Рост промышленности не означает восстановления экономики

На прошлой неделе Росстат преподнес приятный сюрприз, опубликовав результаты пересмотра темпов роста российской промышленности. Необходимость изменения методологии при расчете этого показателя, очевидно, назрела, поскольку за период экономического бума структура промышленности сильно изменилась по сравнению с прежним базисным 2002 г. Повышение оценки роста I квартала 2010 г. с 5,8% г/г до 9,5% г/г отражает накопленные структурные изменения в экономике, которые могли возникнуть за те 8 лет, когда не производилась переоценка.

Вместе с тем общую реакцию на опубликованные на прошлой неделе цифры скорее можно охарактеризовать как недоумение. Глядя на показатели промышленного роста, посчитанные после изменения базисного года, возникает вопрос: что за данные мы интерпретировали последние несколько лет? До сих пор статистика говорила нам о том, что, несмотря на мировой кризис, который начался с обвала на рынке субстандартных ипотечных ценных бумаг осенью 2007 г., российская экономика демонстрировала существенный рост вплоть до самого конца 2008 г., подтверждая эффективность макроэкономической политики. Но после переоценки оказывается, что на самом деле замедление началось уже со II квартала 2008 г. Живо вспоминаю, что с лета 2008 г. настроения в реальном секторе стали быстро ухудшаться, хотя на тот момент статистика показывала рост промышленного производства на 4,7% г/г; теперь же, после переоценки, новая цифра 1,9% г/г лучше соответствует настроениям того времени, но 2 года спустя это представляет лишь исторический интерес.

Возникает ощущение, что ситуация повторяется. Безусловно, сложно усомниться в том, что ситуация сейчас лучше, чем в 2009 г. Налицо и рост цен на экспортную продукцию, и продолжающийся рост реальных доходов населения, и некоторое оживление на кредитном рынке. Но каковы бы ни были эти положительные изменения, нет впечатления, что они соответствуют пересчитанным темпам роста промышленности. Темп роста на 9,5% г/г, который согласно новым данным российская промышленность показала в I квартале этого года, — чуть ли не максимальный за все последние 20 лет, а общий уровень выпуска — всего на 3% ниже докризисного. Но можно ли говорить о том, что настроения в промышленности сейчас лучше, чем во все предыдущие годы? Очевидно, что нет. Уровень безработицы, хотя и снижается, все равно существенно выше докризисного. Хотя загрузка мощностей и возвращается к предкризисному уровню, восстановление явно происходит неравномерно по всей экономике.

Особенно настораживает тот факт, что в предыдущие годы экономического роста среднегодовой темп роста корпоративного кредитования составлял почти 40% в год, а сейчас вот уже полтора года как объем кредитов не увеличивается. То есть нынешний быстрый рост промышленности происходит без опоры на дополнительные кредитные ресурсы. Вполне возможно, что для финансирования оборотного капитала предприятия задействуют собственные средства, ранее направлявшиеся на инвестиции, то есть восстановление производства идет за счет сжатия инвестиционной активности. Но это заставляет задаться вопросом, являются ли быстрые темпы роста промышленности надежным индикатором.

Речь здесь, конечно, не идет о качестве российской статистики, пересмотры базисного года выпуска являются необходимой корректировкой. Но вполне вероятно, что в результате кризиса структура экономики претерпела значительные изменения и что она существенно отклонилась от той, которая была зафиксирована на пике экономического цикла в 2008 г. Таким образом, если прежние цифры могли недооценивать рост, то использование докризисной структуры промышленности при расчете теперь может приводить к завышению темпов восстановления экономики, что и вызывает недоумение, если не сказать недоверие, к новым цифрам. Выход в этой ситуации один — уделять больше внимания интерпретации динамики, а не абсолютного значения показателя; ведь в конечном счете и 5%, и 10% роста для большинства предприятий являются экономической абстракцией, а именно замедление или ускорение показателя вне зависимости от его абсолютной величины может быть барометром экономической активности.

Наталия ОРЛОВА, главный экономист Альфа-банка