Российская геноцидная война в Украине

Мы знали, что вторжение России в Украину будет зверским, еще до того, как оно началось. Источники западной разведки говорили, что россияне войдут в Украину со “списками на убийство” лиц, которые потенциально могли доставить им много хлопот, с планом схватить их и уничтожить, чтобы облегчить задачу управления страной. Это было доказано на практике. 

Таким был план даже на ожидаемый блицкриг. Когда началась война и дела в России пошли плохо, жестокая природа нашла другие способы себя проявить.

Центры сопротивления бомбили дотла. Цивильные объекты по всей Украине поражали бомбами и ракетами. Гражданских жертв депортировали вглубь России через сеть деперсонализирующих “фильтрационных лагерей”. Когда россияне отступили от зон оккупации, наступающие украинские силы столкнулись на своем пути с доказательствами массовых казней.

Братские могилы в Буче, неподалеку от украинской столицы, способствовали распространению слова “геноцид” для обозначения войны, которую ведет Россия, и сделали это, по мнению многих, более очевидным.

Они говорили, что путинская Россия хочет стереть с лица земли Украину как политическую и национальную идею, “русифицировать” ее жителей: путем убийства некоторых, депортацией многих и перевоспитанием остальных.

Я приехал в Украину, чтобы расследовать это и собрать доказательства. Мой аналитический центр Институт New Lines вместе с Центром Рауля Валленберга расследовал обвинения в геноциде, проводя новаторскую работу над исследованием геноцида рохинджа в Бирме и уйгуров в китайском Синьцзяне.

К отчету, который мы подготовили по обвинению в совершении геноцида в Украине, мы привлекли экспертов-лингвистов, использовавших доказательства из первоисточников; аналитиков информации из открытых источников, чья работа была очень важной в этой войне; а также специалистов-юристов и исследователей геноцида, которые смогли сравнить и сопоставить собранные данные с законодательством, историей и Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 1948 года.

Их выводы ужасают.

Путинская Россия хочет опровергнуть существование украинской нации и идентичности, — говоря словами Конвенции о предупреждении геноцида, “какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую”.

В июле 2021 года Путин опубликовал статью “Об историческом единстве русских и украинцев”, где утверждал, что русские и украинцы являются “одним народом, единым целым” и что “современная Украина — целиком и полностью детище советской эпохи”; что “настоящий суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией”.

Российские политические деятели отрицают, что в Украине есть свой язык и культура.

Владислав Сурков, серый кардинал путинской России, который в течение многих лет конструировал российскую войну в Украине, 26 февраля 2020 года заявил: “Украины нет. Есть украинство. То есть специфическое расстройство умов... А нации нет”.

Это подготовило почву для дальнейших преступлений.

После начала войны Россия атаковала артерии украинского народа. Она атаковала инфраструктуры водоснабжения, энергетики, коммуникации и здравоохранения в осажденных городах. Российские войска захватили зернохранилища и экспроприировали продукты питания из украинских магазинов, отправив большую часть в Россию. В этом прослеживается жуткое эхо предыдущего голода в Украине, Голодомора советских времен, когда зерно перенаправляли в другие места, а украинцы умирали от голода.

Со всем остальным пришла и кампания массовых убийств. Самым ярким примером стала Буча, где были выявлены сотни тел. По свидетельствам очевидцев, украинцев хватали за их предыдущую военную службу или верность Украинскому государству. Россия также похищала и убивала украинских должностных лиц, в том числе глав городских и сельских громад, в попытке поглотить или подорвать гражданскую власть, которая связана с продолжением существования украинской государственности.

Ужасно, но на этой войне присутствовало систематическое и институциализированное сексуальное насилие. Изнасилование украинских женщин россиянами является средством войны, а также формой геноцидного контроля над населением. Главный прокурор Украины собрала бесконечные списки беременностей, вызванных изнасилованиями, которые совершили российские военные.

Изнасилование во время войны, целью которого является травмировать жертв так, чтобы они не стремились иметь собственных детей, тоже считается геноцидом. Как заявила Уполномоченный по правам человека в Украине Людмила Денисова, российские солдаты прямо говорили женщинам и девушкам, которых взяли в сексуальное рабство, что солдаты “будут насиловать их до такой степени, что те не захотят иметь сексуальный контакт ни с одним мужчиной, чтобы не дать им родить украинских детей”.

Все это сопровождалось массовой депортацией украинцев из их домов. Консервативные подсчеты свидетельствуют, что перемещение украинцев в Россию охватило сотни тысяч, в том числе 180 тысяч детей, по данным Министерства обороны России. Украинцы были рассредоточены по территории России, чтобы предотвратить объединение под украинской идентичностью. Для украинцев, депортированных в Россию, проводят обязательные уроки русского языка. Были предложены изменения в законодательство для упрощения процесса усыновления украинских детей гражданами России.

Это, бесспорно, этнические чистки — но, вероятно, еще хуже.

Военные преступления приписывают конкретным российским подразделениям. Преступления такого рода очень распространены среди российских военных. По утверждениям, подробным ходом войны занимается сам президент Путин. Высшая государственная власть в России санкционировала эти действия. Доказательства геноцида становятся все более весомыми.

У стран мира есть обязанности предупреждать геноцид и наказывать за него, возложенные на них международным договором. Это требует обсуждения. Критически необходимо, чтобы другие правоведы и международные организации взялись за это дело.

В Украине происходит нечто ужасное, выходящее за рамки агрессивной войны. Доказательства подтверждают заявления украинцев о том, что они сталкиваются с реальным или потенциальным геноцидом. Мир должен решить, как отреагировать на это.

Доктор Азим Ибрагим, директор по специальным инициативам Института стратегии и политики New Lines в Вашингтоне (США), автор будущей книги “Авторитарный век: признаки постлиберального будущего”