Неделю назад бывший первый заместитель генпрокурора Ренат Кузьмин стал адвокатом Валентины Бузины — матери писателя и оппозиционного журналиста Олеся Бузины, убитого в апреле 2015 года. В эксклюзивном интервью “Стране” он рассказал о том как видит ход расследования убийства Олеся, а также о других резонансных делах.
— 18 июня истекают сроки, отведенные на судебное следствие. Дело должно быть либо передано в суд, либо закрыто. Чего вы ожидаете, с учетом того, что оба подозреваемых — Медведько и Полищук, выпущены на свободу?
— Потерпевшая сторона не позволит незаконно прекратить это дело. Если прокуратура предпримет такие попытки, мы обязательно подадим жалобу в суд. Если придется, то и в Европейский.
— С чем вы связываете такое решение суда — отпустить под домашний арест? Это довольно уникальный случай по такого рода преступлениям…
— Действительно, случай уникальный. Лица, которых подозревают в политическом убийстве, оказались на свободе. Тем более, что квалификация этого преступления, предложенная прокуратурой, более чем сомнительная. Ведь если убийство совершено с целью запугивания населения, провокации военного конфликта, международных осложнений или для привлечения внимания общественности к политическим взглядам виновного, то это не просто убийство. Это — террористический акт. И ответственность за него — пожизненное лишение свободы. Во всем мире усиливается борьба с терроризмом. После терактов в Париже и Брюсселе европейцы с тревогой смотрят на Украину с ее политическими убийствами и разгулом вооруженного насилия. И результаты референдума в Нидерландах — отголоски этой тревоги. На этом фоне освобождение подозреваемых в таком преступлении выглядит действительно странно.
— Насколько вы довольны качеством следствия? Видите ли вы в деле какие-то существенные огрехи?
— Мне не удалось пока изучить материалы дела в прокуратуре. Ходатайство об ознакомлении с материалами я направлю прокурору в ближайшее время. Пока можно лишь констатировать, что прокуратура систематически нарушает права потерпевшей. А беспрецедентное по своей циничности решение о направлении этого дела в полицию Одессы — содержит признаки должностного преступления. Прокурор попытался незаконно избавиться от “неудобного” дела, которое по закону должно расследоваться по месту совершения преступления. То есть в Киеве. Я собираюсь лично участвовать во всех следственных и других процессуальных действиях для защиты интересов потерпевшей. Кроме того, я намерен изучить объективность расследования, обоснованность выдвижения версий, качество и полноту их проверки следственным путем. Валентина Павловна надеется на украинскую власть и на то, что настоящие убийцы ее сына понесут заслуженное наказание.
— Насколько по вашему мнению обвинение против Полищука и Медведько обосновано?
— Я не могу делать голословных заявлений. Без изучения материалов дела нельзя ответить на Ваш вопрос. Валентина Павловна хочет справедливого и объективного расследования. Ей не нужны показушные аресты и приговоры ради картинки в телевизоре. Объективность и справедливость процесса — вот цель потерпевшей стороны. Если Полищук и Медведько виновны в убийстве Олеся — мы будем добиваться их наказания.
— Какие у вас есть, как у работника прокуратуры с многолетним стажем, основные версии случившегося с Олесем?
— Общепринятым при расследовании таких дел является выдвижение максимального количества различных версий. От убийства на бытовой почве до теракта. Обязательно должны проверяться версии об убийстве на почве личных неприязненных отношений, из мести, ревности или из-за профессиональных конфликтов на работе. Версии о политическом убийстве или теракте в случае с Олесем Бузиной должны быть приоритетными, но не единственными.
Существуют различные методики расследования убийств, разработанные ведущими учеными-криминалистами. От архаичных типовых таблиц Видонова до современных компьютерных программ. Прокуроры-криминалисты обязаны оказывать следователям методическую помощь в раскрытии преступлений, представляющих сложности для расследования. Но все же полная ответственность за организацию раскрытия преступления лежит исключительно на следователе и прокуроре — процессуальном руководителе. Оперативная информация полиции или службы безопасности имеет для них второстепенное, вспомогательное значение.
Я, как адвокат-представитель потерпевшей, намерен изучить все эти вопросы при ознакомлении с материалами дела.
— Адвокат подозреваемых Андрей Федур заявил, что к убийству Олеся Бузины причастны украинские спецслужбы. Насколько вам кажется обоснованной такая версия?
