“Свинцовые 2010-ые”: 7 причин, почему Украина может захлебнуться в терроре, как Италия в 1970-ые

Об этом мало кто знает в нашей стране, но тогда практически во всех странах Европейского континента буйным цветом расцвел радикальный политический терроризм. Однако именно Италия была лидером — с 1969 по 1988 год в стране был совершено более 14,5 тысяч политических терактов, в результате которых погибло около полутысячи и был ранено около 1200 человек. Интересно, что одновременно на Апеннинах действовали террористы и правые, и левые, и даже гибридные. Например, наци-маоисты или анархо-нацисты. К концу 1970-х в Италии насчитывалось 177 ультралевых и 38 ультраправых террористических организаций. Количество террористов с правой и левой стороны в некоторые моменты доходило до 30 тысяч человек. Они вели беспощадную войну как с полицией, официальными политическим партиями, например, даже Итальянской коммунистической партией, не говоря уже о правящих христианских демократах, так и между собой. Они расстреливали друг друга прямо на улицах, взрывали бомбы в людных местах, похищали своих врагов, жестоко пытали и казнили их, держали под контролем целые города. Несмотря на кажущуюся с первого взгляда несхожесть итальянских и украинских событий, есть немало причин и факторов, которые говорят о том, что наша страна имеет немалые шансы заиметь свои “свинцовые годы”.

1. Слабость и деградация правящей политической элиты

Несмотря на кажущуюся разность времен и обстоятельств у итальянского террор-бума и нынешней украинской ситуации похожие причины. У итальянцев главной причиной стала слабость парламентской системы управления с пропорциональными выборами, которую установили союзники после победы во Второй Мировой войне. Однако вместо демократического рая получилась постоянная “болтанка” со сменой правительств раз в год, грызней между разными регионами и немалым количеством последователей Дуче, которые жаждали реванша.

Большое количество итальянцев к концу 1960-х годов перестало считать итальянское государство справедливым и вообще — своим. Если добавить к этому нестабильную экономическую ситуацию, а также олигополистический, закрытый характер властной элиты того времени в Италии — получаем до боли знакомую картину и в украинском разрезе. Где пост-коммунистические “комсомольцы 80-х” привели к ситуации, когда государственная машина пришла к полной неэффективности — и это в условиях войны и экономического кризиса. А коренным образом реформировать ее означает потерять монополию на власть.

Соответственно, значительное количество людей в Украине чувствуют себя выкинутыми, обобранными в своем праве на принятие участия в управлении страной. Все это, как показывает практика, факторы, напрямую ведущие к росту терроризма.

2. Международный фактор влияния, подпитывающий терроризм

Италия 1970-х была форпостом борьбы между Варшавским блоком и НАТО. Учитывая традиционно сильные позиции коммунистов в Италии, СССР прикладывал немалые усилия для дестабилизации ситуации в стране. Более того, не единожды, в 1948 в 1976 годах, коммунистам не хватило совсем чуть-чуть для формирования парламентского большинства. К середине 1970-х риск превращения Италии в советского сателлита был велик, как никогда. Советские спецслужбы пытались помогать левым террористам в Европе, хотя и в Италии, и в других европейских странах тогда немало “леваков” считало СССР и Итальянскую коммунистическую партию (ИКП) оппортунистами и предателями левых идеалов. А ведущая и самая известная левацкая группировка “Красные бригады” вообще вела не менее беспощадную охоту на функционеров ИКП, чем на чиновников или правых оппонентов.

Подобного хода событий более всего опасался Белый Дом. Еще с конца 1940-х на территории Италии ЦРУ проводит операцию “Гладио” —  создает свою сеть агентуры, так называемых “оставленных позади” (англ. stay behind) организаций, призванных противостоять предполагаемому вторжению СССР и его сателлитов в Западную Европу. Именно эта среда стала питательной смесью для возникновения ультраправого радикализма — тут была разработана так называемая “стратегия напряженности”. Которая предусматривала полную дестабилизацию ситуацию в стране посредством террора для совершения ультраправого путча и противодействия “красной заразе”. Лидерами этих организаций становились нередко деятели фашистской Италии, например князь Валерио Боргезе, который при Муссолини был командующим элитным подразделением морских диверсантов.

