Робкие гости Кадырова

На прошлой неделе Ессентукский городской суд отказался удовлетворить жалобу Игоря Каляпина, председателя межрегиональной правозащитной организации “Комитет против пыток”. Каляпин обжаловал бездействие МВД и Следственного комитета в рамках неприлично затянувшегося расследования уголовного дела о похищении и незаконном удержании Ислама Умарпашаева чеченскими силовиками.

В решении судьи Ессентукского городского суда Данилкиной сказано, что следствие затянулось в связи “с его особой сложностью, а также спецификой субъекта Российской Федерации, в котором производится следствие”. То есть Ессентукский суд официально признал Чечню “специфическим субъектом” Российской Федерации. Под спецификой в данном случае следует понимать уникальный режим иммунитета от уголовного преследования сотрудников чеченской полиции, совершающих тяжкие преступления (похищения и убийства).

Характеристика Чечни, как субъекта РФ, обладающего “особой спецификой”, дана прокурором, участвовавшим в рассмотрении жалобы.

Полтора года Каляпин и его команда являются общественными представителями чеченского юноши Ислама Умпарпашаева в уголовном деле № 68042, которое можно было бы назвать: “Ислам Умарпашаев против чеченского ОМОНа”.

Суть дела: Умарпашаев был похищен сотрудниками ОМОНа Чечни в отместку за то, что в интернет-чатах обозвал чеченских силовиков “козлами”. Три месяца Ислама держали на базе чеченского ОМОНа и все время угрожали скормить медведям и волкам в клетках по соседству.

Через три месяца Умарпашаева выпустили во многом благодаря оперативной реакции Европейского суда по правам человека, куда обратились родственники Ислама.

С Умарпашаева кадыровцы взяли слово о том, что он будет молчать, но Ислам молчать отказался. Он обратился за юридической помощью к сотрудникам “Комитета против пыток”.

Уже полтора года юристы комитета добиваются расследования этого, как выразилась судья Данилкина, “дела, отличающегося особой сложностью”.

Ничего сложного на самом деле нет. Известны все обстоятельства преступления, известны преступники. Жертва дает показания и активно участвует в следственных действиях. (Читайте “Новую” № 16 от 14.02.11, № 52 от 18.05.11, № 57 от 30.05.11). Просто если в остальных субъектах РФ следственный комитет ведет себя как Кинг-Конг, то в Чечне давно уже страдает чрезмерным гуманизмом.

В России от момента возбуждения уголовного дела до заключения под арест проходят считанные часы. Это жесткое правило, которое распространяется на смертельно больных людей, на директоров школ, на бизнесменов, на несовершеннолетних, на беременных женщин.

В Чечне же подозреваемые в тяжелейших преступлениях против личности разгуливают на свободе в почетном статусе свидетелей. Следственный комитет даже не пытается получить у суда санкцию на их арест. Зачем? Разве могут чеченские омоновцы, находясь на свободе, оказать давление на очевидцев своих преступлений?!!

Сотрудники следственного комитета РФ, которым всесильное МВД РФ отказало не только в обязательной оперативной помощи*, но даже в предоставлении охраны, понимают: они в Чечне незваные гости и должны вести себя соответственно. То есть уважать права хозяев.

Права у подозреваемых чеченских силовиков, надо сказать, становятся все более запредельными. Они вправе прилюдно угрожать следователям расстрелом, не пускать на порог для проведения обысков, не являться на допрос и давать показания только тогда, когда хотят. При этом чеченские омоновцы, проходящие по делу Ислама Умарпашаева, руководствуются 51-й статьей Конституции РФ.

Бесполезно разъяснять, что эта статья дает лишь право не свидетельствовать против себя и своих близких. Бесполезно говорить о том, что давать свидетельские показания — это долг каждого гражданина РФ, в том числе кадыровца.

Сотрудники СК РФ (вплоть до председателя комитета Александра Бастрыкина, который держит на контроле дело Умарпашаева) ничего с таким правовым нигилизмом сделать не могут. Партнерские ведомстсва (ФСБ и МВД) молча смотрят, как бодается теленок с дубом. Эти силовые структуры, всесильные на 99% территории России, демонстрируют в Чечне все признаки устойчивой профессиональной импотенции.

И только российская прокуратура (а теперь еще и Ессентукский городской суд) публично признает печальный результат путинского урегулирования чеченского конфликта. В данном случае прокурский эвфемизм о “специфике субъекта РФ” следует понимать как констатацию фактической независимости кадыровской Чечни.

* В частности, в принудительном приводе на допрос чеченских полицейских во главе с руководителем МВД ЧР генералом полиции Русланом Алхановым.

Елена МИЛАШИНА