Сергей Тарута: “Евгений Щербань никогда не высказывался в моем присутствии об угрозах в свой адрес”

Свидетелем обвинения выступит Петр Кириченко (бывший советник Павла Лазаренко, возглавлявшего в то время украинское правительство), на показаниях которого преимущественно и были основаны обвинения, выдвинутые Лазаренко в США. А накануне в суде по делу Щербаня свидетельствовали отечественные бизнесмены Сергей Тарута и Виталий Гайдук. В середине 90-х Сергей Тарута занимал пост исполнительного директора недавно созданного “Индустриального союза Донбасса”, а Виталий Гайдук был заместителем губернатора Донетчины Владимира Щербаня.

После судебного допроса Сергея Таруты прокурор Олег Пушкарь заявил, что свидетель полностью изменил свои показания, данные следователям ранее. Что же касается информации, обнародованной в суде Виталием Гайдуком, то прокурор считает: свидетель фактически опроверг показания Сергея Таруты по рассматриваемому делу. “ФАКТЫ” предлагают читателям выдержки из стенограмм судебных заседаний, на которых свидетельствовали Тарута и Гайдук.

“Я считал, что были активы, которые после гибели Щербаня должны достаться его сыну Жене”

*Сергей Тарута убеждал суд, что между бизнесменами Донецкой и Днепропетровской областей был нормальный деловой конфликт интересов

— С Евгением Щербанем я познакомился в 1993 году на комбинате “Азовсталь”, — сообщил суду председатель совета директоров “Индустриального союза Донбасса” Сергей Тарута. До 1994 года он руководил отделом внешнеэкономических связей на “Азовстали”. — Компания “Атон”, которую возглавлял Евгений Щербань, имела квоты на поставку металла. И Щербань вместе со своей командой приехал к генеральному директору “Азовстали” Александру Булянде с предложением реализовать эту квоту... Тогда мы и познакомились. Сложились хорошие отношения... И, когда я уходил с “Азовстали”, Евгений Щербань предложил мне возглавить компанию, которую он создал. Компания называлась “Изобуд”. А затем (в 1995 году) Щербань пригласил возглавить корпорацию “Индустриальный союз Донбасса” (ИСД). Рассматривались несколько кандидатов на эту должность. Виктор Нусенкис (сейчас — глава концерна “Энерго”. — Ред.) отказался. Со мной вели переговоры Момот Александр (убит 16 мая 1996 года во дворе своего дома в центре Донецка. — Ред.), замгубернатора Виталий Гайдук и глава обладминистрации Владимир Щербань. В кабинете у губернатора я и согласился возглавить компанию “Индустриальный союз Донбасса”. Евгений Щербань был непосредственно главным двигателем создания данной компании. Стратегию разрабатывал Александр Момот. Что касается идеологии, то она исходила от губернатора Владимира Щербаня.

Рассказывая о взаимоотношениях между компаниями ИСД и ЕЭСУ (по версии следствия, конфликт между этими корпорациями мог стать причиной убийства Евгения Щербаня), Сергей Тарута сказал:

— Я не часто участвовал в переговорах с ЕЭСУ, которую возглавляла Юлия Тимошенко. Знаю, что вопрос (сотрудничества ИСД и ЕЭСУ) рассматривался в двух плоскостях. Первая — это объемы газа. ЕЭСУ стремилась поставлять в Донецкую область практически весь необходимый ей объем газа. А позиция области заключалась в том, чтобы ЕЭСУ поставляла только часть газа. Вторая плоскость — коммерческая. Наша задача состояла в том, чтобы добиться расчета за газ полностью товарной продукцией, а в ЕЭСУ хотели, чтобы был частично расчет и денежными средствами... ЕЭСУ, безусловно, хотела, как и “Итера” (российский газовый трейдер. — Ред.), заходить в область напрямую. И это был конфликт интересов. Потому что позиция области заключалась в том, чтобы они работали только через ИСД, для того чтобы мы могли сбалансировать расчеты за поставляемый газ. Но в итоге между ЕЭСУ и ИСД в конце 1995 года было подписано агентское соглашение. Когда мы заключили договор, я не знал ни одного прецедента, чтобы ЕЭСУ пытались в обход ИСД вести переговоры. По “Итере” такие прецеденты были. Более того, “Итера” продолжала в обход ИСД поставлять газ напрямую концерну “Стирол” даже на протяжении 1996-1997 годов.

— Какие были отношения между руководителями ИСД и ЕЭСУ в 1995-1996 годах? — спросил прокурор. На что Тарута ответил: “Хорошие”. Прокурор уточнил:

— Только что вы упомянули о том, что был конфликт интересов. Что это был за конфликт и в чем он выражался?“

— Конфликт — это нормальное коммерческое противостояние двух сторон. Не было как такового враждебного конфликта. Здесь был нормальный, деловой конфликт интересов. Поэтому, после того как мы договорились, сложились очень хорошие отношения. Я работал с Гравцом, он был генеральный директор ЕЭСУ. С Тимошенко я встречался очень редко... Один раз у Евгения Щербаня. И второй раз у Александра Момота, когда мы заключили агентское соглашение 30 декабря. Помню, всех поздравила с Новым годом...

