Ссориться умеючи. Эрдоган оказался умнее Путина

Очередной хайп, который запустил турецкий президент Эрдоган, в данном случае посвященный возможному переходу к торговле в национальных валютах, временно улучшил настроение разнообразных недоброжелателей Америки, против которой и был направлен. Но их ликование оказалось недолгим.

От доллара не уходят

Прежде всего следует сказать, что конфронтационная внешнеполитическая линия Белого дома объективно вызывает возникновение подобных разломов в той системе, которую все еще можно называть “западным мировым порядком”. В центре этой системы со времен окончания Второй мировой войны и предшествовавшей ему Бреттон-Вудской конференции в июле 1944 г. находится резервный статус американской валюты — доллара США. В своем нынешнем виде она оформилась в 1976 г. по итогам конференции министров финансов стран-членов МВФ в Кингстоне на Ямайке (поэтому и называется Ямайской). Эта система, разумеется, менялась и правила ее функционирования выглядят значительно сложнее. Тем не менее ее общие принципы оспариваются достаточно редко, и, как правило, со стороны стран-изгоев и маргинальных комментаторов экономической политики.

Такова одна сторона медали, и если смотреть на нее только с этой стороны, то доминирование доллара обеспечивается огромным рынком и передовой промышленностью США, а также искусно выстроенной пирамидой ценных бумаг американского казначейства, главным образом его долговых облигаций (treasuries). Иностранные держатели на данный момент обладают такими американскими бумагами на сумму в $6 трлн — и эта одна из причин, по которой продажу Россией своего пакета рынок практически не заметил (кроме того, это была явная ошибка, так как доллар вскоре сильно подорожал по отношению ко всем валютам).

Обратная сторона медали — это военный потенциал США, и их присутствие в форме военных баз по всему миру, военно-политические соглашения в которые входит американское правительство, положение США в качестве ключевой морской и ядерной державы. Таким образом, Вашингтон способен принудить те или другие страны выполнять существующие соглашения, а значит, и ценные бумаги его казначейства имеют вес, несмотря на то, что власть не способна оказывать прямого влияния на политику федеральной резервной системы, являющейся конгломератом интересов со сложной структурой собственности.

Заявления Эрдогана, сделанные исключительно для того, чтобы замаскировать подлинные причины обвала лиры — а именно его собственную многолетнюю политику бюджетного стимулирования, частью которой было накопление заимствований, не в последнюю очередь из “горячих” спекулятивных денег — скорее усугубили ситуацию. Ведь известно, что предпринимаемые разными странами (как правило, в период битья горшков с Америкой) попытки уйти от доллара в качестве основной резервной валюты — до сих пор успехом не увенчались. Притом что таковые предпринимались не раз со времен глобального кризиса 2008 г. (хотя все-таки больше на риторическом уровне). И хотя МВФ не так давно принял китайский юань в свою “корзину” валют, международные балансы по этому поводу не сдвинулись. К примеру, потому что Пекин ловко манипулирует своей валютой с целью стимулирования экспортеров. Достаточно при этом взглянуть на внешнюю торговлю самой Турции, чтобы увидеть, каким блефом являются яростные выступления турецкого лидера.

В прошлом году крупнейшими торговыми партнерами Турции с точки зрения ее экспорта были Германия (9,3%), Великобритания (7,3%), Ирак (5,9%), Италия (4,8%), США (4,5%) и Франция (4,1%). Основными импортерами в Турцию — Китай (12%), Германия (10,3%), Россия (9,9%), США (5,4%) и Италия (5,1%). Цифры, конечно, могли корректироваться, но не радикально. Сальдо внешней торговли Турции — негативное, причем на целых $50 млрд. Более того, Турция — часть таможенного союза ЕС, отчего, разумеется, сильно выигрывает. Положим, Великобритания еще может торговать с Турцией в фунте стерлингов, но все остальные? Куда будет Китай девать нестабильную лиру, а сама Турция — рубль или иракский динар (около 1200 за доллар США)?

Операция по спасению лиры

Вместе с тем турецкую экономику решено спасать — причем нельзя сказать, что именно неким “глобальным обкомом”. Разнообразные партнеры Анкары не заинтересованы в ее упадке и повторении в какой-либо форме кризиса 1998 г. А призрак его, тем не менее, громко позвенел цепями.

Во-первых, нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман написал о Турции в таком ключе, что это обычный финансовый кризис в стране, увлекшейся бюджетным стимулированием и играми с резервами, а также казначейскими облигациями. И потенциал его распространения невелик. Но это как сказать — Турция входит в мировую тридцатку как экспортеров, так и импортеров, и усилившуюся амплитуду колебаний на финансовых рынках нескольких развивающихся стран связывают именно с проблемами лиры. Спекулянты чуть что бегут с таких рынков все вместе, воспринимая их как единое целое — это считается предсказуемой реакцией.

