Сергей Арбузов: “Мы не видим необходимости играть на нервах наших граждан”

И все-таки не визит (о его результатах говорить было еще рано) стал главной темой беседы — основное место в ней заняла, пожалуй, наиболее актуальная сейчас валютно-курсовая проблематика. Нашлись, конечно, и многие другие темы для обсуждения.

Валютно-курсовая политика

— Сергей Геннадиевич, сейчас ситуация на валютном рынке стабилизировалась, но разобрался ли регулятор, что же все-таки стало причиной последних курсовых всплесков?

— Мы внимательно проанализировали произошедшие события и можем констатировать, что курс попытались раскачать спекулянты, причем на одолженные для этих целей деньги. 31 августа мы по согласованию с МВФ запустили пробный шар, выдав банкам долгосрочное рефинансирование на общую сумму более 3,8 млрд. грн. В результате чего резко выросли (до 25 млрд. грн.) остатки на банковских коррсчетах в НБУ. Появившаяся дополнительная гривневая ликвидность перетекла на межбанковский валютный рынок, которому неоткуда было подпитаться долларами: в понедельник, 3 сентября, банки главного поставщика валюты — США — не работали в связи с национальным праздником, Днем труда. Отсутствие доступа к долларовым коррсчетам в американских банках усугубилось высоким спросом на валюту на украинском межбанке со стороны НАК “Нафтогаз Украины”, которая в этот период активно покупает валюту для закупки газа в России.

— А где был в это время НБУ?

— Как известно, Национальный банк, в том числе и согласно договоренностям с МВФ, принял курс на постепенную либерализацию курсообразования. И мы стараемся уменьшать свое присутствие на рынке, сводя его к минимуму. Комплекс этих факторов дал возможность отдельным игрокам — мы их уже выявили и соответствующим образом наказали — осознанно завышать курс, выставляя при этом только односторонние котировки — на продажу. Эти сделки фактически не осуществлялись или проводились минимальными лотами, но дали основания спекулянтам уже на следующий день взвинтить цены в пунктах обмена наличной валюты, провоцируя ажиотаж среди населения.

Если бы рост курса был следствием объективной ситуации в экономике, это один разговор. Но объективных оснований для этого не существует, хотя и не секрет, что девальвационные ожидания сейчас высоки. По моему убеждению, ситуация искусственно нагнетается многочисленными апокалипсическими прогнозами, которые дают люди безответственные, а тиражируют те же спекулянты.

Как я уже сказал, мы наказали банки, злоупотреблявшие на межбанковском рынке, а теперь намерены урегулировать ситуацию на рынке наличном. После завершения идущей сейчас проверки будут применены меры воздействия к еще десяти банкам.

— Какие именно?

— В зависимости от серьезности установленных нарушений — от штрафов до лишения лицензий. Мы собираемся наказать банки за то, что, имея наличную валюту в кассе, они отказывались продавать ее людям в дни роста курса, тем самым стимулируя панические настроения.

— Не получается ли так, что виноваты одни, а наказывают совсем других — вы же сами сказали, что первопричиной возникшей ситуации было увеличение денежных остатков на рынке? Кто получил рефинансирование и почему?

— Рефинансирование было выдано государственным банкам Укрэксимбанку, Ощадбанку и Укргазбанку под реализацию государственных проектов, на чем настаивало правительство. Банки деньгами воспользовались не совсем рационально — это факт. Но такова уж специфика рынка: деньги не любят лежать мертвым грузом, их обездвиженное хранение влетает в копеечку. Поэтому рынок, если он нормально функционирует, впитывает деньги как губка, по какому каналу их ни вливай. Это же произошло и в начале сентября — временно свободные денежные средства казначеи госбанков решили направить на межбанковский рынок, чтобы заработать. Свободные средства растеклись по банковской системе, и отдельные игроки за счет этих денег попытались раскачать курс.

— Но ведь это, как вы сами сказали, рынок. Деньгам искали лучшее применение, что в этом незаконного?

— То, что освободившиеся в системе денежные остатки тут же перетекли на рынок валютный, — это, в принципе, нормальная, рабочая ситуация. Деньги должны работать. И если банки не хотят направлять их в реальный сектор (потому что не видят нормального, кредитоспособного клиента), то используют для игры на курсе. Это выбор банков, хотя при этом они подпиливают тот сук, на котором сидят. Нам это не нравится, конечно, но это рынок, и ничего незаконного в этом действительно нет.

