Тихая революция в Гималаях

10 марта Далай-лама XIV, последние 60 лет бывший бессменным лидером тибетского народа (часть которого живет с ним в изгнании в Индии), заявил о своем решении отказаться от политических полномочий и передать всю полноту власти новому, демократически избранному лидеру.

Решение об отставке Далай-ламы принято не под давлением народных выступлений. Напротив, тибетцы просят его остаться, и теперь ему приходится убеждать своих соплеменников позволить ему уйти на покой — заняться религиозной практикой и общественной деятельностью. Однако, поступив так, Далай-лама устроил переворот в тибетской традиционной политике. Этот шаг окажет влияние на судьбы этого народа, но также может впоследствии оказаться фактором в отношениях крупнейших государств региона — Китая, Индии, и возможно, заставит политиков других стран еще раз задуматься о смысле демократии.
Демократия по-тибетски

Далай-ламы по традиции, берущей начало в XVII столетии, осуществляли духовное, а также и светское управление в Тибете. Согласно тибетской вере в перерождение, нынешний четырнадцатый Далай-лама является продолжателем этой линии буддийских иерархов, которая уходит корнями на шесть столетий в прошлое. И он, будучи 15-летним мальчиком, получившим лишь религиозное образование, формально принял на себя ответственность за управление своим народом еще осенью 1950 года. Это решение совпало с приходом в Восточный Тибет китайских войск с так называемым мирным освобождением, в результате которого Тибет стал составной частью провозглашенной годом ранее Китайской Народной Республики. Следующие девять лет Далай-лама и возглавляемое им правительство — Кашаг — продолжали управлять Тибетом, хотя их полномочия были значительно урезаны в результате административной реформы, проводившейся в КНР. Тем не менее уже в молодые годы Далай-лама думал о реформах политической системы, которая в старом Тибете была авторитарной и неэффективной, средневековой, по сути, и теократической. В какой-то период молодой Далай-лама после встреч с тогдашним китайским лидером Мао Цзэдуном почти уверовал в возможность строительства коммунизма по китайскому образцу, но это продолжалось недолго. Весной 1959 года в результате антикитайского восстания в Тибете Далай-лама был вынужден стать изгнанником и бежать в соседнюю Индию. Здесь он проживает вплоть до настоящего времени с сотней тысяч своих соплеменников, которые также предпочли для себя судьбу эмигрантов.

Именно в Индии, с благословения Джавахарлала Неру, Далай-лама смог реализовать проект создания тибетского правительства в изгнании. Уже в 1960 году проведены выборы Комиссии тибетских народных представителей, которые три года спустя приняли проект конституции будущего Тибета. В 1969 году — в 10-ю годовщину своего побега из Тибета — Далай-лама XIV заявил, что “настанет время, и Тибет будет управляться людьми, которые сами решат, какую систему правления они пожелают. Будет ли в ней место для Далай-ламы? Может — да, а может — нет”. С 1990 года Далай-лама сам инициировал реформы своего правительства на основе демократических норм. Законодательная власть перешла к Ассамблее тибетских народных депутатов, которые были избраны голосованием тибетцев, живущих в Индии и еще в 33 странах по принципу “один человек — один голос”. Был принят новый основной закон — Хартия, закрепившая демократические принципы и базовые свободы. Министры Кашага, которые ранее назначались лично Далай-ламой, теперь утверждались Ассамблеей. Правда, Далай-лама сохранил за собой право на роспуск парламента и правительства, он также подписывал все законы, которые без этого не могли вступить в силу. В сентябре 2001 года тибетцы впервые провели прямые выборы калона-трипа — премьер-министра, представившего членов своего кабинета на утверждение Ассамблеи, точно так же, как это делают главы правительств на Западе.

В последние 50 лет Далай-лама, оставаясь безусловным авторитетом для своих соплеменников, убеждал их принять систему, при которой многовековая традиция тибетской власти, во главе которой стоял духовный лидер, была бы изменена. Несколько лет назад он сам просил законодателей лишить его политических полномочий и даже церемониальных функций в деятельности эмигрантского правительства. Хотел ограничиться лишь духовной жизнью монаха, но парламентарии даже отказались рассматривать этот вопрос.