— Я знаком с такой версией событий. Ее суть сводится к предположению, что убийство имело политическую мотивацию и было организовано высшим политическим руководством страны. Украинская власть этим убийством решала несколько стратегических задач. Во-первых, создала повод для “зачистки” неподконтрольных ей радикально настроенных патриотических организаций. Под предлогом борьбы с “фашистами” и “убийцами” власть получила общественную поддержку для присоединения добровольческих батальонов к МВД и ВСУ. А также для расформирования неугодных и потенциально опасных для власти подразделений. Во-вторых, Западу власть продемонстрировала красивую картинку: с одной стороны — ликвидирует незаконные вооруженные формирования, что, кстати, предусмотрено и Минскими соглашениями; с другой — борется с проявлениями радикального национализма и возрождением фашизма в Украине. И в-третьих, внутри страны акцию устрашения провели для инакомыслящих. Многие после убийства Олеся были так напуганы, что покинули Украину.
Это очень сложная для проверки следственным путем версия, но она обязательно должна быть отработана. Впрочем, в этом деле сложных для проверки версий достаточно. Взять хотя бы версию о причастности к убийству лиц, ответственных за размещение персональных данных Олеся на сайте “Миротворец”.
Надеюсь, что все эти версии за год расследования уже тщательно проверены.
— Почему вы решили представлять интересы Валентины Павловны? Какие будут ваши первые шаги, как представителя интересов матери погибшего?
— В свое время я обещал Лесе Гонгадзе найти заказчиков и организаторов убийства ее сына. Мной было возбуждено уголовное дело против экс-президента Кучмы. Однако довести его до конца не удалось. Меня отстранили от организации этого расследования и прекратили дело.
Дела об убийстве Гонгадзе и Бузины чем-то схожи. Более того, именно безнаказанность организаторов и заказчиков убийства Георгия является одним из условий, способствовавших убийству Олеся. Украинская власть и тогда, и сейчас демонстрирует полное отсутствие политической воли для наказания виновных. Если дело Бузины повторит судьбу дела Гонгадзе — это будет позором для Украины.
29 марта 2016 г. я вступил в дело об убийстве Олеся в качестве представителя потерпевшей. Новый УПК наделил потерпевшего и его представителя очень важными процессуальными полномочиями, сравнимыми с теми, которые имеет сторона обвинения. Теперь потерпевший может не только представлять свои доказательства следователю, но и знакомиться со всеми материалами дела, участвовать в проведении следственных и других процессуальных действий, применять технические средства при их проведении. Он может получать копии материалов дела, знать суть подозрений и обвинений, получать информацию об избрании, изменении и отмене меры пресечения подозреваемым… К сожалению, всех этих прав потерпевшая Бузина Валентина Павловна была незаконно лишена. Прокуратура не только скрывала от нее информацию о проведении следственных и процессуальных действий, но даже не сообщила ей об освобождении из-под стражи подозреваемых в убийстве. Это стало одной из причин, по которой Валентина Павловна обратилась ко мне за правовой помощью по этому делу.
— Ваш прогноз — что будет дальше со следствием по делу?
— Следствие продолжается. Что будет дальше — увидим. Но прекратить его мы не позволим. У адвоката-представителя потерпевшей процессуальных полномочий гораздо больше, чем у адвокатов-защитников подозреваемых. И все они будут задействованы в интересах потерпевшей стороны. Например, если прокурор вдруг откажется поддерживать государственное обвинение и потребует в суде дело прекратить, то вместо такого прокурора обвинение может поддерживать адвокат-представитель потерпевшего. В этом случае адвокат наделяется всеми полномочиями обвинителя. Мы обязательно воспользуемся таким правом, если возникнет необходимость.
— В каком состоянии сейчас находится дело Гонгадзе? Почему на ваш взгляд дело по заказчикам застопороилось?
— Помните обещание Порошенко взять под личный контроль расследование этого дела? Два года с тех пор прошло… Шокин тоже что-то говорил о “деле чести”… Такая у них честь. И контроль такой же. Уже и Украинская правда о деле Гонгадзе стыдливо помалкивает. И Европа с Америкой…
Ответственно заявляю. Заказчики и организаторы убийства Г. Гонгадзе будут наказаны только тогда, когда лично президент разрешит это сделать генпрокурору. В нынешних политических условиях прокурор самостоятельно этого не сделает никогда.
— Как вы оценивает выпуск на волю Лозинского? Как такое вообще стало возможным?
— Как? Объясню. Для освобождения Лозинского был придуман так называемый “закон Савченко”. Ну не писала же она этот законопроект в российской тюрьме в перерывах между судебными заседаниями. Ее имя просто цинично использовали для создания нужного “патриотического” фона при голосовании за этот закон в парламенте.
