Солдаты неудачи. Как и где Кремль использует частные военные компании

Когда мир еще не был так глобален, а выдача преступников в соседние страны не практиковалась вовсе, любой энергичный авантюрист, набрав кучку сорвиголов и вооружив их чем бог послал, мог продавать услуги своей маленькой армии всем желающим. Такие команды странствующих наемников и были предками современных частных военных компаний — ЧВК. Можно вспомнить и каперов на коронной службе — явные военно-морские прародители ЧВК, работавшие на основании патента в роли договора об оказании услуг.

Дружины, с которыми так любили пьянствовать былинные князья, тоже имели признаки скорее ЧВК, чем армий в современном понимании. Швейцарцы, еще до торговли банкингом, продавали услуги ЧВК по всей Европе. На них и поднялась банковская традиция Швейцарии: где же хранить ценности, как не на хорошо охраняемой территории, на которой крутые ЧВК держат базы и вербуют личный состав? Слово “солдат” в первоначальном значении тоже означало наемника, служащего за сольдо в день, что во времена высокого курса итальянской лиры было совсем неплохо.

Родственные связи

Итак, ЧВК — это организация, продающая услуги по вышибанию мозгов недругам заказчика. Торговля же такими услугами была стара как мир еще в эпоху греческих полисов и спартанских гоплитов.

ЧВК состоят в близком родстве с ОПГ — организованными преступными группировками, и с ЧОП — частными охранными предприятиями. Идеология этих видов бизнеса схожа, нюансы есть только в оснащении, сферах деятельности и в действиях либо на грани закона, либо заведомо за его гранью. В отличие от ОПГ, деятельность ЧВК либо законна на территории государства, где она базируется, либо незаконна, но санкции за нее на практике не применяются. От ЧОП же ЧВК отличается тем, что, помимо охранных функций, может предоставлять и другие вооруженные услуги, включая наступательные операции — в масштабах, ограниченных ее размерами и вооружением. Это означает, что если бойцы ЧОП обычно вооружены помповыми дробовиками и пистолетами, в лучшем случае АК, то ЧВК может располагать еще и бронетехникой, авиацией и даже военными кораблями. А поскольку ЧВК бывают большие и отлично оснащенные, а государства — маленькие и безоружные, то перевес сил при столкновении может быть и на стороне ЧВК.

Но если правовые границы между ОПГ, ЧВК и ЧОП размыты и условны, то от государственной армии все эти организации надежно отделены. Государство — очень специфическая социальная форма, регламентируемая международными законами, более или менее признаваемыми на словах и относительно исполняемыми на практике в большей части мира. В рамках этих законов оно несет и ряд обязанностей, отвечая, в частности, за то, что творит его армия. А ЧВК — частная структура. Любое государство, даже открыто ее нанявшее, всегда может развести руками и отойти в сторону со словами “да мы сами в шоке от этих отморозков”, не понеся ответственности и предоставив отморозкам выпутываться самим.

Такая ситуация во многом напоминает отношения государств и транснациональных корпораций, и по своей идеологии ТНК и ЧВК тоже родственники. Правда, ЧВК не достигли пока размеров и влияния ТНК, но это, похоже, всего лишь вопрос времени.

Понятно, что чем меньше влияние государств, тем больше область спроса на частные силовые услуги. Сейчас в связи с кризисом государственной формы управления бизнес ЧВК находится на подъеме. Этот подъем начался в 60-е годы прошлого века и прошел ряд этапов, так что современные ЧВК сильно отличаются от ЧВК полувековой давности.

Непосредственными причинами взрывного роста спроса на услуги ЧВК стали распад колониальной системы и хаос в бывших колониях. Между тем многие вопросы, связанные с бизнесом, требовали немедленного разрешения. Это совпало с окончанием Второй мировой войны и серии государственных колониальных войн, после чего немало людей с военным опытом и вкусом к авантюрам оказались не у дел. Такое сочетание спроса и предложения породило ЧВК в их европейском варианте первой волны: небольшие профессиональные команды, предназначенные для быстрого решения локальных задач. Они-то и стали героями книг и фильмов о наемниках — “диких гусях”. Кстати, название wild geese было заимствовано у ирландских эмигрантов XVII-XIX вв., сражавшихся как наемники во множестве войн.

Россия: с отставанием на полвека

Распад СССР и его гипертрофированной армии привел к результатам, схожим с распадом мировой колониальной системы.

