Путин снабдит Азарова “бесхозными” атомными реакторами

К середине весны невнятная ядерная политика Киева стала контрастом даже на фоне Беларуси. К апрелю ее президент Александр Лукашенко выиграл жесткий атомный торг с Кремлем вокруг проекта строительства новой белорусской АЭС. В отличие от более искушенного в интригах белорусского коллеги, украинский Президент Виктор Янукович пока что следует по более простому пути — продолжать все украино-российские атомные проекты. Даже те, которые были инициированы его политическими оппонентами и несут Украине убытки.

Правительства Беларуси и Российской Федерации к апрелю подошли вплотную к началу реализации соглашения о беспрецедентном для истории двух стран сотрудничестве — предоставлении Минску кредитной линии на сумму около $9 млрд. с целью начала строительства российскими компаниями первой белорусской АЭС. Беспрецедентным соглашение выглядит также и в том, что по нему Беларусь оставила за собой право покупки для будущей АЭС за российские деньги любых реакторов не российского производства. Очевидная необходимость уступок Кремля на белорусском направлении заставила российского премьера Владимира Путина сконцентрироваться на более “мягкой” Украине. На днях стало известно, что российский премьер пожелал прибыть в Киев 12 апреля — за неделю перед тем, как 19 апреля в украинской столице соберутся десятки президентов других стран для проведения Всемирного саммита по ядерной безопасности.

Главным рабочим вопросом визита российская сторона наметила подписание соглашения о предоставлении Украине первого транша кредитов на сумму $1 млрд для закупки у РФ двух атомных реакторов класса ВВЭР-1000 проекта В-392Б. В целом кредит составит более $4,2 млрд. В Украине реакторы данного проекта не используются. Не используются они и в стране-производителе. Изначально, в 1997 году, российские власти планировали оснастить ими Балаковскую АЭС, откуда и взялась приставка “Б”. Но передумали, и выбрали для Балаково реакторы В-320.

С той поры, реакторы проекта 392 так и не смогли выйти в серию, став с того времени и до сих пор “бесхозными” (к приставке “Б” такая аллегория отношения не имеет). Для справки, в Украине на всех без исключения АЭС работают реакторы ВВЭР-1000/320, которые, кстати, используются и на большинстве АЭС российских. Есть, правда, несущественное исключение: на Ривненской АЭС наряду с В-320 работают два ВВЭР 440, которые эксплуатируются в Финляндии и большинстве стран Восточной Европы.

Из вышесказанного выходит, что власти РФ, отказавшись от использования реакторов проекта В-392, стремятся использовать украинскую территорию для начала продвижения на мировой рынок ядерных технологий, которые пока нигде не эксплуатировались (хотя и были разработаны более 20 лет назад). Такая догадка подтверждается хотя бы тем, что для поставки в Китай и Индию РФ пришлось разработать на базе реактора В 392 новый реактор В 412. А вот Украине, по не понятным причинам, новых разработок не предложили. Хотя стоило бы учесть, что в Индии и Китае доля АЭС в общей выработке электроэнергии составляет 2,6% и 1,8%, а в Украине — более 50%. Это придает особый риск импорту на украинский рынок промышленно не испытанных атомных технологий. Ведь в случае аварии одного “пилотно-промышленного” реактора вроде В-392Б Украине придется перевести на холостой ход все другие хорошо знакомые специалистам В-320, что равно остановке всей украинской атомной энергетики. И потом, чего доброго, придется обращаться к государствам-соседям с просьбой организации экстренных поставок электроэнергии или природного газа для ТЭС.

Долгое время пренебрежение такими рисками имело вполне очевидное объяснение. Ведь попытка продажи Киеву “бесхозных” и нигде промышленно не апробированных реакторов стала возможной исключительно благодаря периоду газовым кризисам 2006-2008 годов — тогдашние украинские власти ради достижения краткосрочных “газовых перемирий” были готовы идти на любые уступки Москве. И даже атомные. В частности, официальную процедуру выбора типа реактора для достройки ХАЭС Украина провела в 2008 году. После чего, в ноябре 2009 года, премьер-министры Владимир Путин и Юлия Тимошенко парафировали Межправительственное соглашение о достройке двух энергоблоков ХАЭС, заключив параллельно — тогда это называлось “в пакете” — долгосрочное соглашение об условиях поставки Украине природного газа.

Зимой 2009 года это соглашение вылилось в подписание газового договора между “Нафтогазом Украины” и “Газпромом”, которое активно критикует нынешняя украинская власть. При этом никаких нареканий не вызвала договоренность о поставке Украине реакторов В-392Б, связанная с пресловутым “антинародным газовым соглашением”. Получалось, что способ, в какой Украина вышла из череды газовых кризисов — “катастрофически плохой”, но плата за этот выход в виде ядерных технологий — “катастрофически хороша”. Хороша потому, что нынешние власти семимильными темпами взялись ускорять ранее заключенные атомные соглашения. Не внеся в них даже косметических изменений, уже в июне 2010 года правительства Украины и РФ подписали межправительственное соглашение о сотрудничестве в строительстве энергоблоков №3,4 ХАЭС. Затем, с непонятным “святочным запалом”, 12 января 2011 года соглашение ратифицировал украинский парламент, и уже 17 января, спешно подписал украинский Президент.

Следует добавить, что параллельно со всеми этими внутренними несуразностями, связанными с “приятным атомным наследием ненавистных газовых соглашений”, в Киеве произошли и другие парадоксы. С января по март, например, в связи с необходимостью расчета за кредит на поставку реакторов В 392Б, в Украине без особой шумихи были два раза повышены тарифы на продажу электроэнергии АЭС. Такой тихий и молниеносный ценовой удар по энергопотребителям стал весьма красноречивым прецедентом уровня прогиба нынешних украинских политиков перед Москвой. Ведь до этого власти Украины почти 10 лет безуспешно добивались повышения отпускных тарифов АЭС.

Андрей СТАРОСТИН