Казалось бы, в Украине ничего похожего. Однако если присмотреться получше, то мы увидим, что возникновение праворадикальных организаций — это уже данность. А с учетом того, что большинство из них имеет немалый опыт как уличной войны времен борьбы с режимом Януковича и Майдана, так и полномасштабных военных действий в добровольческих батальонах типа ДУК “Правый Сектор”, то их активность — дело времени. Дело Виты Заверухи сейчас на слуху, и оно вполне может быть первой ласточкой. Добавим к этому огромное количество нелегального оружия и явную ненависть, которую испытывают праворадикалы к действующей власти — и получаем совсем невеселую картинку. Украинские Пьерлуиджи Конкутелли (праворадикальный террорист, известный убийством судьи Витторио Оккорсио, курировавшего дела в отношении неофашистов, отбывший за это 25-летнее заключение, но так никогда и не раскаявшийся) или Валерио Фиораванти (ультраправый террорист, осуждён за теракт на железнодорожном вокзале в Болонье 2 августа 1980 года — самое массовое убийство “свинцовых семидесятых”, когда погибло 85 и было ранено 200 человек) уже давно в деле, хотя, к счастью, еще не перешли к методам своих предшественников.

Более того, во весь рост перед Украиной уже встала проблема терроризма со стороны пророссийских сил, пусть он и имеет явно диверсионно-шпионский характер. И с учетом перспективы прекращения полномасштабной войны в Донбассе, террористическая война со стороны кремлевской агентуры будет только усиливаться, так как план Путина как раз и состоит в перманентной эскалации ситуации в нашей стране.

Можно быть также уверенным, что российские спецслужбы будут поддерживать любые антисистемные силы любой направленности, если их действия будут вести к общей дестабилизации. Таким образом, можно не сомневаться, что попытки праворадикалов устроить “третий Майдан” имеют все шансы быть поддержанными российской агентурой финансово, информационно и ресурсно, включая и людей. С учетом того, как мастерски кремлевская агентура подмяла под себя праворадикальные движения Европы, можно не сомневаться, что и в Украине она будет разыграть тот же сценарий, пусть и под другими лозунгами. Собственно, первые ласточки подобного сотрудничества уже можно было наблюдать на примере действий так называемого “батальонного братства” и информационно-ресурсной поддержки, которую оказывала данном проекту российская “5 колонна” в Украине.

Наконец, если на данный момент сектор леворадикалов пустует, то это ненадолго. Если в 2000-ные маятник общественных настроений в Украине ощутимо качнулся вправо (после “левых 1990-х”), то теперь, в ближайшее время, по всем законам общественной жизни, он вскоре пойдет в обратном направлении. Особенно с учетом резкого ухудшения социально-экономического уровня жизни населения. На смену проворовавшимся украинофобам-грантоедам из предыдущего поколения украинских “леваков” смогут прийти люди с действительно левыми убеждениями, которые опять-таки прошли горнило Майдана и войны, и теперь с удвоенной силой будут ненавидеть действительно социально несправедливое современное устройство украинского общества. Свой Ренато Курчо (лидер самой известной левой террористической группировки “Красные бригады”, наиболее громкой акцией которой стало похищение и последующее убийство в 1979 году бывшего премьер-министра Италии Альдо Моро) уже вполне может ходить по одним улицам с ничего не подозревающими гражданами.

3. Наличие критической массы людей, готовых к радикальным действиям

Особенностью итальянской ситуации стало то, что студенты, которые были передовым отрядом радикалов во все времена, не были отрезанными от всего остального общества. Напротив, в 1969-м году левым фанатикам из студенческих кампусов удалось найти общий язык со стачечными комитетами рабочих — в эти годы Италию чуть ли ежемесячно сотрясали гигантские по масштабам забастовки. Наученные горьким опытом своих французских коллег, которые полностью проиграли свой “парижский май 68-го” из-за того, что их не поддержали рабочие, итальянские леваки, что называется, достучались до масс. Вследствие этого, в леворадикальные группировки попал значительный процент не только непокорных детей, которые решили побунтовать против собственных буржуазных семей, но и выходцев из пролетариата. Которые не умели красиво говорить, зато были приучены к уличному насилию и видели в нем единственный выход. У правых ситуация была аналогичная. Что потом привело к любопытному феномену — ситуативным союзам между правыми и левыми радикалами. Которые подчас видели во власти большего врага, чем в идеологических оппонентах.