Проблема — в поведении отдельных игроков, которые начали резко задирать курс, например, выставляя на продажу по завышенному курсу какие-то мизерные объемы валюты либо вообще выставляя только односторонние котировки, не покупая при этом валюту. Фактически мы наблюдали повторение картины 2008 года, когда два банка гоняли между собой 1000 долл., докручивая курс до 10 грн. за доллар.

Мы, естественно, не могли безучастно наблюдать за этим. Отсюда — и наказание для спекулянтов, суть которого должна стать четким мессиджем для всех участников рынка и граждан: Нацбанк не уходил и не уходит с валютного рынка и продолжает контролировать ситуацию на нем, сглаживая колебания и жестко реагируя на спекуляции.

Кстати говоря, эта ситуация стала показательным ответом критикам НБУ, ратующим за накачку рынка дополнительной ликвидностью или активную выдачу длинного рефинансирования под какие-то конкретные цели. Реальный эффект оказывается обратным ожидаемому, поскольку главные причины слабой динамики кредитования надо искать вовсе не в денежно-кредитной политике НБУ.

— Как действия НБУ согласуются с обязательствами перед МВФ о переходе к режиму плавающего курсообразования?

— Кстати, в соответствии с Меморандумом об экономической и финансовой политике с МВФ Украина обязалась перейти к гибкому курсообразованию. Но есть важная оговорка: согласовывая этот переход с развитием финансовой системы и совершенствованием работы механизма процентных ставок. Поддержанию курсовой стабильности значительно способствуют снижение дисбаланса между валютными кредитами и депозитами (за последние четыре послекризисных года — в четыре раза: с 40 до 10 млрд. долл.), а также уменьшение почти в два раза банковской внешней задолженности (с 42 млрд. долл. в октябре 2008 года до 24 млрд. по итогам первого полугодия года текущего).

Курсовые колебания гривни — это естественный процесс, формирующийся под влиянием как внутренних, так и внешних факторов. Возможности НБУ ограничивать влияние внешних факторов минимальны, как и во всем мире. Однако, повторюсь, наблюдаемые колебания на валютном рынке не имеют ничего общего с экономикой. Колебания были следствием сознательной игры некоторых банкиров, с одной стороны, и панических настроений населения, которые инспирируются группой безответственных лиц, преследующих в том числе и политические цели, — с другой.

Кстати, в Украине до сих пор нет закона, который бы четко определял, что относить к финансовым злоупотреблениям, а что — нет. И какие меры воздействия должны применяться к нарушителям, в том числе к тем, кто осознанно нагнетает истерию, тиражируя необоснованные апокалипсические псевдопрогнозы в средствах массовой информации. Отсутствие такого закона — это нонсенс, так как закон о финансовых махинациях существует практически в каждой, во всяком случае, европейской стране.

Между тем подобные спекулятивные игры могут спровоцировать панические настроения, способные принести больше вреда курсовой и финансовой стабильности, чем любые макроэкономические сдвиги. Поэтому мы и сдерживаем спекулятивные попытки поиграть с валютным курсом как рыночными, так и административными методами.

— Такие уж спекулятивные?

— Судите сами. В июле сальдо платежного баланса значительно улучшилось, вернувшись в положительную зону (плюс 800 млн. долл.), а в целом за семь месяцев с начала года — к нулевому значению. Сальдо финансового счета, благодаря удачному размещению еврооблигаций правительством, оказалось самым высоким с начала года — 2,1 млрд. долл.

Сейчас много разговоров о падении внешних рынков, но в июле рост украинского экспорта возобновился (+8%). С одной стороны, это результат хорошего урожая зерновых и масличных культур, и внешняя конъюнктура по этим видам продукции, как вы знаете, сейчас благоприятна. А с другой стороны, наши аналитики обратили внимание на еще одну положительную тенденцию — очень динамичный рост экспорта продукции с высокой долей добавленной стоимости в химической отрасли и машиностроении, где годовые темпы роста составили 37 и 49% соответственно.

В прошлом месяце положительная тенденция сохранялась — в августе среднедневные объемы  валютных поступлений от нерезидентов значительно выросли, мы в основном выходили с интервенциями на покупку валюты. Их общее положительное сальдо составило почти полмиллиарда долларов (435,9 млн.). Это позволило компенсировать уменьшение резервов из-за крупнейшей в нынешнем году выплаты МВФ — на 1 млрд. долл. в эквиваленте. Выплата прошла без малейших осложнений и задержек, спокойно и без эксцессов.