Советская армия была “прямой кишкой Союза” — монструозной структурой, на которую работала вся экономика СССР, руководители которого бредили идеей мирового господства, достигаемого то ли с помощью “мировой революции”, то ли серией “народно-освободительных движений” при военной поддержке СССР с последующим превращением завоеванных стран в сателлитов Москвы. Качеством подготовки выходцы из СА не отличались. Ставка делалась на большую численность “одноразовых солдат” и на способность советской репрессивной машины заткнуть рот всем, кто вздумал бы возмущаться высоким уровнем потерь. И масса офицеров, оставшихся без работы, профессии и перспектив, стала кадровой основой для многочисленных ОПГ, ЧОП и, конечно же, ЧВК, возникших на развалинах Союза.

Хотя по причине незаконности наемничества, которое и сейчас уголовно наказуемо в России, да и в Украине тоже, эти структуры не любили широкой огласки и рекламы, они возникли уже на ранней стадии советского распада. Отжим Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии был осуществлен силами ОПГ, укрепленных кадрами КГБ и довооруженных с армейских складов, то есть усиленных и реорганизованных до уровня ЧВК. Наемники ЧВК (хотя так их, естественно, не называли) воевали в Первую чеченскую и расстреливали Белый дом в 1993-м. Российская же армия, или МВД, если речь шла о внутренних событиях, участвовали в этих авантюрах чаще вторым эшелоном.

У молодых государств, ставших жертвами этой гибридной агрессии, армий на тот момент, по сути, не было вовсе. Противостоять российскому напору они могли только при помощи собственных ЧВК, поскольку ополчение при всей его патриотической романтике зачастую малоэффективно. Но ЧВК — дело затратное, и потому в противостоянии с относительно богатой Россией бывшие советские республики эти войны предсказуемо проиграли. 

Что касается конкретных российских ЧВК, то отслеживать их путь — занятие неблагодарное. Эти гибкие структуры легко кроят и перекраивают под конкретные задачи. Юридически российские ЧВК — либо ЧОПы, либо фирмы, предоставляющие услуги по обучению персонала, транспортировке грузов, минно-взрывным работам и т. п., либо никто. А поскольку любые ширмы, за которыми скрываются ЧВК, прикрывают их незаконную деятельность, то этот вид бизнеса осуществим в России только при попустительстве государственных органов. Это означает либо прямые госзаказы, либо прикрытие мощным лобби, что и определяет круг возможных задач.

Ареал и функции российских ЧВК

ЧВК в России делятся на “коммерческие”, выполняющие охранные функции для бизнес-структур, — назовем их ЧВК(б), и “государственные”, делающие грязную работу, которую Кремль не хочет или не может выполнить силами армии, — ЧВК(г). Точки применения ЧВК(г) варьируются по ситуации. Сейчас это ОРДЛО, Сирия, Ливия, Судан, Центральноафриканская Республика. В большей либо меньшей степени присутствие во всех этих локациях обусловлено прежде всего “государственными интересами РФ” — как их понимает нынешнее российское руководство — то есть имперскими фанабериями и противостоянием Западу. Но это, так сказать, то, что лежит на поверхности. Под поверхностью — тесное переплетение бизнес-интересов, завязанных на отжим ресурсов и предприятий.

Вторжение на Донбасс одновременно и ослабило Украину, и вновь создало на этом направлении буферную зону между Россией и Западом — хоть и гораздо меньшую, чем при СССР и в годы лояльности Киева Москве. В то же время судьба вывезенных в РФ предприятий и угольные схемы давно стали притчей во языцех.

Благодаря войне Сирия не стала транзитером катарского и/или иранского газа в Европу, и, соответственно, конкурирующие с “газпромовским” “Турецким потоком” газопроводы так и остались в проектах. Дополнительный бонус — перманентный кризис беженцев создает давление на ЕС.

Возвращение в Ливию и поддержка “эрзац-Каддафи” — маршала Халифы Хафтара — позволяют решить несколько задач. Так, присутствие на северном побережье бывшей джамахирии позволит опять-таки играть миграционными потоками в Европу. В то же время доступ к нефтяным промыслам повысит живучесть российских госкорпораций. Кроме того, Ливия в принципе представляет собой неплохой плацдарм для дальнейшего продвижения в Африку.

Что до Судана и ЦАР, то здесь, по всей видимости, на передний план выходят все же бизнес-интересы Кремля. Так, компания “М-Инвест”, которая занимается разработкой золотых месторождений в Судане, через ряд аффилированных лиц связана с Евгением Пригожиным, владельцем самой известной из российских ЧВК “Вагнера”. Что до ЦАР, то за расплывчатой формулировкой от российского МИДа — “изучение возможностей взаимовыгодного освоения запасов природных ресурсов” — интерес особ, приближенных к Владимиру Путину, также состоит в добыче золота и алмазов. Тем более что вкус к последним еще советскому руководству привил некогда император-людоед Жан-Бедель Бокасса.

По устройству и кадровому составу ЧВК(б) и ЧВК(г) — очень разные организации.

