“Русский мир” — как это видят в Донецке

В связи с событиями, разворачивающимися в нашей стране с начала весны 2014 года, всё чаще в авангард информационного пространства выходит словосочетание, столь же частое, сколь и непонятное большинству обывателей — “русский мир”.

Что касается тех, кто держит в руках оружие под флагами “Новороссии”, то “русский мир” означает для них нечто вроде путеводной звезды, о которой на деле знают в пределах шаблонов “мы русские”, “укропы” и “фашистам платит США”.

Ниже я предлагаю вашему вниманию нечто вроде интервью, или скорее беседы, которая состоялась между мной и одним из профессоров Донецкого национального университета, ныне являющимся одним из идейных вдохновителей “ДНР” наряду с такими личностями, как Хряков (“министр информации и массовых коммуникаций ДНР”) и Губарев (“народный губернатор”). В этом диалоге вы сможете обнаружить то, как преломляется идея “Русского мира” в сознании той немногочисленной интеллигенции, которая приняла решение остаться в Донецке и составила костяк преподавательского состава теперь уже “республиканских” ВУЗов. Конечно, из этических причин я оставляю за собой право скрывать настоящее имя моего собеседника.

— Андрей Валерьевич, за полгода существования “Донецкой народной республики” я вижу на улицах обедневшее население, лишённое каких-либо социальных выплат, разрушенные дома и коммуникации, “грады” и танки, разъезжающие по главным проспектам города, злость и ненависть, посеянную среди дончан к жителям остальной Украины. Скажите, неужели для вас это и есть тот самый “русский мир” в его практическом воплощении?

— Ну, во-первых, нельзя говорить о “жителях остальной Украины”, так как граждане “ДНР” являются членами уже совсем другой социальной и юридической общности, и сравнивать их с “остальной Украиной” — всё равно как сравнивать с “остальной Литвой” или “Польшей”.

— Но на чём основывается ваша мысль? Ведь, насколько я знаю, в вашем кармане всё ещё паспорт украинского государства.

— Да, это так. Но это скорее вопрос времени и дипломатических игр вокруг “Новороссии”, которые не позволяют нам в полной мере наладить процесс государственного строительства, чем какие-то сомнения или ностальгия.

— И всё-таки, что для вас “русский мир”?

— “Русский мир” — это геополитический конструкт, который я бы образно передал словами “православие”, “Достоевский”, “русский язык”, “консерватизм” и “традиционность”. Конечно, можно дать и более точное определение, не такое “лирическое”, но я не думаю, что вы в нём нуждаетесь.

— Но насколько это реально в окопах, где молодые парни, в том числе, мои и ваши знакомые, гибнут под пулями и минами, едва ли будучи способными назвать хотя бы один роман Достоевского или объяснить, что для них означает консерватизм? Не получается ли так, что “русский мир” — это нечто вроде нити кукловода, лицемерие, понятное отдельным слоям интеллигенции, извините, находящейся сейчас здесь, в тёплом кабинете, тогда как сами “куклы” — рядовые бойцы “ДНР” — гибнут за фикцию?

— Нет, не получается. Большая часть известных мне бойцов действительно записалась в “ополчение” не ради продвижения этих идей напрямую — они были не согласны с тем, что произошло в Киеве в феврале, но это-то как раз во многом и совпадает с тем, о чём я говорю сейчас.

— Что вы имеете в виду?

— Майдан. Майдан — это противоположность “русскому миру”, и я говорю об этом совершенно открыто и ясно. Да, я и все, кто сейчас в “ДНР”, не разделяют тех ценностей, которые идут к нам из Киева. Это и свобода в её западном варианте, когда по улицам православного государства ходят массы гомосексуалистов, борясь за своё якобы “право” строить семью и заводить детей, это и отсутствие уважения к власти, какой бы она ни была, когда революция становится национальной традицией, это и создание “брендов” на крови погибших людей, к которым я испытываю искреннее сочувствие (“Небесная сотня” — авт.) и, наконец, хоть и редкие, но всё же проявления национал-социализма в виде всевозможных батальонов “Азов”, “Правых секторов” и “Социал-национальных ассамблей”. Кто знает, к чему это приведёт Украину в будущем? Но это уже не наша забота.

— А в каких пределах вы и ваше руководство видите этот “русский мир” и границы “Новороссии”?