Украина четко выполняет свои внешние обязательства и намерена неукоснительно придерживаться этого и впредь — для этого у Минфина и НБУ имеется достаточный запас валюты, покрывающий 3,4 месяца импорта. Поэтому любые инсинуации по этому поводу беспочвенны.

Кстати, почему-то мало кто обращает внимание на тот факт, что поступления от нерезидентов в страну стабильно превышают платежи в их адрес. В нынешнем году сальдо в нашу пользу — около  10 млрд. долл.

И если бы не стабильный перевес покупок валюты на наличном рынке, тенденция была бы обратной — в сторону ревальвации. Кстати, высокие девальвационные ожидания тем более удивительны, что инфляция в нынешнем году ставит исторические рекорды — минус 0,3% в августе и ноль целых ноль десятых — в годовом измерении. То есть покупательная способность гривни за последний год не изменилась.

— То есть налицо уже дефляция, за которой стагнация?

— Действительно, экономическая теория гласит о том, что дефляция, как и инфляция, может нести серьезные риски для развития экономики. Считается, что продолжительное падение цен снижает стимулы для инвестирования в производственную деятельность.

В то же время текущая ценовая динамика не несет дефляционных рисков. Вы, наверное, знаете, что если инфляцию раскладывать по полочкам, то у нее есть два основных компонента. Первый — так называемый базовый показатель (инфляция спроса), на который в значительной степени влияет денежное предложение (т.е. политика НБУ). При расчете этого показателя исключаются цены сырых продуктов и продукции с низкой степенью обработки. Так вот, показатель базовой инфляции, на который мы ориентируемся в первую очередь, в прошлом месяце составил 3,1%. Поэтому до ситуации, когда инфляционную угрозу можно считать нулевой, еще далеко. Как далеко еще и до возникновения так называемых дефляционных рисков дестимуляции производства.

Кроме того, необходимо помнить, что существует отложенная инфляция вследствие отсутствия повышения административно-регулируемых цен и тарифов в последнее время. При условии приведения последних к рыночно обусловленным уровням возможно и усиление инфляции издержек. Это — второй, небазовый, компонент инфляции.

С учетом приведенных факторов текущие параметры денежно-кредитной политики НБУ являются оптимальными. Так, темпы прироста гривневой массы за восемь месяцев текущего года в два раза больше, чем за весь 2011 год. В первую очередь, за счет роста депозитов населения в банках. Денежно-кредитная политика НБУ фактически ужесточилась только с лета, когда начали проявляться спекулятивные настроения на валютном рынке, прежде всего, в преддверии выборов. Так что основные причины высоких ставок следует искать в несколько других сферах, нежели денежно-кредитная политика центробанка.

— Вы упомянули о спекулятивности девальвационных прогнозов, но так ли это на самом деле? Финансовый счет изменчив, а вот более устойчивый — торговый баланс Украины — остается отрицательным. И, как гласил недавно один из заголовков со ссылкой на опрос экспертов агентством Reuters: “Украинская экономика нуждается в допинге девальвации”.

— Вот именно, что в допинге… Вот вы сами ответьте, а что в допинге хорошего и чем заканчивают те, кто активно его использует?

Отрицательный торговый баланс — это серьезный фактор, который, конечно, нельзя игнорировать. Но проблема отрицательного торгового баланса — это давнишняя структурная проблема украинской экономики. И ее решение требует модернизации производств, активизации инвестиций и капвложений, глубоких структурных реформ, прежде всего, регуляторных, а не девальвационного стимулирования.

Если же какие-то эксперты считают целесообразной умышленную девальвацию национальной валюты, то давайте зададимся вопросом: какова цель подобного предложения и каковы его причины?

Убежден, что целенаправленное обесценивание национальной валюты — далеко не лучшая стратегия. Главная наша задача — рост конкурентоспособности национального производства, повышение спроса на его продукцию, расширение географии сбыта и т. д., и т. п. Именно над этим надо работать, и устойчивая национальная валюта — лучшее в этом подспорье.

Если же мы каждый раз будем “регулировать” торговый баланс за счет снижения курса гривни, то никогда не создадим действенных стимулов для активизации внутреннего рынка, переориентации экспортеров с сырья и полуфабрикатов на продукцию с более высокой долей переработки, более высокой технологической составляющей и добавленной стоимостью.