На начальном этапе делом Лозинского занимался я лично. Я тогда возглавил следственно-оперативную группу и выехал в Кировоградскую область. Мы очень быстро восстановили обстоятельства убийства Олейника и задержали всех подозреваемых. Кроме Лозинского. Он тогда был нардепом и пользовался депутатской неприкосновенностью. Прокурор района и начальник милиции были взяты под стражу.
Спустя некоторое время был арестован и сам Лозинский.
Пока он отбывал наказание в колонии было предпринято несколько неудачных попыток незаконно освободить его из-под стражи. И только после прихода к власти “майданной элиты” это наконец стало возможным. Они же сами для себя принимают законы. Вот и Юрий Луценко уже не вор и не коррупционер. Для него тоже закон специальный приняли — признали “жертвой политических репрессий”. Так что Лозинский — из того же списка “политических узников”.
— Как оцениваете процессы, которые сейчас проходят в генеральной прокуратуре? Открытый конфликт внутри руководство прокуратуры? Поведение Сакварелидзе? Работоспособной ли сейчас является вообще прокуратура?
— Работа Генпрокуратуры полностью дезорганизована. Фактически ГПУ сегодня — это подразделение Администрации президента, выполняющее политические и коммерческие заказы власти.
Часть профессионалов была незаконно уволена под видом так называемой люстрации. Другая часть — запугана предстоящими люстрационными проверками и возможным увольнением. Многие сотрудники еще помнят активистов Майдана в масках и с дубинами в руках, бегающих по коридорам ГПУ в поисках “врагов народа”… И их представителя — Махницкого, незаконно назначенного исполнять обязанности Генпрокурора. С него-то и начался беспредел в ведомстве.
А импортные псевдореформы в прокуратуре в конце концов окончательно деморализуют оставшихся на службе. Ведь все понимают, что никаких реформ на самом деле нет. Да и как всерьез можно относиться к беглому грузину-реформатору Сакварелидзе, который ни законов украинских не знает, ни языка? Вся эта возня с тестированием, обновлением и демократизацией работы — лишь ширма, прикрытие для разворовывания многомиллионных грантов, выделяемых США и ЕС на реформы. Отсюда и такая яростная борьба между “грантоедами” и “консерваторами”. Сейчас руководство ГПУ ищет кто же украл 2 млн 200 тыс долларов, выделенных Госдепом США на реформирование прокуратуры… Словом, искренне жаль честных и порядочных прокурорских работников (а таких, поверьте, немало) оставшихся на службе… Ведомство, судя по всему, придется восстанавливать долго.
— Кто по вашему мнению был бы сейчас правильным человеком на месте генерального прокурора? С чего ему нужно было бы начать свою работу?
— Ни один человек с достойными морально-деловыми качествами не согласится работать Генпрокурором при Президенте Порошенко. Ему ведь не нужен прокурор, ему нужен холоп в прокурорском мундире. Реформы в этом ведомстве сейчас просто невозможны. Именно прокуратура сегодня является центром организации политических репрессий против оппонентов власти. Именно в прокуратуре сегодня фальсифицируются дела против оппозиционеров, бывших чиновников Януковича и бизнес-конкурентов Президента и его ближайшего окружения. Кстати, по закону именно Генпрокурор ответственен за координацию работы правоохранительных органов в стране. И эту работу он с треском провалил. Как впрочем и любую другую.
— В последнее время расплодилось большое число различных антикоррупционных структур в Украине. Насколько по вашему мнению это будет способствовать успешной борьбе с коррупцией?
— Совершенно очевидно, что при нынешней ситуации в стране все антикоррупционные структуры будут выполнять декоративные функции. Они не будут работать эффективно. Чем закончился офшорный скандал в Европе? Громкими отставками министров, премьер-министров, анонсированием антикоррупционных расследований. Народ вышел на акции протеста… А у нас ? Руководитель НАБУ, Генпрокурор и прочие “активные борцы” тут же заявили, что у их ведомств нет полномочий расследовать коррупцию президента Порошенко. То есть расследовать коррупцию Януковича они могут, а Порошенко — нет. Кстати, сам Порошенко, не краснея и не моргнув глазом, сразу после скандала заявил, что займется деофшоризацией экономики…
— Можете ли вы сейчас сказать — за что вас уволили в 2013 году с поста первого заместителя генерального прокурора?
— Я не был согласен с тем, как организовывал работу прокуратуры генпрокурор Виктор Пшонка. Я также был против тотального влияния на ведомство его сына — народного депутата Украины и так называемого “офиса на Гончара, 35”. Генпрокурор фактически парализовал работу подчиненных мне подразделений, в СМИ началась грязная кампания по моей дискредитации. 04.10.2013 я был незаконно уволен из прокуратуры и переведен на работу в СНБО. В этот же день подчиненное мне следственное управление было расформировано.
