Шпроты с газом

Российско-балтийская перезагрузка только начинается и может быть прервана в любой момент.

На следующей неделе в Россию с государственным визитом прибудет президент Латвии Валдис Затлерс. Очевидно, что для Латвии эта поездка является событием чрезвычайно важным, поскольку предыдущий визит главы этого балтийского государства в Россию состоялся в апреле 1994 года, и речь тогда шла не о перспективах двустороннего сотрудничества, а о выводе российских войск.

Но и для России решение организовать визит Затлерса — событие не рядовое. Оно может свидетельствовать об определенных обнадеживающих сдвигах в российской дипломатической практике, о переосмыслении ставки на дружбу исключительно с “большими”, привилегированными партнерами, о хотя бы частичном отказе от внешнеполитического высокомерия. Почему это происходит?

Почему, несмотря на то что в положении русскоязычных неграждан в той же Латвии нет особых сдвигов — они по-прежнему медленно интегрируются в местное общество, по-прежнему не могут голосовать на местных выборах и сталкиваются с проблемами при сдаче языковых тестов, в последние месяцы тональность российско-балтийских отношений начала меняться к лучшему?

Ответ на этот вопрос нельзя свести к экономическому кризису и бизнес-интересам. Эти интересы существовали всегда, но, тем не менее, на одной стороне доминировало мнение о необходимости снижения “зависимости от России”, а другая периодически грозила экономическими карами и на деле стремилась переориентировать энергетический транзит с балтийских на собственные порты.

Дело в том, что за последний год-полтора контекст, в котором развиваются российско-балтийские отношения, существенным образом поменялся. Рига, Таллин и Вильнюс стали чувствовать себя спокойнее и увереннее.

Начать с того, что изменилась парадигма энергетических отношений в Европе. Сегодняшний рынок газа на континенте является рынком покупателя, а не продавца. “Газпрому” необходимо бороться за свою репутацию надежного поставщика и долю на рынках, в то время как европейским потребителям достаточно найти относительно небольшие деньги для строительства регазификационных терминалов для того, чтобы снять все страхи относительно собственной энергетической безопасности. Законодательная база для этого Европейским союзом создана. Задирать цены и грозить отключением бессмысленно.

В свою очередь, НАТО разработала планы обороны стран Балтии, каковых до недавнего времени не существовало, что стало прямым следствием конфликта России с Грузией и российско-белорусских учений 2009 года с высадкой морских десантов на калининградских пляжах. О реалистичности этих планов, детали которых ныне известны благодаря Wikileaks, можно спорить, но само их существование в последние месяцы было секретом Полишинеля. Таким образом, на Балтике перестало существовать НАТО-лайт. Литва, Латвия и Эстония стали действительно полноценными членами Североатлантического альянса.

Но, главное, в ЕС началась внутренняя консолидация подхода к России. С одной стороны, действительно частью этого процесса является изменение позиции Польши, которая, как иногда говорят, больше не стремится “идти в Москву через Украину”. Это делает малоперспективным и для других стран сохранение статуса “прифронтовых государств”. Но, с другой стороны, нельзя не видеть, что меняется и позиция Германии. Берлин явно устал бороться, неся при этом репутационные потери, за подчинение всей восточной политики ЕС интересам своей торговли с Россией.

Нежелание Германии блокировать проведение политики восточного партнерства, в которое Россия не входит, недавний выход E.ON из капитала “Газпрома”, негативная, а не просто осторожная реакция Ангелы Меркель на статью Владимира Путина в Sueddeutsche Zeitung — все это звенья одной цепи.

На этом фоне балтийцам с Россией выгоднее дружить, чем играть на противостоянии, пытаясь заработать очки внутри ЕС и НАТО.

Что происходит в московских кабинетах, в которых принимаются решения, можно только предполагать. Но представляется, что российская дипломатия не может не отдавать себе отчета в двух обстоятельствах. Во-первых, экономическое давление, информационные кампании, кибератаки, блокада посольств силами активистов движения “Наши”, выходящая за рамки дипломатических приличий Европы XXI века, и тому подобные действия до сих пор особых результатов не приносили. К сколько-нибудь заметному уменьшению числа неграждан они не привели и на решение эстонских властей перенести памятник бронзовому солдату в Таллине не повлияли. Сил, способных вести результативные политические кампании на пророссийской платформе, не возникло ни в одной из трех стран Балтии. Наоборот, как показал пример того же успешного латвийского “Центра согласия”, русскоязычные избиратели сегодня отдают голоса тем политикам, которые способны претендовать на вхождение в правительство и имеют позицию по всему спектру вопросов, важных для государства или отдельного города, не ограничиваясь одним лозунгом. Иными словами, Латвия и Эстония доказали свою способность проводить суверенную внутреннюю политику, даже если иностранцам, в том числе автору этих строк, такая политика представляется неправильной с гуманитарной точки зрения или с точки зрения интересов стабильного развития самих этих стран.

Во-вторых, внутрикорпоративная солидарность, которая существует внутри ЕС и НАТО, предоставляет малым странам существенные возможности для влияния на конечные решения. Можно с уверенностью предполагать, например, что новая стратегическая концепция НАТО имела бы совсем другой вид, если бы озабоченности восточноевропейцев не были учтены: достаточно сравнить текст этого документа с предложениями “группы мудрецов”, представленными в мае. Поэтому, сколь незначимыми ни казались бы отдельные страны — члены ЕС и НАТО, рациональнее как минимум гарантировать их нейтралитет, чем преодолевать сопротивление.

Тем более что по некоторым ключевым вопросам отношений России и ЕС они могут стать союзниками Москвы. Та же Латвия в противовес тиражируемым стереотипам о вечной “недружественности” стран Балтии официально поддерживает безвизовый режим с Россией.

Понятно, что российско-балтийская перезагрузка только начинается и может быть подорвана в любой момент. Совершенно невозможно пока представить себе думскую резолюцию, аналогичную недавней “катынской”, которая возлагала бы вину за оккупацию Латвии, Литвы и Эстонии на сталинский режим. Зато легко представить себе провокационные действия политиков с обеих сторон, которые приведут к мгновенной националистической мобилизации.

И все же наблюдаемая положительная динамика является логичной реальностью. Хочется этого кому-то или нет, но накануне двадцатой годовщины восстановления своей независимости страны Балтии стали органичной частью Запада, его структур и институтов. И поэтому, если Россия всерьез нацелена на перезагрузку отношений с Западом, ей придется задумываться и о коррекции своей прежней балтийской политики.

Аркадий МОШЕС, директор российской программы Финского института международных отношений