И самое обидное, что за девальвационную допинговую подпитку каждый раз платят внутренние потребители за счет импортируемой инфляции.

Я уже не говорю о таких факторах, как удорожание критического импорта и, в частности, рост расходов на приобретение импортируемых энергоносителей, увеличение стоимости обслуживания госдолга, удорожание стоимости закупок инвестиционного оборудования, дополнительных потерях валютных заемщиков и банков, а также о многих других негативных моментах.

— А так называемое экспортное лобби разделяет эти ваши доводы?

— У нас недавно был сложный, но честный и открытый разговор по этому поводу с экспортерами в присутствии президента, в ходе которого нам были предъявлены претензии, в том числе и по поводу высоких процентных ставок по кредитам.

Вы знаете, у нас было что ответить. В частности, что валютные авуары, то есть средства, которые хранятся на заграничных счетах, выросли за последние три года в три раза — с 3 млрд. до свыше 9 млрд. долл. Львиная доля этой суммы сформирована именно на счетах экспортеров. На чью экономику эти деньги там работают? Точно не на украинскую.

Это искусственный дефицит платежного баланса и причина ужесточения политики Национального банка. То есть сами предприятия во многом являются причиной того, что платежный баланс нестабилен, а свободная ликвидность — ограничена.

Получается так: у нас есть деньги, но они не работают на интересы украинской экономики. Одновременно мы требуем от Нацбанка дешевых ресурсов, которые потом почему-то снова перетекают на валютный рынок, дестабилизируя ситуацию.

Так давайте вернем эту валюту в страну, заставим ее работать — и не будем разрушать свою монетарную политику и повышать себе ставки!

Нет, вместо этого мы держим на зарубежных счетах огромные объемы валюты, даже половина которой, вернувшись в страну, могла бы запросто снять все вопросы в отношении платежного баланса. И, сняв эту напряженность, способствовать значительному удешевлению гривневых ресурсов. Поэтому если быть партнерами, то партнерство должно быть честным. А не так, что большая часть проблемной корпоративной задолженности банков числится именно за экспортерами.

Как видим, нехватка ликвидности на рынке — вопрос условный. Часть банков и их клиентов имеют вполне достаточный валютный ресурс, который может быть предложен в обмен на гривню. Однако эта возможность не используется.

Отсюда вопрос: должен ли Национальный банк потакать такой стратегии, накачивая рынок ликвидностью?

В сложившихся условиях необходимо предоставить возможность собственникам валюты действовать сообразно логике рынка, принимая на себя не только выгоды от собственных решений, но и соответствующие им риски.

Кстати, банки тоже могут сейчас, покупая за счет накопленной валюты валютные облигации правительства, привлекать под их залог гривневое рефинансирование в НБУ под 7,5%, а потом — выдавать кредиты в гривне под 12—15%. Почему они этого не делают? Неужели проще пытаться играть на курсе?

— Не в вышеупомянутые ли  9 млрд. вы целитесь, инициируя норму об обязательной продаже части валютной выручки?

— Это вынужденная мера, к которой в качестве временной стабилизационной меры мы будем прибегать только в случае дальнейшего ухудшения ситуации на мировых рынках. Любой инструмент, предоставляемый законодательством Национальному банку, используется нами гибко, с учетом текущих особенностей состояния отечественного рынка и экономики в целом. Данная норма не является уникальной в мировой практике и применяется целым рядом стран. Например, ее практикуют Бразилия, Мексика и другие страны.

Важно отметить, что до 2005 года обязательная продажа валютной выручки была предусмотрена законодательством. Отмена этой нормы была связана с возникшим затем огромным положительным сальдо платежного баланса — около 4% ВВП. Что тоже, кстати, превратилось в проблему, став причиной наделавшей шуму ревальвации.

Нет ничего удивительного в том, что при менее благоприятном платежном балансе, вызванном углублением мирового экономического и долгового кризисов, НБУ инициирует использование адекватных антикризисных инструментов.

Кстати, около 70—75% валютных поступлений, в конечном счете, все равно оказываются на межбанковском рынке. Национальному банку просто важно поддержать ритмичное поступление валюты на рынок.

— И все-таки, если рынок ждет девальвации, не проще ли дать ему ею “наесться”, чтобы снять негативные ожидания?

— А кому, кроме спекулянтов, будет от этого польза? Экономика — это очень сложный комплекс установившихся внутренних и внешних взаимосвязей, и значимое изменение обменного курса приводит к их нарушению. А значит, способно спровоцировать серьезные негативные последствия, разрывая и меняя структуру этих взаимосвязей.

