Фактически реальные реформы в ВС Украины стартовали с началом военных действий на Донбассе, когда в стране была проведена самая масштабная со времен Второй мировой войны передислокация войск в Европе, увеличилась, благодаря идущим одна за другой волнам мобилизации, численность армии, в войска стало поставлятьса невиданное до сих пор количество ВВТ, а боевая подготовка постепенно переходит с бумаги на полигоны и в учебные центры.
Одновременно к потребностям сегодняшнего дня начали приводить законодательство в сфере безопасности и обороны. Так, к примеру, весной этого года указами президента были утверждены решения СНБО “О Концепции развития сектора безопасности и обороны Украины” и “О Стратегическом оборонном бюллетене Украины”, в которых законодательно закреплены основные задачи реформирования ВСУ. В этих документах, в частности, указывается, что процесс планируется проводить в два этапа (до конца 2017 г. и до конца 2020 г.) и осуществить в рамках единых подходов к формированию оборонного потенциала государства.
Стандарты
Для многих словосочетание “стандарты НАТО”, постоянно фигурирующее в привязке к военной реформе, является большой загадкой: что это и зачем оно нужно в украинских вооруженных силах? Этим не вполне точным термином у нас обозначаются стандартизационные соглашения (Standardization Agreement, STANAG), принятые в Альянсе для унификации вооруженных сил всех его 28 участников. Они позволяют наиболее эффективно осуществлять совместное управление силами и средствами войск стран НАТО, проведение совместных операций и миссий, боевую подготовку, техническое оснащение вооруженных сил, разработку и производство вооружения и военной техники и т. п.
В то же время сами члены Альянса не всегда пользуются этими стандартами. Каждая страна — член НАТО имеет и свою собственную национальную систему стандартизации, которая отличается от общенатовской. Так, к примеру, США и Великобритания планируют военные операции по своим оперативным стандартам. Но при действиях в составе контингента НАТО они руководствуются общими стандартами. С другой стороны, в Украине существуют свои стандарты, намного жестче тех, которыми пользуются в странах — членах Альянса. Поэтому внедрение STANAG в украинской армии не означает отмену отечественной системы стандартизации. Речь идет о замене только тех ее составляющих, которые действительно уступают принятым в Альянсе и являются явно устаревшими. Также следует понимать, что такие меры дадут конкретный результат лишь тогда, когда они будут осуществляться не на бумаге, а на практике, и выполняться на всех уровнях: от рядового до генерала.
Но если рассматривать перспективы реформирования нашей армии по натовскому образцу, несложно испытать когнитивный диссонанс. С одной стороны, высшее политическое и военное руководство страны регулярно отчитывается о том, что Украина активно внедряет в своих вооруженных силах “стандарты НАТО” и что вскоре — уже в 2020 г. — мы сможем увидеть новую модель военного устройства государства. С другой стороны, эти прогнозы выглядят чуть меньше, чем сказочно. Сегодня военные реформы наталкиваются на жесточайшее сопротивление старой системы, поскольку, в частности, угрожают ей перестройкой и, следовательно, потерей бюджетных поступлений и утратой коррупционной ренты в ряде схем. Кадры, как известно, решают все. Но ни полностью обновить высший офицерский состав в столь сжатые сроки, ни провести в нем основательную чистку без соответствующей правовой базы невозможно.
Иными словами, придется обходиться тем, что есть. А потому государственное и военное руководство страны должно проявить волю к принятию кардинальных решений. В противном случае, в 2020 г. нам не останется ничего иного, как в очередной раз развести руками и заняться поиском виноватых — как обычно, ненаказуемых.
Трастовые фонды
Аналогичная ситуация складывается и с трастовыми фондами НАТО, запущенными в 2014 г. для оказания помощи Украине в реформировании армии и других вопросах. В частности, были созданы трастовые фонды для модернизации систем связи и автоматизации ВСУ, переподготовки и социальной адаптации военнослужащих — участников АТО, физической реабилитации (протезирования) раненых, реформирования систем логистики и стандартизации ВСУ, а также борьбы с киберпреступностью. Несмотря на огромную шумиху в прессе, сопровождавшую процесс их запуска, после более года присутствия этих фондов в Украине о результатах их работы сказать почти нечего. Объяснить такую ситуацию можно, во-первых, тем, что до сегодняшнего дня потенциал большинства трастовых фондов НАТО использовался не в полном объеме, а некоторые из них вообще не работали. Это следствие того, что до последнего времени в правительстве не было органа, который координировал бы деятельность этих фондов с силовыми и другими ведомствами Украины. Кроме того, деятельность трастовых фондов тормозилась из-за бюрократической волокиты, которая царит в украинских государственных институциях и, в частности, в Минобороны. Советники, присланные из Альянса, видят атавистический страх постсоветского чиновника перед иностранцем. Кроме того, они открыто говорят о слабой инициативности украинцев, медленном выполнении утвержденных программ, ограничении доступа к департаментам Минобороны и Генштаба, а также о проблемах с налаживанием контактов с контрагентами и получением необходимой информации. И лишь недавно, с изменениями в правительстве, начались подвижки. Речь о вице-премьер-министре по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Иванне Климпуш-Цинцадзе, которая будет отвечать в том числе за координацию деятельности трастовых фондов НАТО и украинских силовых ведомств.
С другой стороны, не следует преувеличивать эффект от деятельности трастовых фондов, поскольку лишь некоторые из них непосредственно касаются процесса военной реформы и поэтому не могут кардинально повлиять на ее исход. В целом, говоря о проблематике военного реформирования в Украине по стандартам НАТО, следует выделить единственное существенное препятствие — саботаж со стороны армейских “консерваторов”, для которых реформа означает логичное завершение и схем, и карьер. Следует также отметить, что хотя внедрение стандартов НАТО и представляет для государства большую ценность и пользу, при этом необходимо понимать, что ни свод STANAG, ни трастовые фонды не являются той волшебной палочкой, которая сделает нашу армию непобедимой.
Принятие до бесконечности
На сегодня STANAG НАТО насчитывает 1300 документов, и этот перечень отнюдь не является исчерпывающим. Он охватывает огромный круг вопросов — от калибров стрелкового оружия до калорийности и упаковки сухпайков. И даже правил оформления формуляров. Поэтому здесь возникает вполне логичный вопрос: стоит ли нашей стране в нынешних условиях браться за дорогостоящие и ожидаемо бесконечные военные реформы по натовскому образцу? Ответ прост — безусловно. Потому что реформирование украинской армии по этим стандартам хотя и не гарантирует нам членство в НАТО, но точно ускорит создание высокобоеспособной армии, в которой каждый военнослужащий — это прежде всего профессионал, наученный воевать, эксплуатирующий современное ВВТ и не думающий о том, как прокормить свою семью и где найти для нее жилье. И, очевидно, не без прицела на бонусы для своей репутации наши власти периодически озвучивают число достижений в этой сфере — на данный момент 65 стандартов.
В то же время стоит отметить, что работы над внедрением STANAG продолжаются и в странах — членах Альянса. В силу объективных причин объем этих работ у восточноевропейских стран больше, но, как нетрудно понять, процесс этот просто невозможно завершить нигде — пока существует НАТО.
