Смысл слова: Модернизация в узком смысле

Но тогда оно означало “подновление” или “реконструкция” — речь могла идти, например, о старом доме. Современное значение, предполагающее трансформацию целых обществ, это слово приобрело в 1950-е гг. благодаря американским и европейским социологам, экономистам и политологам.

Термин “модернизация” можно использовать в двух смыслах — узком и широком. Узкий смысл предполагает внедрение в доиндустриальных обществах современных технологий — в частности, производственных технологий, средств массовой информации или электронной коммуникации. Все остальное при этом остается практически нетронутым. Модернизация в широком смысле означает преобразование сельского аграрного общества в городское и индустриальное вместе со всеми сопутствующими изменениями, касающимися культуры в целом. Среди этих изменений подчинение государства влиянию общества, верховенство права и признание широкого спектра гражданских свобод.

Теоретически модернизировать страну в узком смысле возможно: Южная Корея и Сингапур на протяжении некоторого времени действовали в этом направлении и достигли замечательных успехов в повышении жизненного уровня своих народов. Но в долгосрочной перспективе, как и показывает пример этих двух стран, подлинная модернизация требует активного участия населения, что, в свою очередь, требует демократии и верховенства права.

Президент Дмитрий Медведев поставил модернизацию России в центр своей политической программы. Он часто повторяет этот термин, подчеркивая его. В сентябре 2008 г., а затем в ноябре 2009 г. в своих программных выступлениях в Кремле он сконцентрировался именно на этой теме. “Модернизация страны является первейшей нашей целью, без этого просто невозможно создать сильную, влиятельную Россию”, — говорил Медведев в 2008 г. В 2009 г. в послании Федеральному собранию он сказал: “Престиж Отечества и национальное благосостояние не могут до бесконечности определяться достижениями прошлого <...> Настало время нам, т. е. сегодняшним поколениям российского народа, сказать свое слово, поднять Россию на новую, более высокую ступень развития цивилизации”. Из этих слов можно сделать вывод, что слово “модернизация” президент употребляет в широком смысле.

Но многие из других его заявлений выглядят противоречивыми.

Например, в ноябре 2007 г. он сказал группе иностранных журналистов: “Мы нуждаемся в преемственности. Без преемственности мы не сможем и дальше развиваться в направлении, которое мы избрали в последние годы”. Но модернизация предполагает разрыв с прошлым, а не преемственность. Чуть раньше Медведев связывал модернизацию с демократией. В своей речи на Всемирном экономическом форуме в Давосе Медведев, тогда еще не президент, говорил о необходимости “строить новые институты, основанные на фундаментальных принципах полноценной демократии”, которую он определил как правление, полагающееся на “верховенство закона и подотчетность обществу”. Сравнительно недавно, в декабре 2009 г., он резко высказался против силовой, мобилизационной модернизации: “Модернизации, которые проводились насильственным путем, они все в прошлом <...> Модернизация должна основываться на эффективности и на внутреннем желании людей меняться. Это самое главное”.

Очень справедливо, но как примирить это суждение с заявлением, которое Медведев сделал в декабре 2007 г.: “Парламентская республика — это мое личное мнение — в России неприемлема ни сейчас, ни в будущем. Вероятно, через 200 или 300 лет, когда идея демократии будет другой и мы сможем выражать наше мнение, не выходя из дома, когда все станет иным…” (Из выступления перед иностранными журналистами, 2007.)

После рассмотрения этих текстов у меня складывается впечатление, что отсылки к демократии и верховенству права в целом декларативны. В действительности слово “модернизация” в сегодняшней России употребляют в узком смысле. В основном имеются в виду диверсификация экономики, уход от чрезмерной зависимости от энергетического экспорта и переход к технологически более продвинутому хозяйству. Если это впечатление верно, то при таком подходе Россия не достигнет подлинной модернизации.

Ричард ПАЙПС, историк, профессор Гарвардского университета