Кроме того, при возникающем ажиотаже теряет, в первую очередь, население — мы не видим необходимости играть на нервах наших граждан. И, кстати, именно от их доверия будет во многом зависеть будущее гривни. Граждане, конечно, вправе выбирать любую валюту сбережений. Но ни одна из альтернатив гривне на сегодняшний день не дает достаточных гарантий спокойствия. Главное же — не поддаваться сиюминутной панике. Запаникуешь — точно потеряешь.

Повторюсь, что Национальный банк сохраняет контроль над ситуацией, в которой мы не видим ничего экстраординарного. Традиционный “осенний предвыборный марафон”.

Но это — временная конъюнктура, а основанием для значимого — более 2—2,5%, или 10—20 копеек, — изменения курсового соотношения может быть, как я уже неоднократно заявлял, только наличие устоявшихся долгосрочных тенденций в сводном платежном балансе, учитывающем все поступления и оттоки валюты. А этот баланс, как уже тоже говорилось, пока нулевой.

— Неужели вы думаете, что он таким же и останется до конца года?

— Национальный банк в своих расчетах ориентируется не на курс в обменниках, а на более комплексный показатель — эффективный обменный курс. Так вот, значение номинального эффективного обменного курса (НЭОК) сейчас составляет 8,2 грн./долл. Реальный же эффективный обменный курс (РЭОК) с учетом инфляционных параметров составляет 8,14 грн./долл. И как раз фактически соответствует установившемуся в настоящий момент на рынке.

В связи с этим Национальный банк не видит в настоящий момент серьезных предпосылок ни для девальвации, ни для ревальвации национальной валюты. Более того, у нас очень скоро могут появиться основания пересмотреть прогноз в отношении его дефицита на профицит в нынешнем году.

Откуда брать валюту?

— Что может стать основанием для этого?

— Состояние сводного платежного баланса в нынешнем и следующем годах будет сильно зависеть от внешнего фона, в частности от успешности преодоления долговых проблем в еврозоне. Кроме этого, от возобновления программы сотрудничества с МВФ и получения внешнего финансирования от других организаций. Также, как вы знаете, недавно подписано соглашение о финансировании с Китаем на сумму свыше 6 млрд. долл. на очень выгодных для Украины условиях.

— Многие эксперты придерживаются несколько иного мнения. Так, звучат мнения о том, что китайские деньги тут же уйдут на закупку китайских товаров...

— Вопреки звучавшей критике, эти кредиты пойдут, прежде всего, на развитие внутреннего производства в аграрном и энергетическом секторах. С учетом нынешней мировой конъюнктуры развитие сельского хозяйства может и должно стать одним из приоритетных направлений развития отечественной экономики. Инициируемые с участием китайских партнеров проекты в энергетике в перспективе будут означать снижение зависимости от импорта газа и уменьшение его закупок, а значит, и экономию валюты. Но еще до этого уже начатые ранее проекты в энергосекторе могут дать Украине дополнительные поступления на 2—3 млрд. долл. в нынешнем и следующем годах.

Также могу сказать, что Минфин еще не сказал своего последнего слова как на внешних, так и на внутреннем рынке. Нынешние котировки доходности недавно размещенных евробондов на 2 млрд. долл. уже значительно ниже доходности, полученной при их размещении (составляя сейчас около 7,5—7,7%). Соответственно, открывается возможность для новых заимствований в объеме 1—1,5 млрд. долл.

Такая же возможность существует для правительства и на внутреннем рынке. Спрос на валютные облигации для населения, дебютный выпуск которых запланирован на первую декаду октября, превышает предложение: количество уже поданных на покупку заявок превышает объем дебютного выпуска на 200 млн. долл.

— А как быть в таком случае с гривней? Ведь она же у нас является средством платежа, а когда станет полноценным средством сбережений?

— Мы не собираемся выпуски валютных облигаций на внутреннем рынке вводить в постоянную и долгосрочную практику. Как уже неоднократно заявлялось, внедряется просто новый инструмент сбережений, новая опция для наших граждан, как и в случае, например, с золотыми и серебряными инвестиционными монетами.

Просто ситуация сейчас такова, что гривневые заимствования обходятся Минфину слишком дорого, а валютные представляют собой неплохую альтернативу. Банкам валюта, из-за запрета на валютное кредитование граждан и субъектов без валютной выручки, не особенно нужна: об этом свидетельствуют их текущие депозитные ставки.

