Путь к первому сентября

Мой сын Андрей 1 сентября впервые сядет за школьную парту. Однако для этого и нам, его родителям, и ему самому придется пережить немало перипетий и испытаний.

Опытные родители знают, что до конца весны им нужно решить сразу несколько важных вопросов — выбрать школу, подготовить ребенка к вступительному собеседованию (если речь идет о специализированной школе) и найти первую учительницу, которая поможет маленькому ученику “грызть гранит науки”.

Поскольку сын не ходил в садик, то мы сами учили его читать, считать и писать. Правда, не хотелось очень нагружать ребенка во время учебы в начальной школе, потому решили сначала пойти в обычную школу, которая находится рядом с домом. Во избежание собеседований и заоблачных “благотворительных взносов”. Однако уже первые родительские собрания убедили в том, что стоит попробовать попасть в специализированную школу. Учительница и директор рассказали, что на протяжении года детям будут предоставляться так называемые дополнительные образовательные услуги. Это занятия, за которые придется платить — английский и... русский языки. Относительно английского мы ничего не имели против, а вот изучение русского в первом классе настораживало. Зачем ребенку русский? Зачем его учить, если он и так звучит отовсюду? И почему мы должны за это платить, если считаем, что сыну не очень нужно в первом классе забивать этим голову? Если это “дополнительная образовательная услуга”, то от нее, по-видимому, можно отказаться — рассуждали мы. Как оказалось, нет. Учительница рассказала, что если урок будет по расписанию вторым или третьим, то ребенку придется гулять в коридоре: “Не могу же я его выставить за двери, пока все будут учиться?”. А под конец нашего разговора сказала: “Так что идите и зарабатывайте деньги!”. Директор школы тоже, похоже, не очень проникся. У него была более обоснованная позиция. “Вы же понимаете, к чему все сейчас идет — скоро будет таможенный союз, а там вообще вернется “великий и нерушимый”. Так что учить русский нужно, он точно пригодится”, — объяснил директор школы. После этих слов мы решили, что не стоит сыну здесь учиться.

Начали собирать информацию обо всех школах, которые есть поблизости. Но сразу же на одну школу, которую нам рекомендовали как “очень неплохую” поступил “компромат”. Оказалось, что там учителя только что получили указание рассказать ученикам об особенностях политики Президента Виктора Януковича и о том, что сделано им на должности на протяжении года. После проведения урока-беседы с учениками учителей попросили даже сделать соответствующую отметку в классных журналах. Появилось полностью естественное желание проверить эту информацию, взять комментарии, чтобы узнать, с чем связано такое “просветительство”. Начальник Главного управления образования и науки Черкасской облгосадминистрации Иван Шарапа заявил, что впервые слышит о подобной инициативе. Мол, обращайтесь к директору, если он кому-то давал такое указание, потому что управление образования не имеет к этому никакого отношения. Я позвонила в школу. Там возмутились и сказали, что никаких распоряжений учителя не получали. Однако сразу же после моего звонка директриса собрала педагогический коллектив и отчитала за “утечку информации”, пожаловавшись, что ей звонила “какая-то нахальная журналистка из газеты “День”. Правда, после этих собраний распоряжение (а оно было письменным и висело на доске объявлений в учительской) о проведении беседы с учениками пропало. Но у нас также пропало желание отдавать ребенка в эту школу.

Поэтому мы направились в несколько специализированных школ. На собеседования. С надеждой, что куда-то все-таки нас возьмут. Напуганные вопросами наподобие “что общего между ежиком и молоком?” (оказывается — и то, и то сворачивается!), мы готовили сына ко всевозможным коварным заданиям. Поэтому шел он туда во всеоружии. Был очень доволен, когда прошел первый этап — тестирование. После этого начал сам придумывать загадки. Одна из них — “это может быть легко, а может быть трудно, и от этого плачут”. Как оказалось, отгадка простая — это математика. Так Андрей отреагировал на то, что какой-то мальчик расплакался, потому что не мог выполнить задание по этому предмету... В учебных заведениях нам сразу озвучили требования. В первой школе наибольшее количество баллов, которые можно набрать, — 33 (по 10 за логику, математику и чтение, 3 — за знание английского). Зато во второй школе все намного серьезнее. Там максимум — это 80 баллов. Соответственно, восемь заданий, за каждое из которых можно получить максимальный балл — десятку. Здесь тебе и готовность к изучению иностранных языков, и общая психологическая готовность к школе, чтение, математика, произношение звуков... Волновались ужасно. Причем еще неизвестно, кто больше — мы или сын. Однако все происходило достаточно спокойно. Так, когда у Андрея спросили, чем троллейбус отличается от автобуса, то он “выдал” уже заученный ответ о бензине, электричестве, колесах и так далее. “Так это ведь будущий инженер!”, — всплеснули руками учительницы. Мы не объясняли им, что на протяжении нескольких недель каждую свободную минутку играли с ребенком в игру, во время которой нужно было искать отличия между разными предметами. Троллейбус и автобус тоже были в перечне, поэтому сын без проблем ответил на этот вопрос. Зато он боялся более интеллектуального вопроса: чем мороженое отличается от молозива? Он очень обрадовался, когда так и не услышал его.

В конечном итоге, в первой школе мы набрали 28 баллов, а во второй — 67. Таким образом, по количеству баллов сын прошел собеседования в обе школы. Поэтому осталось только выбрать одну из них, пообщавшись предварительно со всеми учителями, которые в этом году набирают первые классы. И дождаться, когда начнется учебный год. Тогда начнутся новые испытания, но это уже тема для другого разговора.

Виктория КОБЫЛЯЦКАЯ