Типичные занятия ЧВК(б) — услуги вооруженной защиты, сопровождения и охраны различных объектов, транспортных коридоров, гражданских судов и нефтегазовых платформ. В качестве второстепенных видов деятельности возможны корпоративная разведка и контрразведка, а также подготовка кадров в сфере обеспечения безопасности. Юридически это “тяжело вооруженные ЧОПы”, делающие ставку на техническую оснащенность и квалифицированных специалистов.

Типичные примеры: “РСБ-Групп” и Moran Security Group — впрочем, доходя до перечисления конкретных ЧВК, мы, как уже было сказано, ступаем на скользкую почву.

ЧВК(б) действуют, как правило, почти не выходя за рамки законов либо хорошо маскируя случаи такого выхода. По этой причине они склонны к космополитизации и укрупнению, что идеологически сближает их с ТНК.

Промежуточное положение занимают ЧВК (б/г), предоставляющие, помимо перечисленного набора, услуги по реализации спецопераций на территории других государств. Типичные примеры: МАР (ее руководство клянется, что она действует только в РФ, но это не так), “Антитеррор-Орел” и “Редут-Антитеррор”. Положение этих ЧВК сложно: юридически они — те же ЧОПы, но часть их деятельности приходится на госзаказы, явные и тайные. При этом они конкурируют с госструктурами за квалифицированные кадры, а себестоимость их услуг ввиду высоких зарплат и страховок на случай гибели или увечья, которыми они привлекают к себе спецов, всегда высока. Это требует от их руководства большого умения находить с государственными заказчиками финансовые компромиссы.

И ЧВК(б), и ЧВК(б/г) сторонятся публичной известности. Наем сотрудников они ведут по цепочке личных связей, и так же, по цепочке связей, рассылают бизнес-предложения.

Что касается ЧВК (г), то они поставляют дешевое пушечное мясо для российских военных авантюр, выступая также в роли сборщиков и утилизаторов социальных отбросов, получивших боевой опыт в локальных конфликтах, к примеру, в рядах “ополченцев” на востоке Украины. К ним относится получившая широкую известность (и, соответственно, рекламу) ЧВК “Вагнера” и конкурирующая с ней, но пока уступающая в известности и размерах ЧВК “Патриот”.

Здесь “солдатам удачи” предлагают относительно низкие, порядка 200-300 тыс. руб. в месяц, зарплаты — в “приличных” ЧВК платят в три-четыре раза больше. Гарантий нет, экипировка скудная, а потери — неизменно большие, поскольку утилизация наемников низшего звена является одной из важных, хотя и не афишируемых функций. Зато в такие ЧВК берут всех, кто подходит по физическим кондициям, без оглядки на уровень подготовки и образования, а также на прошлое, притом граждан как России, так и других государств.

По сути, это вариант Французского иностранного легиона в первые десятилетия его существования, привлекательный для люмпенизированного населения, которого в России сейчас навалом. Как видим, Москва и тут повторяет западные тренды с опозданием уже почти на два столетия. 

Юридического статуса ни “Вагнер”, ни “Патриот” не имеют вообще. Это позволяет им отказывать выжившим наемникам в любых социальных выплатах, а незаконный статус ЧВК исключает признание таких наемников участниками боевых действий. Такое положение дел выгодно госструктурам в финансовом плане, и потому все попытки легализовать деятельность ЧВК в России неизменно проваливаются.

Необходимая для функционирования ЧВК(г) хозяйственная деятельность ведется через различные фирмы, которые при надобности легко закрываются, заменяясь на вновь открытые. Что касается ведомственной привязки, то “Вагнер” принято соотносить с ФСБ, а “Патриот” — с ГРУ и с МО в целом, но такое деление крайне условно. И “Вагнер”, и “Патриот” завязаны не на ведомствах, а на конкретных лицах, обладающих связями и в спецслужбах, и в МО, и в АП.

Такие формирования, выполняющие негласные поручения Кремля, — очень хлебное место для их руководителей, получающих широкие возможности для “Роспила” выделяемых средств. Что же до рядовых наемников, то однажды попав в систему ЧВК(г), они пожизненно становятся в ней расходным материалом. Шансы на выход из игры минимальны — Кремлю не нужны живые свидетели. Всех бойцов ЧВК(г) ставят на спецучет в органах МВД и всеми способами побуждают продолжать работу в ЧВК до гибели либо до получения увечий, делающих их непригодными для дальнейшей службы, и в силу этого безопасными. От романтического образа европейских “диких гусей” 60-х, изрядно, кстати, лживого и преувеличенного, в “вагнеровцах” и “патриотовцах” нет ничего, а спор о том, в каком из двух ЧВК царят более уголовные нравы, лишен смысла.

Сергей ИЛЬЧЕНКО