Сохранить, чтобы пустить на... дрова?

Эти могучие внешне деревья издалека еще поражают своей мощью и силой. Однако внимательный глаз уже может заметить, что и крона у них жидковатая, не имеет свойственной здоровым деревьям ажурности. А с точки зрения специалистов, например, урочище Залесье в знаменитых цуманских лесах — это уже не роскошная мемориальная дубрава, а кладбище дубов...

Владимир Неводничик, главный специалист отдела лесного хозяйства Волынского областного лесного и охотничьего хозяйства, показывает первый попавшийся дуб. Его кора уже легко отламывается, а под ней — мириады насекомых, которые активно поедают дерево изнутри. И таких “покойников”, то есть сухостоев, на территории государственного предприятия “Цуманский лесхоз” — 16 тысяч (!). Цуманские леса — не первая и не последняя критическая точка потери ценных лесных насаждений. Несколько лет назад пришлось побывать в лесах вблизи села Сваловичи в Любешивском районе. Там также массово усыхали могучие дубы. Владимир Неводничик говорит, что хотя по данным энциклопедии дуб должен жить 400—500 лет, и на территории Волыни есть дубы-долгожители, которым по 240 лет, а одно дерево, в урочище Кухив Груд даже достигло 600-летнего возраста, однако против природы и дубам не устоять.

То, что происходит с деревьями в заповедных участках волынского леса, не зависит и от деятельности лесоводов. Деревья не вырубали, не подкапывали, ничем не поливали (ведь это же сотни гектаров), они умирают сами. Лесоводы наоборот, почти полвека тому назад зарезервировали значительную часть насаждений под заповедники. Но статус заповедной зоны сейчас сыграл с хозяевами волынского леса злую шутку. Промышленный возраст дуба составляет от 101 до 110 лет. Тогда древесина самая качественная. Но если заповедник, то рубить — нельзя. Почти 200-летние деревья начали усыхать несколько лет назад. А согласно положению, пока дерево в заповеднике имеет хотя бы несколько зеленых ветвей, то оно считается живым.

Однако в действительности таким оно давно не является. Владимир Демьянович рассказывает, как поразили его сухие деревья, срезанные в прошлом году. Когда их распилили на пилораме, то не было из чего сделать обычную полутораметровую доску: сквозные дыры встречались через каждых 30—40 сантиметров. Так дубы росли-росли и пригодились лишь для того, чтобы их пустили на дрова... По этому поводу вспомнился то ли анекдот, то ли бывальщина о скупом мужчине, который всю зиму ел подгнившие яблоки, а здоровые откладывал. Так их берег, что до весны все сгнили до последнего... По мнению заместителя начальника областного управления лесного и охотничьего хозяйства Сергея Шереметы, причиной массового усыхания деревьев на Волыни является природа. В результате мелиорации произошло изменение гидрологического режима лесных территорий. Теперь в Цуманском лесхозе нет ни одного здорового дуба. Больные деревья и сухостой нужно вырубать, но сейчас под топор должны пойти целые участки. Конечно, на месте бывших дубрав лесоводы насадят новые деревья, но заповедник формально исчезнет. Так что, собственно, охранять? Дубы уже давно по всей Европе сохнут. Вероятно, этому способствуют изменения и климата, и гидрологического режима. А может быть, причина и в другом. Однако в Беловежской Пуще массово погибают двухсот-, трехсотлетние дубравы, а в Польше проблемой усыхающих дубрав занимались на уровне президента. Украинские же лесоводы со вчерашними законами вынуждены молча наблюдать, как погибают заповедные дубравы.

Наталия МАЛИМОН