую трубу” предлагается физически вычленить из украинской ГТС. Такой себе Nord Stream-3 в степях и Карпатах Украины.
“Газпром” тоже заказал серию исследований в Европе, обосновывая, что 26—30 млрд кубометров — это как раз тот объем, от которого все будут просто счастливы. Ну, кроме нас, наверное.
Киев уповает на вмешательство американцев (хотя надежда все слабее) и, может, на создание газотранспортного консорциума с участием европейских партнеров. Идея консорциума в последнее время вышла из фокуса, но в начале октября тему поднял глава НАКа Андрей Коболев, сообщив, что ведутся переговоры, и он надеется, что Кабмин Украины в ближайшее время подаст Верховной Раде предложения о том, какие должны быть условия консорциума. Окончательное слово в согласовании любого партнера по закону должна сказать Верховная Рада.
Коболев надеется, что консорциум можно будет создать в следующем году, ориентировочно, в первой половине. Правда, по его словам, “переговоры находятся в начальной стадии, сейчас они очень активны”. Другими словами, пока особо хвастаться нечем…
Впрочем, может, это и просто троллинг Гройсмана и профильного вице-премьера Кистиона, явно затянувших процессы поиска потенциального партнера для ГТС. С конца прошлого года Коболев четко ориентируется на команду президента, а не премьера. К слову, г-н Кистион нынче тоже не в фаворе у премьера, что косвенно влияет на скорость и процесс принятия решений.
Напомню, что к середине следующего года половина “Северного потока” скорее всего, будет уже уложена на балтийское дно. Впрочем, консорциум может быть и в другом направлении. Не случайно заговорили о “Турецком потоке”.
За год до начала…
А пока надо готовиться к любым вариантам, включая “базовый”. Собственно, принятая программа — это срочная реконструкция трех компрессорных станций (КС) и дожимного компрессорного цеха на крупнейшем Бильче-Угерско-Волицком подземном хранилище газа (половина общего объема всех подземных хранилищ газа).
Интересно, что из пяти первоочередных объектов четыре связаны с той же трубой Уренгой—Помары—Ужгород, на которую смотрит Берлин. Это КС “Ромны”, “Бар”, ну и ключевой дожимной цех на Бильче-Волицком ПХГ. Реконструкция последнего позволит повысить скорость закачки летом и выдачи газа зимой. “Укртрансгаз” рассчитывает сделать это хранилище базовым как для украинских, так и для международных трейдеров. В том числе в режиме таможенного склада. Модернизация повысит его маневренность по выдаче газа.
Реконструкция КС “Бар” и сейчас происходит с привлечением кредитных средств Deutsche Bank AG.
Компрессорная станция “Ромны” расположена на входе в украинскую ГТС и принимает наибольший поток газа для транзита в Европу.
Собственно, и не скрывается, что основной тезис следующий: “целесообразность проведения реконструкции объектов ГТС базируется на анализе их технического состояния и загруженности, в том числе с учетом угрозы прекращения транзита российского газа по территории Украины”.
Пару лет назад была попытка начать модернизацию южных компрессорных станций, но НАК ее зарубила и правильно сделала. По факту это были бы выброшенные деньги. Сейчас о юге полное молчание. В программе “Укртрансгаза” на это направление — скромные деньги на поддержание существующего положения, и все. Ничего хорошего там пока не ждут.
Компрессорная станция “Яготин” тоже в поле зрения. Она рассчитана на поддержку развития собственной добычи газа в Украине как сейчас, так и в будущем. “Яготин” — ключевая КС для транспортировки потребителям Киевского региона и распределения газа собственной добычи в пределах Украины. Предполагается, что после 2021 года ее реконструкция даст возможность транспортировать 16,5 млрд кубометров газа (на 5 млрд больше, чем сейчас). Это в основном газ месторождений Слобожанщины и Полтавщины. Был бы сам этот прирост…
Та же задача у КС “Диканька” — она находится рядом с крупнейшими украинскими месторождениями газа как “Укргаздобычи”, так и частных компаний.
Всего планируется реконструкция четырех компрессорных станций — это первоочередные КС “Бар” (общей стоимостью 1,8 млрд грн), “Яготин” (2,2 млрд), “Ромны” (1,3 млрд) и “Диканька” (еще миллиард). Кроме того, реконструкции подлежит компрессорный цех “Бильче-Волица” (около 1 млрд). Уже в 2020-х к ним добавят КС “Александровка”.
Планом “Укртрансгаза” предусмотрены инвестиции в размере 6 млрд грн на 2018 год. Еще 19,5 млрд грн — на 2019—2020 годы. А в большом и светлом будущем обещают остальные 35 млрд — до 2027-го. Цифры, особенно последние, — условные. Так, в текущем году капитальные инвестиции будут выполнены в лучшем случае на 70%. И это явный прогресс по сравнению с прошлым годом, когда их не дотянули и до 30%.
ZN.UA уже писало, что инвестпрограммы НАКа последних трех лет срывались с завидным постоянством. Учитывая огромный запас мощности системы, к особым неприятностям это не приводило. Однако после 2020-го такие шутки закончатся. Сейчас система подпирается потоком российского газа. Потом начнется период куда большей автономности и заметно меньшего давления в трубопроводах. Часть трубопроводов придется списывать, для части перестраивать схему работы. Так что модернизация срочно нужна, и завалить ее означает потом кучу труднорешаемых проблем для страны.
Кстати, кроме программы по газопроводам до 2027-го, принята (3 августа 2018-го) и аналогичная по газохранилищам на тот же срок. Цифры в ней весьма невеселые. Объемы хранения будут падать при любых сценариях. И эти цифры впечатляющие (см. табл.).
