Станет ли 22 июня днем политических провокаций?

22 июня в Украине объявлено Днем скорби. День начала Великой Отечественной войны будет отмечен минутой молчания и многочисленными мероприятиями в память о погибших в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Соответствующее решение приняла Верховная Рада.

Политикум и общественность опасаются повторения событий, произошедших во Львове 9 мая. Поскольку коммунисты намеревались провести 22 июня траурные мероприятия. Вместе с тем львовский городской голова Андрей Садовый поддержал инициативу Блаженнейшего Святослава провести в этот же день во Львове межрелигиозный молебен в память о жертвах коммунистических репрессий 1939-1941 годов на Галичине.

Мнениями по поводу плана мероприятий в связи с проведением Дня скорби и вероятностью повторения “львовских событий” 22 июня с “Главредом” поделились историки.

Владислав Гриневич, доктор политических наук, сотрудник Института политических и этнонациональных исследований НАН Украины:

Верховная Рада приняла решение остановить Украину на одну минуту 22 июня. Почему-то подобная мысль не возникла у депутатов в связи с годовщиной Чернобыля, что было бы для Украины важнее и целесообразнее, или в связи с 1 сентября 1939 года — днем начала Второй мировой войны. Но ведь 22 июня украинское законодательство уже давно официально признало Днем скорби. Это несколько напоминает ситуацию со знаменем. Знамя Победы и раньше носили 9 мая, но на это никто не обращал внимания, закон позволяет использование этой символики в этот день. Непродуманным решением власть попыталась превратить красный флаг в государственный символ и, понятно, возмутила этим общество. Кто сеет ветер, тот пожинает бурю — и события 9 мая во Львове это красноречиво подтвердили.

Так зачем это делается? Кому это нужно? Все ли дело здесь только в почтении памяти погибших? Я, как историк Второй мировой войны, как политолог, занимающийся политикой памяти, вижу в этом закулисные, очень неприятные для Украины моменты, организованные не в Киеве.

Но почему 22 июня? Ведь Украина вступила во Вторую мировую войну в сентябре 1939-го.

Период 1939-1941 годов всегда был неприятен для советской историографии, считалось, что лучше просто о нем не вспоминать, потому что это был имперский, захватнический период, не справедливый. Две захватнических войны — польская и финская, репрессии, “советизация” регионов. О чем тут было говорить? Чем гордиться? Как с Гитлером кроили карту Европы?

А вот в связи с 22 июня можно было говорить, что мы — жертва, на нас напали, мы “все как один встали на защиту своей социалистической Родины”. На самом же деле это был один из самых черных дней для советской власти, поскольку вскоре общество продемонстрировало нежелание защищать сталинский режим. Можно говорить о сотнях тысяч дезертиров из Красной армии, миллионах пленных в многочисленных котлах, что было предопределено не только военными обстоятельствами, но и нежеланием сражаться за Сталина. Практически вся Украина в 1941 году оказалась оккупированной, абсолютное большинство населения не желало отступать в тыл за Красной армией, как это делали поляки в 1920 году или финны в 1939-1940 годах. Часть украинцев вообще встречала немцев хлебом-солью, ждала Гитлера, чтобы он освободил их от Сталина. Вот чем в действительности было 22 июня. Поэтому и понятно, почему начальный период войны всегда был чрезвычайно “некомфортным периодом” для советской историографии. В СССР много говорили об освобождении, битве за Днепр, штурме Берлина и о других героических эпопеях. Но о поражениях 1941 года молчали, даже фильмы о 1941 годе стали снимать только после Перестройки.

Нынешние действия власти — очередная попытка подрихтовать нашу концепцию памяти по российскому подобию — усилить в ней героическое и трагическое, обойдя постыдное и преступное. Теперь просто калькируются модели исторической памяти современной России. Возможно, нынешняя власть пытается таким образом продемонстрировать россиянам свою особую преданность и благосклонность к “нашему общему прошлому”. Однако это не только неразумно и безответственно, но и бесперспективно. Думаю, что навязать украинскому обществу российско-советскую модель памяти о войне уже никогда не удастся. Не удастся потому, что эта модель фальшива, и она никак не отвечает ни гуманистическим, ни демократическим ценностям современного мира, не говоря уж об интересах сохранения целостности украинского государства. Не выигрывают от этого и украинско-российские взаимоотношения.

Руководство России и так ведет себя вызывающе с Украиной, часто смотрит на нее как на свою провинцию, которой можно не только руководить, “перекрывая газ”, но и указывать, с кем “дружить”, а с кем — нет, каких героев уважать, а каких — нет, какие праздники отмечать, как писать историю. Политика истории новой властной команды — плясать под дудку российской власти, пытаясь интегрировать украинско-российское пространство за счет травмирования украинской идентичности — никаких “прагматичных выгод” этой власти в конечном счете не даст. А вот то, что такая политика радикализует украинское общество, усилит в нем неприятие действующей власти, а также может спровоцировать столкновения, как это доказали события 9 мая во Львове, — усугубит русофобию, негативно повлияет на формирование — в этом можно не сомневаться. Так возникает вопрос — зачем же власти “наступать на грабли” по несколько раз?

Сергей Гмыря, историк, член Центрального комитета Коммунистической партии Украины:

В условиях, когда в Украине поднимает голову фашизм, вполне возможно повторение событий 9 мая во Львове в День скорби. Если это случится, то это будет кощунством. Если попытаются помешать почтить память погибших, защитников страны, это будет верхом кощунства. События 9 мая подтвердили, что это вполне возможно.

Что касается инициативы провести молебен в память о жертвах коммунистических репрессий. Очень интересно, что в день, когда фашисты напали на Советский Союз, а значит и на Украину, молятся не о жертвах фашизма, а о ком-то другом. С моей точки зрения, это просто странно.

Кроме того, мне не понятно, почему львовский городской голова говорит о молебне. Разве он епископ или церковный деятель? Он вообще должен быть в стороне от подобных инициатив, потому что это дело исключительно церкви. А у нас она отделена от государства. У нас и предыдущий президент объединял церкви — так нужно было уйти со своего поста, постричься в монахи и заниматься церковными делами.

Владимир Вьятрович, историк, экс-директор Архива СБУ:

Никто не застрахован от того, что 22 июня может произойти очередной всплеск насилия. Хотя, с другой стороны, надеюсь, общественность Украины, Львова, наученная опытом 9 мая, будет готова к подобным провокациям и сумеет сработать более организовано, чтобы их предотвратить. Сегодня есть интересная инициатива в самом Львове, возможно, реакция на событии 9 мая — “Память без агрессии”. Она объединяет представителей разных общественных организаций, местных интеллектуалов. Ее суть состоит в том, что 22 июня не должна повториться провокация 9 мая, и в этот день все украинцы должны объединиться, чтобы почтить память погибших во Второй мировой войне. “Память без агрессии”, как главный лозунг этого объединения, лучше всего передает то, как должны отмечаться подобные годовщины в Украине.

Надежда МАЙНАЯ