Во-вторых, Кругман — и другие экономисты — считают, что кризис 1998 г. (”азиатский”) не может повториться, так как многие развивающиеся страны перешли к плавающим курсам национальных валют, а это (якобы) делает их экономики гибче. Впрочем, по поводу этой гибкости, в связи с уровнем сознательности финансистов развивающихся стран и их независимости от политического руководства дискуссия отнюдь не закрыта. Условия и практики 20-летней давности и впрямь отличаются от нынешних масштабом, правилами и взаимным проникновением экономик разных стран, однако нельзя не видеть, что на спекулятивные игрища накладывается изоляционистская и агрессивная риторика лидеров.

Так, с одной стороны, Эрдоган призывает к бойкоту американских товаров и национальной поддержке лиры путем сброса долларов (не у российских ли идеологов набрался он этой ереси?). С другой стороны — США вводят против Турции санкции и заявляют о том, что тарифы на импорт турецкой продукции они пересматривать не собираются, намекая на недружественное поведение Анкары. Но как союзники, так и неожиданные благодетели — поспешили на помощь.

Первым отозвался Катар, в блокаде которого, заметим, Турция участвовать отказалась (в отличие от стран Лиги арабских государств, осаждающих союзников Ирана). 15 августа стало известно, что Катар направил в экономику Турции $15 млрд прямых инвестиций. Об инвестициях стало известно после встречи президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана с эмиром Катара шейхом Тамимом бин Хамадом аль-Тани. В какую именно отрасль пойдут инвестиции, пока неизвестно (скорее всего, просто в ценные бумаги Турции). Руководители Турции и Катара выразили свою решимость развивать связи между их странами “во всех сферах”. На протяжении многих лет Турция и Катар поддерживали тесные связи. В частности, Анкара подставила плечо Дохе во время его противостояния в прошлом году с соседями из Персидского залива, включая отправку войск на расположенную в эмирате турецкую базу.

Внезапно и канцлер Ангела Меркель в телефонном разговоре с Эрдоганом заявила, что сильная турецкая экономика важна для Германии. Иными словами, Берлин тоже готов одолжить и реструктуризовать задолженности. Двусторонний товарооборот Германии и Турции составляет $42 млрд, а немецкий капитал оперирует в 6,5 тыс. компаний, работающих в Турции. Примечательно, что в первой половине 2018 г. правительство Германии застраховало свой экспорт в Турцию на 832 млн евро, пишет газета Neue Osnabrücker Zeitung 16 августа. Издание ссылается на ответ федерального министерства экономики, данный на запрос партии “Левые”. В июле министерство уже заявило, что верхнего предела государственного финансирования экспорта в Турцию не будет.

Кстати говоря, у Дойчебанка и турецкого правительства отношения самые интимные, так что, в общем, смягчение обоюдной риторики выглядит логично. В особенности, если вспомнить о том, что в конце июня дочерняя структура Deutsche Bank в США — единственная из 35 проверенных ФРС банков — не прошла стресс-тест. Федрезерв обнаружил “повсеместные и серьезные недостатки” во всех моделях планирования капиталов банка, обработке данных, прогнозировании доходов и убытков и рекомендовал фининституту перечислить “значительные инвестиции” на реформирование имеющихся механизмов.

Ранее департамент финансовых услуг (DFS) штата Нью-Йорк оштрафовал Deutsche Bank на $205 млн. Причиной послужило “нарушающее законы, небезопасное и необоснованное поведение” при валютных операциях. По-видимому, речь могла идти о вложениях в бумаги развивающихся стран.

В то же время “хищнически” повели себя другие внешнеторговые партнеры Турции. Так, Международная валютная биржа (ICE) заявляет, что заказы на лиру выросли на 24 тыс. процентов по сравнению со средними ежедневными заказами прошлого месяца: беспрецедентное количество британцев захотело максимально использовать слабую лиру и заработать на разнице курса.

Между тем Эрдоган собрался поговорить и с французским коллегой Эммануэлем Макроном. Вообще же на ближайшее время он наметил встречи со всеми своими европейскими торговыми партнерами. В первую очередь, континентальными, но никак не китайцами и не россиянами.

Назло Вашингтону

Между тем можно задать логичный вопрос, если Турцию готовы вытащить, то кто будет вытаскивать Россию? Россия плотно завязана на Турцию газопроводным и атомным проектом, а также, как и еще ряд стран — туристическим рынком. При этом российское руководство на фоне очередного обвала рубля почти на 10% тоже позволило себе дикие заявления.      

Так, министр финансов и вице-премьер РФ Антон Силуанов заявил, что Россия в ответ на новые санкции США продолжит снижать вложения в американские ценные бумаги и будет увеличивать расчеты в национальной валюте. “Мы снизили до минимума и будем дальше сокращать наши вложения в американскую экономику, в американские ценные бумаги, будем больше осуществлять расчеты не в американских долларах, а в национальной валюте и в других валютах, в том числе в европейской валюте”.

