Развод года: Как Коломойский делит “Укрнафту” с НАК “Нафтогаз Украины”

Игорь Валериевич использует “спорные” 9 млрд кубометров газа для того, чтобы выторговать у НАК “Нафтогаз Украины” все самое вкусное от “Укрнафты”. Тем более, раздел совместного имущества удачно совпал с завидными успехами олигарха в судах, и с приходом в “Нафтогаз” склонного на компромиссы Юрия Витренко.

Раздел

До Нового года планируется разделить “Укрнафту”, — Игорь Коломойский (с партнерами) и НАК “Нафтогаз Украины” порежут ее на две части. Делить будут не поровну, а “по-братски”: частникам кусок пожирнее, объедки — любимой Родине. В общем, как всегда.

Пока процесс усушки-утряски схемы развода еще не завершен. До объявленного на 30 ноября внеочередного собрания акционеров явно не успевают, но стороны стараются максимально сблизить позиции. Для подстраховки на 23 декабря заявлено еще одно собрание.

Основной сценарий следующий: “Нафтогазу” достаются целых четыре из шести нефтегазодобывающих управлений, правда, речь обо всех выработанных и малоперспективных западноукраинских месторождениях (“Укрнафта-Запад”) и газовом “Полтаванафтогазе”, а “приватовцам” останутся всего-то два, зато самых вкусных — “Ахтырканафтогаз” и “Черниговнафтогаз”.

При производстве на уровне прошлого года у Коломойского со товарищи останется 62% добычи нефти “Укрнафты” и 26% добычи газа. А все проблемы с тысячами заброшенных скважин того же Борислава и других их уже не будут касаться. Разве что будет немного не хватать газа для “Днепразота”, но его и так переводят на контракты с тем же “Укрнефтебурением”. В общем, частная компания станет гораздо компактнее, ничего особо не потеряв.

“Нафтогазу” отойдут три четверти добычи газа и до 600 тыс. тонн добычи нефти. Причем даже сильно усохший “нефтяной кусок” перерабатывать НАКу будет негде, кроме как на том же “приватовском” Кременчугском НПЗ. Направить нефть на Шебелинский ГПЗ невозможно, западноукраинская нефть вязкая и тяжелая, да и мощности не хватит. Вдобавок на западе страны немало скважин и масса накопленных проблем, но весьма скромная добыча. Три западноукраинских управления совокупно дают 30% нефти и всего четверть газа “Укрнафты”.

Для частных акционеров, контролирующих 40% акций “Укрнафты” (кроме Игоря Коломойского, это Геннадий Боголюбов и Игорь Палица), важно завершить сделку еще при нынешнем составе руководства НАК “Нафтогаз Украины”. С Юрием Витренко за последние три года налажены плотные контакты, а вот с его сменщиком может быть по-разному. Его предшественника Андрея Коболева, например, пришлось достаточно упорно дожимать.

Заявленная мотивация разделения — более-менее цивилизовано разойтись с Игорем Валерьевичем и К°. После чего, очевидно, наступит и всеобщее благоухание воздухов, и прочий выход на IPO.

Ирония в том, что “Нафтогаз” гордо утверждает, что с июля 2015-го восстановил контроль в “Укрнафте”. Слухи сильно преувеличены… У него нет ни одного своего человека в правлении компании. Максимум, на что хватает национальной компании, это не допустить повторения массового вывода активов образца 2014—2015 годов, когда “Укрнафта”, по сути, прекратила платить налоги и слила кучу нефтепродуктов фирмам-пустышкам. И по факту не ошиблась. Все это позже признали законным и кое-как разрулили (в основном за счет НАКа).

Распил

О практической завершенности раздела, о котором говорят уже пятый год, как и о его итоговом формате, свидетельствуют и косвенные признаки. В августе 2021-го “Укрнафта” создала специальную компанию ООО “Укргазактив”, в ноябре переименована на “Нафто-Актив”. На нее и переведут активы по завершению сделки. Саму “Укрнафту” тоже потихоньку готовят, например, уже проведена независимая оценка каждого из активов международным аудитором PricewaterhouseCoopers. Гладко, корректно, обтекаемо и ни о чем. Придраться не к чему, все риски — ваши.

Опубликованы и варианты действий. Согласно одному из них, акционеры “Укрнафты” должны передать имущество (по списку) в уставный капитал свежесозданной конторки (“Нафто-Актив”). После этого акционеры “Укрнафты” собирались выкупить все акции компании, принадлежащие “Нафтогазу” (50%). Затем эти акции в течение года должны аннулировать. То есть НАКу указывают на дверь.

У “Нафтогаза” другое предложение: в “Укрнафте” остается он (принимая все обязательства), а из компании грустно уходят частники без малейших обязательств по старым проблемам. Технически это будет выглядеть как выкуп 40% акций у группы Коломойского.

И есть подозрение, что их таки уговорят, что и будет оформлено как великая “перемога”.

Международные партнеры проинформированы об инициативе разделения “Укрнафты” и всячески ее одобряют. Дополнительные аргументы: подготовка “Нафтогаза” к публичному размещению акций, привлечение международных партнеров, реализация ресурсного потенциала “Укрнафты”.

Но есть один важный нюанс (их гораздо больше, но этот самый важный) — собственно добыча природного газа генерирует менее пятой части доходов компании. То есть при ее дележе Коломойский должен был бы государству доплатить. Игорь Валерьевич нашему государству и… доплатить. Правда, смешно звучит?

Естественно, что-либо доплачивать он не собирается. Скорее, наоборот. Ведь в разных вариантах повестки для акционеров есть лишь один пункт, по которому позиции сторон трогательно совпадают, — это заключение мирового соглашения. Это едва ли не самая вкусная часть сделки. И вот почему государство идет на это мировое.