— Ну, во-первых, я не могу говорить за Губарева или кого бы то ни было ещё — я думаю, вы понимаете, что здесь не всё так просто. А во-вторых — “русский мир” и “Новороссия” — это всё-таки разные понятия, и я бы их не смешивал. Первое охватывает собой более трёхсот миллионов человек, думающих либо говорящих на русском языке и ассоциирующих себя с Россией и её историей. Что касается “Новороссии”, то первоначально идея была отнести её границы к Одессе на юге и Харькову на востоке, но сейчас мы увязли в политической борьбе, и военные проблемы отнюдь не единственное, с чем мы столкнулись, это также следует признать.

— И всё-таки, вас не смущает, что мы беседуем с вами о “русском мире” недалеко от места (ОГА — авт.), в котором ещё недавно жестоко избивали проукраинских активистов и пленных солдат ВСУ?

— Тех, кто стоял на Майдане, ведь не смущает, что к власти снова пришли миллиардеры и олигархи, а новых лиц в парламенте — не больше 8 процентов? Мы с вами говорим об идеях, которые к реальности, по большому счёту, не имеют никакого отношения. Видели ли вы абсолютно “чистое” правовое государство с народной властью и отсутствием коррупции? Украина, которую мы получили после Майдана, почти ничем не отличается от Украины Януковича, и многие из “майдановцев” открыто говорят об этом — послушайте того же Яроша. Но разве это может служить аргументом, что сама идея “чистой и непорочной державы”, о которой так мечтали на площади в Киеве, была не верна? Нет, они с этим не согласятся, и это их право. Я же верю в нечто другое, и ваш намёк на события в нашей ОГА никак не влияет на мои убеждения.

— Тогда вас, наверное, не смущает и огромное количество наёмников в рядах “ДНР” из Чечни и других регионов России?

— А почему это должно меня смущать? Мне не дают возможности открыто реализовать свои идеи и желания в государстве, объявляющем себя цитаделью нынешней демократии в Европе, и любой, кто поможет мне в этом, — мой друг.

— Вы имеете в виду независимость “ДНР”?

— Да. Я не питаю никаких иллюзий по поводу майского референдума, и мне хорошо известно, как и кем он проводился, но в отношении себя могу с чистой совестью ответить — я голосовал “за”, будучи именно идейным сторонником того, что мы сейчас пытаемся воплотить в реальности. И моя докторская степень позволяет мне не соглашаться с теми, кто утверждает, что там были одни пенсионеры и идиоты.

— Но почему вы не хотите выехать в Россию при таком складе мышления? Разве не проще избежать тысяч жертв и просто, что называется, собрать чемодан, раз вы принципиально не согласны с политикой государства?

— Разумеется, нет! Во-первых, меня унижает, когда я слышу, что должен бежать с собственной земли, на которой прожил столько лет. Из-за чего, собственно? Из-за того, что кто-то бросил “коктейль Молотова” в центре Киева? Но, извините, несмотря на расхождения в названиях, эту землю я всё же считаю своей, и собираюсь умереть именно здесь, а не под Воркутой или в Челябинске. А во-вторых, я хочу, чтобы Россия пришла сюда, а не наоборот, имея в виду именно ценности и взгляды, а не российскую армию. Но, конечно, если по-другому не получится, то и её тоже.

— А включает ли в себя, на ваш взгляд, “русский мир” обязательную религиозную составляющую? Ведь по всему Донецку — на остановках, троллейбусах, стенах домов — можно увидеть трафаретные рисунки с надписью “Православие. Самодержавие. Народность”, тогда как бойцы некоторых батальонов “ДНР” открыто выкрикивают “Аллаху Акбар” во время боя, а часть очень специфически ведёт себя с местными монастырями и храмами, не отличаясь особой заботой? Не кажется ли вам, что Донбасс в его “ДНРовской” части превращается в идеологический “компот”, в котором варятся все — от анархистов и мусульман до атеистов и простых наёмников? 

— Да, это так. Но не будем забывать, что идёт война, и сейчас принципиальное следование каким-то нормам не так важно, как победа в этой войне. Но это действительно проблема, которая, кстати, была и на Майдане, — эмоциональная эйфория вместо разборчивой вдумчивости в то, что происходит в стране. Но что поделать? От этого не застрахован никто.

В заключение хотел бы отметить, что беседа с этим человеком, безусловно, не отражает взглядов большинства населения, поддерживающего “ДНР”. Тем не менее, сепаратистские настроения, имеющие место быть на Донбассе, выстраиваются в нынешние основы “государственности “ДНР” именно “благодаря” тем, кто способен выстроить чёткий алгоритм действий не только в военной стратегии бойцов “Новороссии”, но и в идейных моментах — которые, к сожалению, продолжают крепнуть в нашем регионе под действием местных и российских средств массовой информации.

Джерри ТОМС