В Украине благодаря войне за год через вооруженный конфликт прямо или опосредованно прошли десятки тысяч мужчин, которые априори теперь склонны к быстрым и решителы, которые сейчас массово проявляют недовольство действующей властью. Такие настроения полностью совпадают и с настроениями обычных мобилизованных, да и кадровых военных. То есть сначала на Майдане, а затем на фронте произошла смычка разных общественных классов.

Если добавить к этому достаточно активное, хотя и не до конца структурированное гражданское общество, которое чувствует свое бессилие перед пусть и гниющим, но все еще живым телом украинской бюрократической машины — мы получаем взрывоопасную смесь. Причем, как и в случае Италии, радикалы теперь есть во всех слоях общества, и их объединению вряд ли что-то может помешать. Антиолигархическая риторика одинаково актуальна как для правых, так и для левых. Что им может помешать объединиться на основе идей солидаризма и социальной справедливости, не скажет сейчас никто. Кстати, любопытно отметить, что уже упоминавшийся Ренато Курчо начинал свой террористический путь в неофашистской организации “Новый порядок”, а только потом переметнулся на левый край.

Плюс не стоит сбрасывать со счетов так называемый бытовой терроризм, классический пример которого вся Украина недавно наблюдала в Харьковской области, где кредитный должник не нашел ничего лучшего, как убить 2 судебных исполнителей и взять в заложники сотрудников первой попавшейся АЗС. В стремительно беднеющем украинском обществе подобные мотивы уже очень распространены.

4. Насилие как фактор политической жизни

В Италии политический терроризм начался буквально сразу после окончания Второй Мировой войны, когда фашисты под другой вывеской сразу же образовали тайную организацию. Вернее, он, по сути, не заканчивался никогда. Несмотря на то, что праворадикалы первой волны были к середине 1950-х разгромлены, традиции политического террора, которые еще и подпитывала криминально-мафиозная структура тогдашнего итальянского общества, никуда не делась. И при первой же возможности расцвела буйным цветом.

Да, в политической жизни Украины буквально до конца 2013-го года насилие вообще считалось чуть ли не табу. Спорадические всплески политического терроризма можно пересчитать буквально на пальце одной руки — одесские “комсомольцы” начала 2000-ных, которые быстро впали в бытовой грабеж, ультраправые, которые взорвали бомбу на Троещинском рынке в Киеве в 2004-м, днепропетровские террористы — да и все, что приходит в голову. Надуманное режимом дело так называемых “васильковских террористов” вспоминать не будем.

Однако загнанный в угол режим Януковича впервые открыл ящик Пандоры, когда власть начала действовать в лучших традициях нацистского режима. А украино-российская война, где мягкотелое украинское общество лицом к лицу встретилось с кровавым путинским режимом с его полным отсутствием каких бы то ни было моральных норм, быстро показала украинцам, что “с волками жить — по-волчьи выть”. Теперь даже среднестатистический украинец уже совершенно не подходит под образ хитрого и веселого толстячка в шароварах и с вареником в руке. Наоборот — украинское общество почувствовало вкус насилия, силы и борьбы. В ментальности украинцев произошли тектонические сдвиги, которые пока не очень видны, но вскоре проявят себя. “Моя хата з краю” перестало быть главным символом мышления. Это не значит, что весь народ превратился в воинов, но как минимум 10-12 % активистов, которые прошли Майдан и войну, со временем изменят мировосприятие и аморфно-мещанской массы.