В связи с этим я не вижу ничего плохого в том, чтобы часть обездвиженной под матрасами и подушками валюты перешла в официальный оборот, принося ее держателям хорошую доходность и подпитывая резервы Национального банка. Ведь, приобретая наличный доллар, наши граждане выдают беспроцентную ссуду американским властям, поэтому лучше уж пусть кредитуют при этом правительство, получая весьма приличный валютный доход.

— Мы ведь с вами знаем, что высокий доход говорит о высоких рисках...

— Хочу сказать, что правительство за последние годы провело огромную работу по стабилизации госфинансов — дефицит бюджета снижен от свыше 10% ВВП в 2009-м до 1,65% ВВП, планируемых на следующий год. Такими показателями не может похвастаться практически ни одна страна, например, еврозоны.

Нацбанк, со своей стороны, снизив до нуля инфляцию, эффективно выполняет свою главную конституционную задачу — обеспечение ценовой стабильности. Именно этим мы и обеспечиваем валютно-курсовую стабильность в государстве и будущее гривни как средства сбережения.

— Недавно НБУ снова ужесточил правила документарного оформления валютно-обменных операций. Чем мотивировалось это решение?

— Ошибочное утверждение. Никаких ужесточающих нововведений относительно валютно-обменных операций не было. Наоборот, НБУ либерализовал некоторые правила их проведения. Из последних новшеств могу назвать следующие.

Во-первых, до 1 января 2013 продлен срок действия упрощенной процедуры покупки наличной иностранной валюты у физических лиц. Для этого клиент должен предъявить любой документ, удостоверяющий его личность.

Во-вторых, расширена возможность продажи физлицами наличной валюты через так называемые программно-технические комплексы самообслуживания, кроме банкоматов это можно делать теперь и через платежные терминалы, а также терминалы самообслуживания.

Макропрогнозы, МВФ и другое

— Насколько реалистичным вы считаете правительственный прогноз 4,5% роста ВВП, заложенный в проект бюджета-2013? При каких условиях он выполним?

— По нашим оценкам, такой прогноз показателя экономического роста оптимистический. В то же время при определенных условиях он реалистичен для исполнения. Увеличение темпов экономического роста может происходить за счет как внешнего, так и внутреннего спроса.

— Откуда столь оптимистичные ожидания, особенно на фоне рекордного падения цен на руду на китайском рынке?

— Данное падение цен мы считаем ситуативным. Правительственные прогнозы базируются на ожиданиях восстановления роста экономики еврозоны и повышения мирового спроса на металлы, на высоком урожае. Эти факторы приведут к росту экспорта и позитивно повлияют на сальдо текущего счета платежного баланса. Кроме этого, проведение структурных реформ по энергосбережению позволит сократить объемы импорта энергоносителей, что уменьшит объемы приобретения валюты “Нафтогазом Украины” для расчетов за природный газ, а также снизить себестоимость продукции.

— Сходятся ли оценки последней миссии МВФ и официального Киева в вопросе прогнозирования перспектив украинской экономики? Какие ключевые проблемы взаимоотношений сегодня существуют у Киева с фондом? Можно ли и когда ориентировочно ожидать возобновления сотрудничества?

— Начну с последнего. Сотрудничество с МВФ не останавливалось. Мы находимся в постоянном контакте с фондом, проводим регулярные переговоры как с руководством, так и на экспертном уровне. Что же касается проблемных вопросов в отношениях между фондом и Национальным банком, то я бы их назвал, скорее, дискуссионными.

Главный, конечно, — это реализация программы “стенд-бай”. Несмотря на определенные задержки в завершении второго пересмотра условий программы, диалог достаточно активный, а МВФ неоднократно на всех уровнях подчеркивал достигнутый Украиной прогресс на пути реализации соответствующих обязательств.

Второй дискуссионный вопрос — необходимость дальнейшего продвижения в либерализации валютного рынка.

Третий — продолжение усовершенствования регулирования банковского сектора и решение вопроса деятельности отдельных банков.

Мы уже получили достаточно четкие сигналы из Вашингтона по поводу дальнейшего формата взаимоотношений. Планируем их детально обсудить с руководством фонда в ближайшее время — во время визита правительственной делегации в Вашингтон.