Сергей Тарута заявил, что у него нет информации о том, что на предпринимателей из ИСД или руководство Донецкой области оказывалось какое-либо давление с целью лоббирования интересов ЕЭСУ. Что же касается угроз в адрес Евгения Щербаня, то об этом бизнесмену также неизвестно.

— Евгений был жизнерадостный человек, и всем казалось, что эти угрозы у всех есть, но он никогда не высказывался в присутствии моем. Может, в более близких кругах было, — сказал Тарута. При этом свидетель утверждал, что взаимоотношения между ЕЭСУ и ИСД не изменились и после убийства Евгения Щербаня, а смерть политика не обогатила корпорацию Тимошенко.

— Ну, собственно, я не знаю обо всей собственности. У Евгения было много бизнеса. Я был только связан с “Азовимпексом” (как соучредитель компании. — Ред.) и ИСД, — уточнил Сергей Тарута. А на вопрос адвокатов сыновей убитого народного депутата, кто вкладывал деньги в компании, ответил: “Евгений”.

— Почему из активов Евгения Щербаня Евгению Щербаню — его сыну — ничего не досталось? — спросил адвокат.

— Мне это неизвестно. Я считал, что были активы, которые Жене (сыну. — Ред.) достаться должны были. Там много бизнеса было. По-моему, “ДиСиСи”. Еще коммуникации там, в Америке, какие-то были, бизнесы. Но я, так сказать, не был в тех отношениях, у меня были деловые отношения. Я не мог знать весь его бизнес. Лучше знали его близкие друзья. Мне это не было известно, я не был так близко вовлечен в отношения с Евгением Щербанем, — сказал Сергей Тарута и добавил:

— Я не знаю. Когда (после гибели Евгения Щербаня) вышли все из учредителей... я поручил юристу ознакомиться, чтоб он согласовал этот вопрос. Там доля Евгения Щербаня была, по-моему, 120 или 130 тысяч долларов — на тот период это его учредительный взнос в “Азовинтэкс”. И когда стоял вопрос: или возвращать эти деньги, или безвозмездное дарение, юристы выбрали между собой форму дарения. Я не знаю почему. Я, честно говоря, не был вовлечен в переговоры. Я не встречался с детьми Щербаня, я не знал, кто унаследовал, мне сложно было, скажем так, в этой теме разбираться, поэтому были юристы“.

“Прямых доказательств того, что Тимошенко является заказчиком убийства Щербаня, у меня нет. Но нет и других доказательств, что она не является заказчиком”

*По словам Виталия Гайдука, Евгений Щербань избегал встреч с Тимошенко, поскольку считал, что это не его уровень...

Занимавший в середине 90-х годов пост заместителя главы Донецкой облгосадминистрации, а ныне советник Президента Украины Виталий Гайдук, свидетельствуя в суде, заявил:

— В начале ноября 1995 года Донецкая обл-администрация получила письмо о том, что компания ЕЭСУ имеет газ и по закону уполномочена подписывать договора и поставлять предприятиям Украины. Через какое-то время мне позвонил губернатор Владимир Щербань и сказал, что мы будем общаться с Тимошенко по поводу поставки газа, но он встречаться с ней не захотел... Встреча состоялась в офисе Александра Момота. (Представители) ЕЭСУ сообщили, что у них есть желание поставлять газ в Донецкую область. Мы сказали, что у нас понимание другое: мы будем создавать компанию, которая будет поставлять газ от импортеров и распределять по области.

У нас было много дискуссий о том, кто мы, кто вы, какая там компания, какие риски, ну и встреча закончилась намерениями...

...Через неделю после этого государственный комитет по нефти и газу распределил импортеров между областями Украины. В их постановлении было указано, что в Донецкую область поставляет газ исключительно ЕЭСУ. После этого у нас произошла снова встреча с Тимошенко, которая была не сама по себе, а как представитель ЕЭСУ, которая уполномочена правительством Украины поставлять газ всем без исключения предприятиям области. Это резко поменяло ситуацию. Были дискуссии и так далее... Евгений Щербань избегал встреч с Тимошенко, поскольку считал, что это не его уровень. Что касается встреч Щербаня с Павлом Лазаренко, то я о них слышал, но никогда не был участником... Нет у меня и юридических документов, что Тимошенко и Лазаренко были бизнес-партнерами, что у них были финансовые отношения.

В конечном итоге, по словам Виталия Гайдука, 30 декабря 1995 года был подписан договор между ЕЭСУ и “Индустриальным союзом Донбасса” на поставку газа.

— Это статус отношений на конец 1995-го — начало 1996 года. До ноября 1995-го никаких отношений между ЕЭСУ и ИСД не существовало, — заявил свидетель. — После гибели в ноябре 1996-го Евгения Щербаня бизнес-отношения между компаниями остались неизменными, поскольку были урегулированы правительственным постановлением, которое подписал в 1995 году Евгений Марчук, и агентским соглашением, подписанным корпорациями тогда же, а также распоряжением Донецкой обладминистрации. Был территориальный принцип, и импортеры закреплялись по областям.

Отвечая на вопрос адвокатов Юлии Тимошенко, подозреваемой в причастности к организации убийства Евгения Щербаня, Виталий Гайдук заявил:

— Прямых доказательств, является ли Юлия Тимошенко там заказчиком (убийства Евгения Щербаня. — Ред.), у меня нет. Но у меня нет и других доказательств, что она не является заказчиком. Я этого просто не знаю.

Ирина КОЦИНА