Да, сложно себе представить, что у нас кто-то будет взрывать поезда или кафе с обычными людьми для свержения власти в Киеве. Однако очень вероятным выглядит сценарий, например, взятия в заложники государственных служащих для выполнения своих требований — отпустить арестованных соратников. Не говоря уже о попытках убийств неугодных чиновников или служащих правоохранительных органов, а также вечного попутчика любого политического терроризма, знаменитых еще с 19 века “эксов” (экспроприаций) — нападений на банки и финансовые учреждения с целью получения денег для продолжения борьбы.

5. Сложная экономическая ситуация

Когда нечего есть, всегда тянет бунтовать — непреложная истина. Сытое общество тоже может протестовать, однако если целые классы людей оказываются в ситуации, когда им терять нечего, кроме своих цепей, то это обязательно приводит к появлению терроризма в той или иной форме.

Все незрелые общества проходят через террористический этап борьбы несогласных. Практически всегда катализатором являются именно экономические трудности. А в Украине за последний год общество тотально обеднело — по оценкам экономистов, втрое. Немалое количество людей поставлено буквально на или даже за грань выживания. Колоссальные диспропорции в доходах бюрократии и приближенному к ним бизнесу по сравнению с жизнью обычного гражданина только увеличилась за последний год. Социальная несправедливость в ее худшем, первобытно-капиталистическом смысле, продолжает оставаться реальностью. Подобная среда быстро выращивает тех, кто хочет это изменить. И если не получается мирным способом — а пока не получается и близко — то подобные люди также быстро переходят к немирным способам.

6. Отсутствие карьерных лифтов для молодежи

Олигархическо-люмпенская структура украинского общества на данный момент оставляет на маргинесе целые классы людей — особенно молодых. По сути, если ты не брат, сват или друг власть предержащих, шансов преуспеть в жизни у тебя достаточно немного. Если в сфере частного бизнеса карьерные лифты еще хоть как-то работают, то в сфере государственного управления, особенно в регионах — полный застой. Большое количество молодых людей даже с высшим образованием не могут найти достойную и высокооплачиваемую работу, что накапливает агрессивный потенциал в обществе.

Как и в Италии, в которой к началу “свинцовых годов” прошло как раз 25 лет с момента окончания Второй Мировой войны, так и в Украине прошла четверть столетия с момента развала СССР. Это как раз тот период, необходимый для формирования и вхождения в жизнь полностью нового поколения людей. Именно такие люди стали мотором “свинцовых годов” в Италии и Революции Достоинства в Украине. Те из них, кто не смогут вписаться в обычную жизнь, к сожалению, вполне могут составить костяк радикальных организаций и объединений.

7. Огромное количество нелегального оружия

А вот этот фактор в Украине даже гораздо более значимый, чем был в Италии. На Апеннинах оружие для террористов было самой сложной и труднодостижимой целью — бойцам приходилось нападать на военные казармы и полицейские патрули, устраивать целые сражения в надежде добыть пару автоматов и пистолетов. Именно в подобных стычках и погибло, по статистике, большинство бойцов радикальных группировок. Да, конечно, заинтересованные спецслужбы и криминалитет поставляли некоторое, вполне достаточное для организации кровопролитных терактов, оружия, но бесконтрольной ситуация с ним там никогда не была.

В Украине же все гораздо проще и мрачнее. Количество незарегистрированного оружия и взрывчатки на руках населения после года боевых действий и неконтролируемого завоза в страну вооружений из России, зашкаливает. Каждый день уже происходят преступления с его использованием, не говоря уже об огромном количестве случаев самострелов и самоподрывов по пьяни и по “бытовухе”. Учитывая достаточно плачевное состояние украинских правоохранительных органов, к сожалению, есть все шансы, что это оружие начнет говорить. И совсем даже не в третьем акте.

Чтобы не заканчивать на столь минорной ноте, отметим, что Италия вышла из своего террор-бума обновленной страной. На протяжении 1980-х, благодаря резкому усилению правоохранительных органов удалось убить или засадить за решетку практически всех террористов. Вскоре, вследствие антикоррупционных расследований, прекратили существование и практически все политические послевоенные партии из-за доказанных обвинений в связях с мафией. Италия в ее нынешнем политическом виде появилась только в 1990-ые. Вполне может быть, что и Украину ожидает подобный сценарий.

Богдан БУТКЕВИЧ