Кроме того, Силуанов заявил, что Россия может уйти от расчетов в долларах за поставки нефти. “Не исключено, несмотря на то что нефть, как правило, торгуется и расчеты контрактные осуществляются, исходя из долларовой оценки, мы можем фиксировать долларовый эквивалент, но получать за поставки нефти евро, другие свободно конвертируемые валюты, да и в конце концов национальную валюту. До этого может дойти”, — сказал он.

Услышать такое от Силуанова, представителя династии государственных бухгалтеров — весьма неожиданно. Главные причины девальвации российской валюты — это новые санкции, угрозы санкций и намерение изъять более $7 млрд у металлургических компаний, озвученное помощником Путина Андреем Белоусовым.

Напомним, что “эвакуация” ЦБ РФ из американского долга (в апреле-мае ЦБ вывел из США более $80 млрд) стала потерей денег российских налогоплательщиков. Ведь Кремль взял деньги из надежного инструмента (американских бондов) с доходностью 2,9% годовых, и судьба их теперь туманна. Французские бонды имеют доходность 0,7%, немецкие — 0,3%, японские — 0,1%. Забавно, что “расчетная сумма дохода” от размещения средств Фонда нацблагосостояния на счетах в Банке России (именно эти деньги инвестировались в американские бонды) составила “минус” $18,86 млн. Непонятно, как можно было умудриться потерять деньги на американских казначейских облигациях.

На фоне этих промахов Москва устами Путина, к примеру, в ходе недавнего саммита БРИКС, вновь завела песню о новой региональной валюте, по-видимому, на основе рубля. Но ключевые партнеры России по ЕАЭС (которого, кстати, с 2014 г. не существует, его сменил недоработанный “Евразийский союз”) — Казахстан и Беларусь — еще в 2014-2015 гг. сделали заявления, что ни одна валюта стран-участниц не годится на роль единой валюты Союза. А введение гипотетического “алтына” или “евраза” отложено на 2025 г. — за пределы формального срока Путина.

Статистика из США тоже оттеняет маловразумительные нападки Кремля на доллар: рост американского ВВП во втором квартале составил 4,1%, это четырехлетний максимум. А наиболее оптимистичные прогнозы для России — 1,5-2% на 2018 г. При всем сказанном важно понимать и главное: валютные проблемы Турции и России имеют разную природу и несравнимый уровень угрозы для стойкости государственных финансов. Турция, несмотря на кризисные двусторонние отношения как с ЕС (в частности, с Германией), так и с США, не находится в режиме системы американских и европейских санкций — в отличие от России.

Какая разница

Москва, конечно, продолжает бахвалиться своими якобы крупными резервами в валюте и золоте, а также наполнением других “карманов” благодаря росту цен на нефть. Но по ряду оценок, надежных и свободных средств у Кремля — не более $200 млрд. Более того, набеги властей на Пенсионный фонд, на доходы металлургической отрасли, на доходы граждан и предприятий, а в последнее время — даже на студенческое кредитование, а также намеки на проблемы с государственными пенсиями (на их системе держится лояльность к Путину силовиков) не прибавляют уверенности инвесторам. Известно, что спекулянты выводят средства из рублевых облигаций еще с весны этого года, когда американцы прошлись газонокосилкой по крупным металлургическим олигархам, впервые применив санкции против конкретных олигархов и их транснациональных империй.

В турецком случае мы видим пока лишь спор из-за “нежелательных персон”, санкции против членов правительства и повышение тарифов против турецкого импорта в США. На этом этапе игра с союзниками в регионе и в Европе, которым тоже хотелось бы “прищучить” Дональда Трампа, вполне оправдана и имеет перспективу.

Ничего подобного не происходит в российском случае — вывод капитала по сравнению с прошлым годом вновь вырос в разы, токсичность РФ усугубилась. Если американский истеблишмент преуспеет во всех своих новых инициативах на российском направлении на протяжении осенних месяцев, то к Новому году единственной мерой, которую еще можно будет применить к России, останется нефтяное эмбарго и запрет использования доллара США — не только госбанкам РФ, а в любой торговле. И надежды на Китай, расследующий аферы с приватизацией российских фирм, в которые Москва вовлекла китайских чиновников и банкиров — совершенно тщетны, китайцы будут первыми в очереди кредиторов, стучащих костлявой пятерней в двери московского “Общества гигантских растений”.

В турецком же случае на данный момент не происходит ничего подобного, пусть риторика Эрдогана и не помогает исправить ситуацию. Однако, как видим, Турция играет по-настоящему важную роль в экономике Запада и Ближнего Востока, чтобы помощь пришла в Анкару с разных векторов. Сам же турецкий президент оказался достаточно гибок, чтобы не опрокинуть всю канистру демагогии в огонь, а стал вменяемо общаться с европейскими лидерами, от штатных отношений с которыми зависит благосостояние его страны.

Максим МИХАЙЛЕНКО