Если честно, представить, как система подземного хранения газа будет работать, имея 8—9 млрд кубометров не на конец отбора, а на окончание сезона закачивания (то есть к началу отопительного сезона), сложно. По факту “Укртрансгазу” не нужно сейчас столько ПХГ. Оптимально где-то штук пять-шесть. Осталось определить, какие из них выживут. Ясно, что наилучшие перспективы у западной группы — это ключевое Бильче-Волицкое, маневренное Богородчанское, Опарское и Дашавское ПХГ, и плюс в районе Киева.
Есть вариант, что несколько (до четырех) восточноукраинских ПХГ отдадут “Укргаздобыче”. Нужно ли ей столько, это уже другой вопрос.
Вообще тема предельно болезненная, и в “Укртрансгазе” ее афишировать не стремятся, “идет дискуссия”. Тем более что все это будет уже после затянувшегося “анбандлинга”.
Граница… на замке?
Польша—Украина. Кстати, Бильче-Волицкое ПХГ по идее могло стать базовым для украино-польского интерконнектора. Его рассчитывали запустить сначала в 2016-м, потом в 2017-м, затем в 2020 году. Сейчас сроки начала его строительства ушли в туман. Основная причина — нет спроса на его услуги. А строить трубу без гарантии заполнения никто не готов.
Ситуация с интеграцией нашей системы в Европу достаточно унылая. По факту основное достижение — организация реверса из Словакии в 2014-м. И тот газотранспортники готовили несколько лет. Остальное — больше на уровне разговоров и деклараций.
Недавно Институт исследований безопасности Евросоюза подготовил отчет об энергобезопасности. В нем меланхолично констатируется, что на Юге и Востоке Европы “практически каждая страна имеет планы утвердиться в качестве “газового хаба/торгового центра”, используя географическое положение для получения коммерческих и стратегических выгод. При этом… нет единого мнения относительно того, что подразумевает концепция хаба и что является предварительными условиями для достижения цели его создания”.
В результате, отмечается в этом отчете, страны “часто конкурируют друг с другом. В сочетании с неэффективным управлением и финансовыми ограничениями соперничество препятствует и откладывает процесс строительства интерконнекторов, соединяющих регион в интересах диверсификации поставок газа”. Все верно, большинство планов развития уже сдвинулись минимум на три-четыре года и больше.
Справедливости ради замечу, что Украине не стоит по этому поводу так уж сильно переживать. В случае их полной реализации с нашего направления тоже уйдет несколько миллиардов кубометров газа транзита, который будет замещен румынским, азербайджанским, да и тем же российским газом с других направлений.
Болгария совершенно откровенно жалеет, что отменила проект постройки “газпромовской” трубы через Черное море (”Южный поток”) из России, и он ушел в Турцию. Венгры играют в свои игры, румыны тоже. “Газпром” ведет переговоры со всеми, туманно обещая дешевый газ.
А у нас наглухо зависли проекты по диверсификации. Отчеты взаимодействия с соседями далеки от оптимизма. Так, румынам неоднократно предлагали организовать виртуальный реверс газа. Бухарест мягко съезжал с этой темы.
Румыния—Украина. Попытка физического реверса тоже заглохла. “Укртрансгаз” философски отмечает, что “неоднократно предлагал оператору ГТС Румынии компании Transgaz ряд технологических решений”. Речь шла о постройке перемычки на газораспределительной станции “Исакча” между транзитными трубопроводами и трубопроводом, через который природный газ транспортируется румынским потребителям. Фактически это повторение схемы, используемой Украиной и Словакией (в Будинце). В этом случае стала бы возможна организация физической транспортировки газа из Румынии в Украину.
Однако, “несмотря на то, что такие реконструкции не предусматривают значительных инвестиций со стороны румынской стороны, ответа и конкретных действий от оператора ГТС Румынии предоставлено не было”.
Зато в Бухаресте недавно снова подняли планы строительства газового интерконнектора для соединения систем Румынии и Украины. Третьего по счету. Он вполне полезен, но ввод в эксплуатацию нового газопровода ожидается не ранее 2025 года. И гораздо более простые и дешевые проекты в итоге явно зависают.
Венгрия—Украина. С Будапештом ситуация не лучше. По идее, Украина совместно с оператором ГТС Венгрии, компанией FGSZ, осуществляет проект “Обеспечение гарантированной мощности в направлении Украины”. Однако сроки его реализации “являются неопределенными в связи с отсутствием активных действий со стороны FGSZ ltd по реализации проекта и привлечению для него необходимых инвестиций. При этом украинская часть проекта была реализована еще в начале 2016 года”. Оптимистично, что тут скажешь. У венгров, впрочем, тоже есть аргументы: существующие мощности пока достаточны и до конца не используются.
Молдова пока полностью сидит на транзите через Украину, но из Румынии к ней тянут (тоже с задержками) газопровод Кишинев—Унгены. Румынский Transgaz в нынешнем году эту трубу выкупил, а строить ее будут в основном на кредиты и гранты Евросоюза.
Если коротко, похоже, каждый сам за себя.
Наверное, это комплимент нам. Украина неплохо справилась с вызовами 2014—2016 годов. Настолько хорошо, что соседи о нас забыли, получив возможность заняться любимым делом — перетягиванием одеяла на себя.
* * *
Времени все меньше. До окончания “транзитного” контракта с “Газпромом” осталось неполных пять кварталов. Заболтать их просто нельзя.
Рассчитывать на внешнюю помощь надо. Работать с союзниками тоже. Но в первую очередь, надежда на себя. Если программы подготовки к “нулевому” или ограниченному транзиту будут сорваны… Что ж, нам безусловно посочувствуют. Однако, как показали уроки мартовского кризиса (”прикрути”), виртуальный газ неважно греет.
