Торги под микроскопом: Как сделать эффективнее работу Фонда гарантирования вкладов

Фонд гарантирования вкладов физических лиц ( ФГВФЛ ) — одна из крупнейших и одновременно наименее прозрачных корпораций в стране.

Под управлением Фонда находятся активы (без учета резервов) балансовой стоимостью более 200 млрд грн. Это огромная сумма. Она сопоставима с величиной активов, например, Приватбанка (242 млрд грн) или “Энергоатома” (200 млрд грн). И почти в три раза больше, чем активы “Укрзал и зници” (74 млрд грн).

Однако несмотря на такие масштабы, информацию о том, какие активы и по какой цене продал тот или иной неплатежеспособный банк, найти в публичном доступе практически невозможно.

Тем не менее, давайте попробуем разобраться в общих чертах, что же происходит внутри Фонда.

По закону Фонд должен организовывать реализацию активов неплатежеспособных банков для покрытия их обязательств перед кредиторами. Насколько хорошо Фонд осуществляет эту функцию? По данным ФГВФЛ, на конец марта 2016 года было продано активов всего на 1,2 млрд грн.

Это мизер по сравнению с размером активов под его управлением и с объемом средств, выплаченных вкладчикам. Они составляют 73 млрд грн.

Плачевное положение дел с реализацией активов Фонда имеет две взаимодополняющие причины: зачастую заниженную оценку стоимости активов неплатежеспособных банков и непрозрачную процедуру их реализации.

Начнем с оценки активов. Только представьте: упомянутая выше цифра балансовой стоимости (200 млрд грн) в процессе оценки “похудела” до 38 млрд грн, или почти в пять с половиной раз!

В Фонде ситуацию объясняют тем, что банки ему достаются с уже выведенными из них ценными активами. В некоторых случаях так и происходит.

Например, банк “Актив” был почти полностью опустошен контролировавшими его братьями Клюевыми: из 3,8 млрд грн кредитного портфеля этого банка почти треть — 1,4 млрд грн — были выданы физлицам под залог земли сельскохозяйственного назначения. Той самой, на продажу которой действует мораторий.

Еще 1,8 млрд грн банк выдал или вообще без залога, или под формальное обеспечение. К примеру — в виде имущественных прав по контрактам.

Однако часто “плач Ярославны” Фонда о плохом качестве активов служит лишь прикрытием для искусственного занижения их стоимости.

Например, есть в “Еврогазбанке” кредит некоему юрлицу. Сумма задолженности — 72 млн грн. В залог банк получил два гектара земли в Буковеле стоимостью около 26 млн грн. Удивительно, но Фонд оценил этот кредит всего в 1,2 млн грн, что меньше 5% от стоимости залога.

Еще один пример: крупная розничная сеть должна банку “Киевская Русь” 81 млн грн. В залоге магазин у метро “Героев Днепра” площадью 4600 кв. м, рыночная цена которого достигает 90 млн грн. Но кредит оценен всего в 18 млн грн, или около 20% суммы задолженности.

Подобных примеров достаточно. Вместе с тем заниженная оценочная стоимость не была бы критичной при наличии прозрачной процедуры продажи активов. При наличии конкуренции, в ходе торгов цена за хороший залог все равно выросла бы до рыночной.

И здесь мы сталкиваемся со второй проблемой. Активы неплатежеспособных банков продаются так, что всерьез заинтересоваться ими может только лицо, владеющее инсайдерской информацией. Обычно этим лицом является сам заемщик.

Вот типичный пример аукциона по продаже кредитов банка “Порто-Франко”, который проводился первого октября 2015 года. Описание лота:

“Право вимоги за кредитними договорами (кредити, надані юридичним особам за 13 договорами (коди кредитів з забезпеченням — 10001007, 10001008, 10001009, 10001010, 10001011, 10001012, 10001014, 10001016, 10001017, 10001020, 10001022, 10001023, 10001024). Час проведення аукціона: 01.10.2015 з 10:30:01 до 10:40:00”.

Иными словами, содержательного описания объекта продажи нет. А сам аукцион длился всего 10 минут. Может ли сторонний инвестор заинтересоваться таким активом? Вряд ли.

Работа всего этого механизма хорошо видна на примере одного из кредитов “Брокбизнесбанка”. Заемщик — крупное машиностроительное предприятие. Оно должно по кредиту почти 150 млн грн.

В залоге у банка находятся производственные активы этого предприятия. Но Фонд оценил кредит всего в 19 млн грн и продал его факторинговой компании за 19,6 млн грн. Это всего 13% от суммы задолженности.

В тот же день факторинговая компания перепродала этот кредит самому заемщику уже за 75 млн грн, что составляет 47% от номинала. В результате такой операции Фонд недополучил 55 млн грн.

Этот кредит не был в залоге у Нацбанка, поэтому мы узнали об инциденте только благодаря бдительности куратора банка, через который проводились расчеты по сделке.

Процедуру продажи активов Фондом нужно менять в целом, сделав ее открытой и понятной. Эту задачу уже начал решать заработавший с 11 апреля консолидированный офис Фонда гарантирования вкладов.

Он значительно расширил информацию для потенциальных покупателей по тем активам, которыми занимается. А также облегчил доступ инвесторов к кредитным делам. И хотя офис движется в правильном направлении, одними его усилиями проблему не решишь.

Решение по Фонду должно быть комплексным и оперативным. Вряд ли оно будет таковым без пристального внимания к процедуре со стороны СМИ и активистов. А внимания порой не хватает: если, скажем, государственные тендеры тщательно изучаются общественностью, то торги, проводимые Фондом, проходят незаметно, хотя речь идет о многомиллиардных операциях.

С учетом слабой работы правоохранительных органов и судов публичность в нашей стране остается основным рычагом борьбы со злоупотреблениями и некомпетентностью в государстве. Поле работы для журналистов, блогеров и общественных деятелей здесь велико.

Игорь БУДНИК, директор департамента управления рисками Нацбанка