Роскошью в России увлекаются простые люди

Начиналось все с малиновых пиджаков, золотых цепей и шестисотых мерседесов. Современный российский потребитель успел поднатореть в знании мировых брендов и теперь разбирается в них не хуже выходцев из западных стран. Особенностям отечественного люксового рынка, его отличиям от европейского посвящено исследование консалтинговой компании McKinsey. Slon выбрал из него самое интересное и попросил прокомментировать выводы руководителя практики розничной торговли и потребительских товаров McKinsey & Company в России и странах СНГ Александра Сухаревского.

— 16% мирового объема рынка роскоши приходится на развивающиеся рынки. Из них на долю Китая — $16 млрд, Бразилии — $9 млрд, России — $5 млрд, остальные страны этой категории — $4 млрд (график). При оценке McKinsey руководствовалась методикой “Евромонитора”, то есть считала роскошью алкоголь дороже $70 за бутылку, ювелирные украшения — дороже $700 за изделие, мужской костюм — дороже $910 и так далее.

Доля развивающихся стран на глобальном рынке роскоши в 2011 году, $ млрд

— Развивающиеся рынки роскоши будут увеличиваться в три раза быстрее, чем глобальный: они прибавят 14% к 2015 году против 4% в среднем по миру. В 2005—2011 гг. российский, бразильский и китайский рынки в среднем росли на 13-14% ежегодно.

— Рынок роскошных товаров в каждой стране уникален. Российская особенность — высокая доля элитного алкоголя (занимает 45%), вместе с одеждой — 80% (график). Даже в любящей праздники и фестивали Бразилии на долю алкоголя приходится только 28% рынка, в более “дисциплинированном” Китае — около 5%, а в Индии — ничтожный 1%. Зато в РФ мало представлены (всего 3%) такие сегменты, как гаджеты, табак, часы, хрусталь, ювелирные украшения, которые в той же Индии составляют 76%, Китае — 51%.

Александр Сухаревский: “Почему мы видим такие показатели [в России] — 80% уходит на алкоголь и одежду? С одной стороны, это affordable luxury: когда благосостояние людей растет, они покупают в первую очередь наиболее доступные товары люкс. Гораздо труднее зайти через яхты, предметы искусства и иные более дорогие категории. С другой стороны, это может быть связано с культурными особенностями и с тем, как сложился рынок. Даже в намного более развитой Европе, например, Франция — это “страна парфюмерии”, где люди из предметов роскоши в основном покупают парфюмерию, Италия — это “страна одежды”.

— Для России характерен эффект “псевдоэлиты”: 20—30% роскошных продаж обеспечивают люди из массового сегмента, чей доход не превышает $50 000 — 60 000 в год (если считать по меркам развитых стран ЕС).

— 36% отечественного рынка роскоши приходится на одежду и обувь. В этом сегменте велика доля контрафакта — около 37% всего оборота премиум-брендов. В своих расчетах McKinsey ее не учитывал.

Александр Сухаревский: “Что произошло в результате кризиса? Если схематично разбить люксовый сегмент на две части: тех, кто зарабатывает больше $60 000 в год и тех, кто зарабатывает меньше, — именно низшая и пограничная части сегмента намного более value conscious, то есть смотрят на соотношение “цена-качество”. Они хотят получить тот же бренд [одежды или обуви] дешевле и готовы рассматривать альтернативные каналы, например, интернет, или даже покупать более дешевые, но все еще люксовые бренды. Когда им представляют товар, который выглядит в принципе похоже, приносит похожие позитивные эмоции и может удовлетворить их потребности, но по более низкой цене, — возникает искушение совершить покупку”.

— Наш рынок роскоши отличается высокой степенью концентрации в региональном разрезе — 85% продаж приходится на Москву и Санкт-Петербург. Доминирование “двух столиц” будет сохраняться и впредь.

— В России активно развивается онлайн-торговля — верхний сегмент массовой аудитории все чаще использует интернет, хотя большинство роскошных покупок по-прежнему совершается офлайн. Что, однако, не мешает обеспеченным людям использовать сеть в качестве важного источника информации о товаре.

Григорий НЕЯСКИН