10 марта 2011 года Далай-лама снова заявил о решении сложить с себя все политические полномочия. 14 марта он выступил с настойчивым требованием к законодателям Ассамблеи. Призвал их в ходе сессии, которая началась в этот день в индийском городке Дхарамсала — месте пребывания тибетского правительства в изгнании — утвердить поправки к Хартии, где Далай-лама больше не упоминался бы как глава правительства, а все его политические полномочия передавались премьеру. Он также сказал, что хочет в будущем полностью разделить светскую и духовную власть, поскольку это идет вразрез с многовековыми традициями Тибета.

“Сегодня это решение уже нельзя откладывать”, — заявил он. — “Никакая система власти не может обеспечить стабильность, если она будет зависеть от одного человека без поддержки и участия народа в политических процессах. Власть одного человека — нежелательный анахронизм. Мы создали систему наших демократических институтов с целью достижения долгосрочных целей всего шестимиллионного тибетского народа (включая как тех, кто живет в Тибете, так и эмигрантов. — Ред.), мы не копировали чужие системы, но полагались на демократию как наиболее репрезентативную систему власти... Короче говоря, демократия — это принятие политической ответственности избранным лидером ради народного блага”, — сказал Далай-лама. И добавил, что если тибетскому правительству в изгнании предстоит проработать еще несколько десятилетий, то, очевидно, наступит момент, когда он лично уже не сможет выполнять свои функции. Далай-лама, которому в июле исполнится 76 лет, не хотел, чтобы этот момент наступил неожиданно и тогда, когда он лично уже не сможет убедиться, что созданная им за полвека система власти дееспособна без него самого.
Уйти нельзя… Остаться?

Эти заявления Далай-ламы прозвучали за неделю до того, как тибетцам предстоит избрать нового калона-трипу вместо Самдонга Ринпоче, который занимал этот пост с 2001 года. На нового премьера собственно и будут возложены полномочия, от которых сегодня готов отказаться Далай-лама. Выбор кандидата будет сделан тибетцами 20 марта, но уже сегодня слова Далай-ламы соплеменники восприняли неоднозначно. 15 марта нынешний премьер тибетского правительства в изгнании Самдонг Ринпоче “с болью в сердце” согласился на то, чтобы Далай-ламу отпустили на покой. Однако тибетские парламентарии в ходе сессии склоняются к тому, чтобы просить Далай-ламу пересмотреть свое решение об уходе из политики, и пока воздерживаются от рассмотрения предложенных им поправок.

Желание Далай-ламы отойти от мирских дел вызвало определенное замешательство и среди кандидатов на пост главы тибетского эмигрантского правительства. Лобсанг Санджай, ныне старший научный сотрудник Гарвардской школы экономики в США, наиболее вероятный победитель на предстоящих выборах премьера, сказал, что воспринял слова духовного лидера с беспокойством и заявил, что “полностью поддерживает инициативу воззвания к Далай-ламе от имени всего тибетского народа с просьбой продолжить свою руководящую миссию”. В подобном ключе высказались и его соперники, которые заявили, что Далай-лама должен оставаться лидером до тех пор, пока позволяют его силы. Второй кандидат, Таши Вангди, заявил, что, по его мнению, тибетские парламентарии не способны принять решения, которые узаконят отставку Далай-ламы.

Однако все отмечают, что сегодня Далай-лама настроен куда решительнее, чем раньше, и будет стоять на своем. Чтобы успокоить общественность, он лишь сказал, что, имея “историческую и кармическую связь со своим народом, готов служить ему до тех пор, пока ему доверяют”.

