Против “единой и неделимой”

В ноябре прошлого года пророссийские силы в Севастополе отметили 90-летие оставления белыми войсками Крыма. Проукраинские организации проигнорировали эту дату. Правильно ли это? В массовом сознании нашего общества политика в отношении Украины режима Правителя “Юга России” и главнокомандующего Русской армией Петра Врангеля (апрель — ноябрь 1920 г.) ассоциируется с российскими централистскими или имперскими подходами. Советские определения “черный барон” и “монархист” в отношении его личности не забыты. Отчасти такое восприятие справедливо. Только в ноябре 1920 г., когда большевистско-махновские войска уже вели бои за Крым, представитель Правителя “Юга России” в Варшаве заявил представителю Главного атамана С. Петлюры о готовности Врангеля признать де-факто независимость УНР и заключить с ней военный союз. Тем временем украинский вопрос в 1920 г. в подконтрольном бароне Крыму был одним из определяющих. В этой статье мы не будем рассматривать его комплексно, а остановимся на таком его аспекте, который даже не всем профессиональным историкам известен, — деятельность украинского подполья в армии П. Врангеля. Мы попробуем выявить причины возникновения, состав, руководство, ориентацию, методы его практической работы. Источниками исследования являются, как ни парадоксально, прежде всего, мемуарные и аналитические материалы из российских политических лагерей, а также — документация УНР.

Весной 1920 г. после деникинской катастрофы остатки деморализованной Добровольческой армии скопились в Крыму. Власть от Деникина, который потерял авторитет, перешла к Врангелю. Последнему удалось на протяжении двух месяцев в определенной мере преодолеть разложение, переформировать войска и установить дисциплину в армии. Первые шаги Врангеля как главнокомандующего и Правителя “Юга России” в национальном вопросе были обнадеживающими по сравнению с политикой предшественника. Безоглядная ставка Деникина на “единую и неделимую”, абсолютное игнорирование интересов Украины, преследование не только украинских политиков, но и культурных деятелей начали уходить в прошлое. Вот что сообщал один из украинских повстанцев, находившийся в плену у белых: “...стало видно по первым шагам работы Врангеля перемену в политике и организации контрреволюции. Прежде всего были освобождены все украинцы из тюрем и от ответственности за государственную измену, за которую привлекал Деникин. Украинцев, обвиненных в участии в повстанческом движении, выпускали в Украину, а более известных приглашали в Штаб Врангеля, где им предлагали и средства, и оружие, чтобы они приняли активное участие в борьбе против коммунистов”.

Врангель, наученный горьким опытом прошлых годов (шовинистическая политика — одна из главнейших причин поражений белых), начинал понимать необходимость корректирования позиции белого русского движения в национальном вопросе. Он, в частности, так критиковал политику предшественника: “Вместо того, чтобы объединить все силы, поставившие себе целью борьбу с большевиками и коммуной... дрались и с большевиками, и с украинцами, и с Грузией, и с Азербайджаном, и лишь немногого не хватало, чтобы начать драться с казаками”. Тем не менее, вопреки первым положительным шагам Врангеля в национальном вопросе, принципиальным изменениям его позиция не подверглась — даже слово “федерация” прозвучало далеко не сразу, и это в то время, когда идея государственной самостоятельности в Украине приобретала популярность. Фактически Врангель, нуждаясь в союзниках, лишь отказался от грубых методов борьбы с национальными движениями. А до украинских крестьян он пытался достучаться прежде всего с помощью аграрной реформы.

В войсках, которые оказались в Крыму, было немало украинцев. По данным, которые исходят из унровских кругов, в конце лета — начале осени 1920 г. во врангелевской армии было: “среди солдат 70 — 80% украинского элемента”. Большой процент офицеров армии Врангеля служил до того в войсках УНР или Украинской державы. Среди них были и настоящие украинские патриоты. Они имели основания не доверять врангелевскому режиму. Диктатура Врангеля опиралась на правые русские круги, политическое мышление, психология и материальные интересы которых не позволяли сойти с губительного имперско-централистского пути, с соответствующими последствиями для Украины. Да и сама личность Врангеля в глазах многих украинцев не могла служить символом принципиальных изменений в национальном вопросе, так как еще слишком свежими были воспоминания о его непосредственном участии в репрессиях против кубанцев в 1919 г. Весной 1920 г. украинские патриоты в армии уже имели в Крыму свою организацию. Разложение белой армии и шовинистическая позиция ее руководства поставили на повестку дня необходимость решительных действий. Ведется подготовка к перевороту. В мае 1920 г. этому вроде бы содействует и военно-стратегическая обстановка: столицей Украины овладели войска УНР и Польши. Итак, возникала потенциальная возможность соединения постврангелевских сил, возглавленных украинскими патриотами, с вооруженными силами УНР. Прецедент перехвата власти проукраинскими силами в белых войсках уже произошел раньше, в Одессе.