Что касается оценок развития макроэкономической ситуации в 2012 году, то хотелось бы подчеркнуть, что в последний раз они были сделаны экспертами фонда в мае 2012 года и существенно не отличались от правительственных оценок.

Кроме консультаций с МВФ, в ходе визита планируются встречи с высокопоставленными представителями госдепартамента и госказначейства США, министерства по вопросам фермерства и зарубежной сельскохозяйственной службы США, госдепартамента энергетики, комитета энергетики и торговли Конгресса США, с другими официальными лицами. Не менее важные пункты программы визита — встречи с представителями американского бизнеса и отраслевых ассоциаций.

— Какие цели при этом преследуются?

— Среди целей визита — проведение рабочих консультаций и расширение сотрудничества с американской стороной, а также, используя полученный в последнее время позитивный опыт сотрудничества с крупным американским бизнесом, обсуждение новых возможных совместных проектов.

Кроме этого, в рамках запланированных встреч с представителями американских предпринимательских и инвестиционно-финансовых кругов предполагается обсуждение их видения существующих проблем торгово-экономических отношений, украинской фискальной и регуляторной среды, защиты прав собственности и инвестиционного климата, а также информирование о целях и содержании проводящихся в Украине реформ с целью повышения привлекательности инвестиций в страну.

— Кстати, по поводу привлекательности инвестиций. Как часто заявляют банкиры, значимого улучшения динамики инвестиций и доступности кредитов не будет, пока система не получит надлежащих гарантий защиты своих прав. Банкиры одной из главных сложностей своей борьбы с “проблемкой” чаще всего называют ненадлежащую практику в судебных, правоохранительных органах и исполнительной службе. Нацбанк как-то помогает своим подопечным или проблема стоит на месте?

— Во-первых, ситуация с проблемными кредитами меняется. Банки различными способами активно очищают свои балансы от проблемных кредитов. Например, за семь месяцев текущего года было списано 43 млрд. грн. безнадежных кредитов. НБУ создает законодательные и регуляторные предпосылки для такой работы, а также обеспечивает банки инструментарием для снижения проблемной задолженности в кредитном портфеле. Мы проводим регулярные совещания и консультации и вместе с банками ищем решение этого вопроса.

Что же касается злоупотреблений в судах, то необходимо регулярное обобщение практики рассмотрения кредитных дел и предоставление судам четких и однозначных рекомендаций. Такие прецеденты уже есть, и Нацбанк собирает данные о недобросовестных заемщиках, активно участвует в анализе судебной практики для ее систематизации.

Необходимо и усовершенствование законодательства в сфере кредитных отношений, чем мы активно занимаемся. В начале сентября ВР приняла в первом чтении законопроект по вопросу исполнения хозяйственных обязательств, направленный на дополнительное регулирование вопросов по защите прав кредиторов. Этот законопроект предусматривает значительное усиление прав и гарантий так называемых обеспеченных кредиторов в ходе санации должника. В частности, предполагается сделать невозможным затягивание судебного производства в делах о банкротстве, а также создать условия для возврата кредитору средств путем наложения ареста на имущество заемщика одновременно с признанием недействительным кредитного договора или договора обеспечения.

Нас также очень беспокоит ситуация, сложившаяся в сфере исполнительного производства. Она крайне неудовлетворительна: по итогам принудительной продажи недвижимости, конфискованной по решению суда, банки теряют до 50% от стоимости залога, в результате чего банк остается с непогашенным кредитом, а клиент — с непогашенным долгом. Законодательная база в этой сфере меняется часто, но вносимые изменения носят лишь фрагментарный характер, не дают комплексного решения проблемы и существенно не влияют на ситуацию.

— Даже хорошие законы в наших реалиях, к сожалению, полностью дискредитируются практикой их применения...

— Совершенно верно. Поэтому реальной мерой по совершенствованию системы судопроизводства мы считаем обеспечение неотвратимости привлечения судей к ответственности за несоблюдение процессуальных сроков рассмотрения дел, принятие заведомо неправосудных решений. Кроме этого, целесообразным мы считаем внедрение в хозяйственных судах коллегий по рассмотрению кредитных споров с четко определенной специализацией и отдельной процедурой (по аналогии с делами о банкротстве). Это значительно ускорило бы решение подобных споров.

Также была бы полезной разработка четкого механизма получения участниками судебного процесса информации о движении дел в судах, в частности, в онлайн-режиме.

— Недавно был значительно продлен срок предоставления стабилизационных кредитов. Зачем?