В тибетских эмигрантских кругах действительно опасаются нескольких весьма неблагоприятных сценариев развития ситуации. Прежде всего, вероятно, разорвется “историческая и кармическая связь” тибетского правительства в изгнании с миллионами тибетцев, живущими на территории современного Китая. Сегодня Далай-лама, его духовный авторитет является фактором единения большей части тибетцев в разных частях мира. Избранные лидеры такого авторитета не имеют, и не получат его даже, если последовательно будут проводить тот курс, который завещал духовный лидер. Маловероятно, что с избранным тибетцами премьером пожелает встретиться хотя бы кто-то из иностранных политических деятелей — эмигрантское правительство никогда и никем не было признано, а с Далай-ламой встречались президенты и премьеры как с общественным и религиозным деятелем. В разных столицах мира есть 11 представителей Далай-ламы, которые теперь должны или получить статус представителей тибетского эмигрантского правительства, послов или... просто будут ликвидированы посты, поскольку Пекин не допустит, чтобы эти люди получили какой-либо формальный дипломатический статус.

Уход Далай-ламы из политики может оказаться фатальным для процесса тибетско-китайского диалога, который ценен самим фактом своего существования, хотя в последние годы идет без значимых достижений, но может быть вообще прекращен. Ведь представители официального Пекина ведут переговоры с личными представителями Далай-ламы, а не тибетского правительства в изгнании, которое никогда не будет признано со стороны КНР. Именно в рамках этих переговоров Далай-лама выдвинул инициативы по предоставлению тибетцам в Китае, как он говорит, подлинной автономии, отказавшись от цели добиваться независимости для своего народа. Позиция Китая, однако, остается неизменной: Далай-лама может получить прощение и даже вернуться в Тибет в случае, если откажется от
своей раскольнической и сепаратистской деятельности и признает Тибет неотъемлемой частью Китая.

Также следует учитывать мнение властей Индии, которые приютили тибетских беженцев и их лидера полвека назад, но сегодня смотрят на тибетский вопрос менее благодушно. Дели в основном мирился с тем, что делает Далай-лама (даже несмотря на гнев Пекина по этому поводу), но едва ли даст такую свободу и заступничество тибетскому правительству и его избранному главе. В индийской прессе заявления Далай-ламы уже вызвало дискуссию о том, что следует предпринять в отношении тибетцев, которые, по мнению ряда обозревателей, похоже, стали забывать, что в этой стране они лишь гости. Очевидно, создание на индийской территории тибетского политического центра (без какой-либо духовной харизмы) приведет к пересмотру индийской позиции по нему. Худшим вариантом будет пример соседнего Непала, который в последние месяцы проводит все более жесткую политику по отношению к тибетским организациям, беженцам и эмигрантам. В частности, непальские власти препятствовали им проводить голосование по выборам калона-трипа на своей территории.
Далай-ламе не даст пропасть Китай

В Пекине не верят в искренность намерений Далай-ламы, называя его “волком в овечьей шкуре” и “политиком в монашеской рясе”. Однако его уход из политики создаст больше всего проблем именно для Пекина. Для китайских властей сужение полномочий Далай-ламы до уровня лидера одной из школ тибетского буддизма и духовного лидера неприемлемо с точки зрения поддержания традиционного уклада, а также политической и социальной стабильности в Тибете. Политические полномочия и духовный авторитет Далай-ламы были признаны, подтверждены Пекином, и китайская традиция предусматривает, что китайское правительство имеет право решать этот вопрос в будущем. Далай-лама, таким образом, не может самостоятельно отказаться от тех полномочий, которые ему были делегированы в рамках издревле существующей системы. Впрочем, в большей степени это касается не так политических, но как раз религиозных полномочий. Признав за Далай-ламой право распорядиться своей политической судьбой, китайцы могут утратить возможность повлиять и на его духовное перерождение — систему реинкарнации в целом. В Пекине готовятся не допустить именно этого, и если Далай-лама отойдет в иной мир, они попытаются в любом случае найти ему преемника и провести выборы нового, XV Далай-ламы согласно всем буддийским традиционным канонам и практикам. Впрочем, это будут уже совсем другие выборы.

Алексей КОВАЛЬ