— Сейчас обсуждается скандал с офшорными компаниями президента Порошенко. А во времена когда вы были одним из руководителей ГПУ — расследовали ли вы какие то дела против Порошенко?
— В 2009 году экс-секретарь СНБО Петр Порошенко, экс-министр МВД Юрий Луценко и экс-замгенпрокурора Виктор Шокин обвинялись в организации незаконного ареста Бориса Колесникова и последующего вымогательства взятки за его освобождение у Рината Ахметова. Как заявил Борис Колесников, Порошенко, угрожая арестом, потребовал передачи ему имущества, имущественных прав и политических преференций. Экс-генпрокурор Святослав Пискун подтвердил, что Петр Порошенко предложил ему “заработать” на незаконном аресте Б. Колесникова 2 млрд $. А когда он отказался, попросил не вмешиваться и предупредил, что “операцией” по отъему денег у Ахметова будет заниматься Шокин. После отказа дать взятку Колесников был арестован по сфальсифицированному обвинению в совершении преступления против Бориса Пенчука. Позже Борис Пенчук признался, что он оговорил Колесникова по просьбе Юрия Луценко. Кстати, именно Юрий Луценко тогда с парламентской трибуны пугал украинцев “оторванными ногами” и врал об эвакуации самолетом из Донецка “свидетелей” преступления Колесникова.
Следователь, который вел это дело, признался позже, что команду фальсифицировать дело в отношении Бориса Колесникова ему дал лично Виктор Шокин.
Впоследствии суд освободил из-под стражи Колесникова, дело в отношении него было прекращено. А против фальсификаторов было возбуждено другое дело, организацию расследования которого поручили мне.
За участие в этой фальсификации и даче ложных показаний Пенчук был осужден, а дело же в отношении Порошенко, Луценко и Шокина было выделено в отдельное производство. Я докладывал генеральному прокурору об их роли в преступлении против Колесникова. Если бы генпрокурор тогда принял другое решение, в стране сегодня был бы другой президент, глава президентской фракции и генпрокурор. А тогда дело у меня изъяли и отправили в прокуратуру города Киева. Там оно тихо было прекращено.
После победы Майдана, когда эта троица получила неограниченную власть, они по старой привычке стали использовать должностное положение исключительно в личных целях, далеких от государственных интересов.
Была дана команда свести со мной счеты. Было организовано мое незаконное уголовное преследование с целью незаконного ареста и осуждения. А учитывая, что никаких преступлений я не совершал, было принято решение преступление мне “придумать”. Вот они и придумали. Незаконно объявили меня в розыск и пытаются упрятать за решетку.
— В каком состоянии находятся уголовные дела, которые возбудили против вас?
— ГПУ подозревает меня и экс-следователя Войченко в том, что мы “подстрекали судью к вынесению заведомо неправосудного решения об аресте Юрия Луценко” по делу о совершении им коррупционных преступлений. И подстрекали судью мы путем “направления в суд представления об аресте”. Вот и все обвинения.
Все доказательства по делу — это показания “потерпевшего” Луценко и “притянутое за уши” решение ЕСПЧ о том, что “задержание”Луценко не соответствовало некоторым стандартам ЕС. Объясню, действовавший тогда уголовно-процессуальный кодекс был принят еще во времена Хрущева. Большая его часть не соответствовала современным стандартам ЕС, как и большинство украинских законов. Но мы-то со следователем обязаны были руководствоваться этим кодексом. Другого просто не было.
При этом дело в отношении следователя Войченко уже прекращено по реабилитирующим его основаниям, а судье, который, якобы незаконно арестовал Луценко, даже не вынесено “подозрение”. Кстати, в решении ЕСПЧ нет ни слова о том, что я нарушил какой-либо закон Украины. В нем вообще нет моей фамилии…
Из-за незаконного уголовного преследования я подал иск в ЕСПЧ и намерен выиграть это дело. Кстати, Интерпол уже отказался меня разыскивать и сотрудничать с Украиной по этому делу в связи с очевидной политической мотивацией обвинения. А известная швейцарская организация Organized Crime Observatory (OCO), изучавшая коррупцию в Украине и опубликовавшая отчет по Украине 27.04.2015 “Украина и ЕС: Преодолевая преступную эксплуатацию на пути к современной демократии?”, назвала “злоупотреблением” мое уголовное преследование за профессиональную деятельность.
Александр ШАХОВ