— Мы же видим, с какими проблемами сейчас сталкиваются банки еврозоны, и потому не можем не готовить превентивные меры в случае пессимистического сценария развития финансового кризиса в ЕС и его распространения на Украину. Поэтому введение такого превентивного инструмента, как предоставление долгосрочных стабилизационных кредитов, мы считаем необходимым. Так как для решения вопроса с ликвидностью банку необходимо время, Национальный банк изменил подходы к определению срока, на который выдается стабилизационный кредит. Напомню, что предоставление стабилизационных кредитов было введено в практику в период кризиса 2008—2009 годов, когда банковская система столкнулась с кризисом ликвидности.

— И стало причиной дополнительной дестабилизации на финансовом рынке…

— Чтобы избежать этого, была более четко прописана процедура. Мы устанавливаем дополнительные требования к банку, например, к его регулятивному капиталу. Обязательным условием предоставления стабилизационного кредита является наличие у банка обеспечения с соответствующим уровнем ликвидности, достаточность и качество которого проверяются на постоянной основе. Кроме того, НБУ устанавливает определенные требования и ограничения в деятельности банка, а также требует предоставления гарантий относительно увеличения регулятивного капитала в течение срока действия стабилизационного кредита.

Особо подчеркну, что эта процедура касается нормальных и платежеспособных банков, у которых возникли временные перебои с ликвидностью.

Выведением неплатежеспособных банков с рынка будет заниматься не НБУ, а Фонд гарантирования вкладов физлиц, получающий такие полномочия с 22 сентября с.г., когда вступят в силу соответствующие законодательные изменения.

— На чьей стороне НБУ в конфликте банков и ГНСУ по поводу учета убытков от операций с ценными бумагами?

— Мы на стороне ГНСУ и банков одновременно. С одной стороны, мы не можем не разделять беспокойство налоговиков в отношении существования огромного офшора под названием “фиктивные операции с мусорными ценными бумагами”, ставшего одним из главных инструментов уклонения от налогообложения. Это проблема, и ее нужно решать.

С другой стороны, решение в отношении банков должно быть таким, чтобы не нанести существенного вреда банковской системе. Последствия от непродуманного введения новых требований могут быть самыми серьезными: непрогнозируемые риски в банковском секторе, негативное влияние на рынок ценных бумаг, особенно государственных и т.п.

Поэтому мы надеемся на принятие эффективного решения благодаря совместной работе государственных органов, объединений налогоплательщиков и аудиторских компаний.

— Идея создания Земельного банка подвергалась многочисленным критическим оценкам, в том числе и со стороны МВФ. Можно ли рассказать подробнее о целях этого учреждении, а также предполагаемых механизмах функционирования?

— Процесс создания Земельного банка уже идет, и он будет создан с 1 января 2013 года. Это предусмотрено законом о размежевании земель государственной и коммунальной собственности, законопроектом о рынке земли, специальным постановлением Кабмина. Основные задачи этого банка — создание благоприятных условий для развития экономики и сельского хозяйства, обеспечение функционирования рынка земель, поддержка отечественных агропроизводителей, преимущественно малых и средних фермерских хозяйств, развитие сельскохозяйственного производства и другие.

На мой взгляд, страхи и риски, о которых говорилось ранее, сильно преувеличены. В конце концов, и парламент, и Кабинет министров будут иметь достаточно рычагов для контроля над деятельностью этого учреждения.

После создания банк будет выполнять функции универсального учреждения (то есть речь идет об обслуживании банковских и финансовых операций с клиентами). Кроме этого, за ним будет закреплен ряд функций по поручению государственных органов власти по вопросам реализации приоритетных программ, касающихся восстановления села, исходя из потребностей АПК и конкретных интересов каждого региона Украины.

— Он будет создан на базе банка “Киев”?

— Нет, это будет новое учреждение.

— А что будет с “Киевом”?

— Нерабочая часть активов этого банка будет передана в банк плохих активов для государственных банков, создаваемый на базе “Родовида”. “Живая” часть бизнеса будет присоединена к Укргазбанку.

— Если Земельный банк будет создаваться с нуля, откуда он будет брать ресурсы?

— Исходя из того, что банк будет универсальным финансовым учреждением, он будет использовать все возможные традиционные варианты по привлечению средств.

Кроме того, одним из источников ресурсной базы банка станут собственные средства, в состав которых войдет арендная плата за использование государственных земель сельхозназначения, которые будут переданы банку.