Развод

Еще в конце нулевых годов “Приват” озаботился судьбой газа, отправляемого на потребности населения. Там была коллизия: “Укрнафта”, по идее, — это компания с участием государства в виде НАК “Нафтогаз Украины”. А значит, считалось, что она должна поставлять газ населению, причем недорого. Но, по мнению “Укрнафты”, в ее уставном фонде “не було та немає державної частки”, а НАК — это обычная коммерческая компания. Так что продавать газ населению она не должна. В итоге газ все-таки поставлялся, но толком не оформлялся и не оплачивался, ведь “Укрнафта” принимать платежи по низкой цене не хотела.

Так, по словам нынешнего заклятого друга “приватовцев” Геннадия Корбана, “где-то в 2009-м у Коломойского возникла идея: “А давайте отсудим (этот) объем”. “Были поданы ряд исков, по которым были признаны незаконными какие-то отдельные постановления Кабмина прошлого века. Отдельно был подан иск о признании права собственности на объем газа. И в 2010-м он имел решение Верховного суда (в 2011 году. — И.М.), такое очень “крепкое”, по которому “Укрнафта” отсудила объем газа. Например, 2 миллиарда кубов...”. Тогда Геннадий Олегович предупредил, что реализовать такое решение суда на практике невозможно.

Коломойский спокойно ответил: “Ну, пусть полежит…”. Он прекрасно знает, что чиновники всех уровней, как и руководство НАКа, — временщики, а Игорь Валерьевич — постоянный. Он был готов ждать и постепенно дожимать ситуацию.

С тех пор газ отлеживался, обрастал решениями судов и договоренностями. В итоге образовался массив (на сегодняшний день это 9,1 млрд кубометров) спорного газа разной степени юридического оформления. По факту он давно сгорел, но юридически завис то ли в трубах, то ли в газохранилищах “Укртрансгаза”.

НАК достаточно долго вообще не признавала эти объемы, пытаясь разобраться с ними через чиновников, энергорегулятора и прочих. Но ситуацию дожимали судами. Так что и Коболеву пришлось непрерывно корректировать позицию. Пришедший же в НАК Юрий Витренко еще меньше готов ссорится с “приватовцами”.

Основная идея простая: “Укрнафта” хочет или газ назад, или его оплату по “рыночном ценам” и компенсацию неполученной прибыли (еще 10 млрд грн). НАКу же нужно, чтобы газ считался купленным по действовавшим в 2007—2013 годах “социальным ценам”. Однако позиции нацкомпании привычно размывались, лишь в октябре попав в повестку дня собрания акционеров при подготовке уже упомянутого мирового соглашения.

Есть неофициальная информация, что речь идет о признании “Нафтогазом” обязательств по 3,5 млрд кубометров спорного газа. По нынешним рыночным котировкам, цена вопроса улетала в небеса. Ситуация с оставшейся частью (более 5 млрд кубометров) — вообще в тумане.

Вдобавок НАК внезапно обнаружила, что АО “Укртрансгаз” хранит около 0,7 млрд кубометров этого объема в ПХГ. За многие годы судов о наличии такого газа в хранилищах ни разу не упоминалось.

Основная версия происходящего — игра в поддавки. И чем дальше идет процесс, тем эта версия крепче. Хотя на поверхности стороны обмениваются достаточно резкими заявлениями. По сути, возражения НАКа сводятся едва ли не к необходимости применения судом исковой давности к требованиям “Укрнафты”, “поскольку обстоятельства, на которые ссылается “Укрнафта” в иске, были ей известны более чем за три года до подачи иска”.

“Укранафта” же чувствует себя более уверенно, заявляя, что имеет документы, подтверждающие оприходование “Нафтогазом” для нужд населения газа в объеме свыше 3,1 млрд кубометров. Другие ресурсы газа (решениями правления) оприходовались как газ неопределенного собственника. “Укрнафта” не сомневается в том, что эти ресурсы (6 млрд кубометров. — И.М.) являются добытым ею газом. И прозрачно намекает, что “спор между “Укрнафтой” и “Нафтогазом” о расчетах за газ теоретически может закончиться заключением мирового соглашения, однако это вопрос времени и возможности сторон достичь компромисса”.

По мнению “Укрнафты”, “Нафтогаз” больше заинтересован в заключении мирового соглашения. Ведь в случае доказательства в суде обоснованности ее требований, в соответствии с законом, суд будет взимать с НАК рыночную стоимость спорного газа. А вот при мировом (кто сказал “капитуляции”?) и цены будут другие.

Согласно неофициальной информации, говорили о возможности зачесть этот газ при разделении по цене “коболевского” зачета 2020-го (то есть по 230—250 долл.). Тоже выходят веселые циферки.

Сам НАК считает разделение сверхприоритетом и убеждена, что “недостижение договоренности по разделу активов “Укрнафты” между ее акционерами до конца 2021 года” — это негативный сценарий, и управиться надо бы быстрее. Так что разделение — наше все.

Вот только проект мирового соглашения на несколько миллиардов долларов, состряпанного на основании решения даже не Высшего, а просто одного из хозсудов Киева (вчинення... мирової угоди в рамках судової справи №910/3660/18), выглядит более чем странно. Сама НАК справедливо оценивает, что формализация договоренностей займет “ближайшие месяцы”. А что мешает прогнать все судебные процедуры вплоть до того же Верховного суда за этот срок и не спешить с мировым?

Ребята, а что у вас так сильно горит? И чем это так попахивает?

Игорь МАСКАЛЕВИЧ