Однако наступление переформированной армии Врангеля из Крыма в Северную Таврию, отступление от Киева украинских и польских войск в начале июня 1920 г. вызвали необходимость выработать такие методы действий украинских организаций в армии Врангеля, которые бы соответствовали новой ситуации. Для этого тогда же в Феодосии собирается подпольный съезд представителей украинских организаций при военных частях. Понятно, что много внимания было уделено обсуждению планированного переворота. Свидетельства современника из русского лагеря помогают понять идейные основы их деятельности : “...так как первой их задачей было сохранение фронта для продолжения борьбы с большевиками, они задумывались над возможностью произвести переворот безболезненно”. На совещаниях съезда было решено сохранить подпольный украинский штаб (начальником его оперативной части был избран генерал Улагай-старший) и продолжить пропагандистскую работу в войсках. Не отвергалась и легальная деятельность: “Решено было указать командованию на выгоды совместной работы, доказать, что украинское движение пользуется большим успехом в войсках, что, следовательно, за украинскими лозунгами они охотно пойдут. Действующие против большевиков силы распылены. Успех возможен лишь при условии контакта с армией Петлюры, действующей против Одессы. Необходимо немедленно добиться разрешения на формирование украинских полков. По мнению украинского подпольного штаба, эти полки должны были стать в дальнейшем базой украинского движения и опорой при предполагаемом перевороте”. Возможно, что подпольная украинская военная организация имела название “Батьківщина”, а ее атаманом был полномочный представитель правительства УНР, делегированный в 1919 г. в войска Деникина с целью объединения всех украинских организаций. После окончания совещаний делегаты разъехались: кто — на фронт, а кто — в Севастополь. В июле 1920 г. в этот город перенес свою деятельность и подпольный штаб.

Ценные данные о том, что украинские организации имели опору во врангелевской армии, оставил их идейный противник Одоевский : “На успех предприятия в солдатской среде они надеялись. Их... пропаганда должна была возыметь влияние на “серопогонную” массу. ...Но и к рядовому офицерству подойти было не трудно. По составу своему в большинстве украинцы, стесненные ярмом врангелевской дисциплины, недовольные тылом, командовавшем, скрываясь за их спиной, они... идее перехода под “жовто-блакитний” стяг не противились. Когда пропагандисты расхваливали им петлюровскую армию, построенную на началах “демократической дисциплины”, они спрашивали первым делом, носят ли украинские офицеры погоны, отдают ли им солдаты честь и т.д.”. Велась определенная пропагандистская работа и в высших военных кругах.

Наблюдатель украинского движения в Крыму в 1920 г. как-то заметил, что бывает трудно разобраться, где заканчивалось подполье, а где начинались легальные украинские организации. Очевидно, что подпольный штаб использовал легальные организации. Этому содействовала их идейная близость, так как среди украинских организаций Крыма популярной была УНР-овская платформа, которая допускала компромисс со Врангелем на антибольшевистской основе при условиях признания суверенитета Украины. Конечно, пропетлюровские настроения не всегда можно было проявлять откровенно, учитывая обстоятельства. С другой стороны, очевидно, что были и противники УНР среди украинцев, так как в Крыму сконцентрировалось на тот момент заметное количество бывших гетманцев. И все-таки ряд легальных мероприятий украинских организаций в Крыму был связан с подпольным штабом. Так, например, 29 июля 1920 г. в Севастополе состоялось объединенное собрание представителей от военных и украинских организаций на территории Крыма. На нем было решено просить главнокомандующего утвердить постановление о возложении на начальника генерального штаба генерала Г. Янушевского руководства объединением повстанческих отрядов, организации антибольшевистских регулярных войск Украины и докладов главнокомандующему о мерах по установлению власти на местах; о формировании штаба повстанческих отрядов на территории Украины; о командировании для организационных работ в распоряжение генерал-лейтенанта Янушевского ряда генералов и полковников.

В начале августа 1920 г. Врангель принял украинскую делегацию в составе М. Левченко, генерала Г. Янушевского, генерал-майора Чарского, статского советника Кравченко, инженера Кирста и дал принципиальное согласие на объединение партизанского движения на территории Украины и организацию в Севастополе политического центра для наведения на местах правового порядка и успокоения населения Украины. Однако вскоре сотрудники Врангеля отказались от сотрудничества с украинцами на этих основах. Белый генерал Я. Слащов по этому поводу отмечал : “...с одной стороны, дают согласие, а с другой — это согласие отрицается, т.е. получается совершенно недопустимая двойственность”.

Представители украинского подполья информировали военную делегацию УНР, которая находилась в Севастополе в августе — сентябре 1920 г., об отношении врангелевских кругов к украинскому вопросу.

Подполье вело пропагандистскую деятельность. Слащов в письме к главнокомандующему писал, что “петлюровская пропаганда даже на фронте идет”. Ее действенность проявилась в ситуации с пребыванием в сентябре 1920 г. в Крыму делегации от так называемого Украинского национального комитета во главе с С. Моркотуном. Эта организация, которая претендовала на власть в Украине, фактически выполняла политический заказ русских политических кругов в Париже. Последние, наученные опытом прежних лет, понимали, что игнорировать силу пробужденного массового национального движения уже невозможно. Поэтому и использовали в своих интересах это псевдоправительство Украины. Его представители были готовы подписать от имени Украины любые условия с Врангелем. Но этого не произошло. Правитель “Юга России” понимал, что УНК не имеет массовой поддержки среди украинцев, а значит, не в состоянии решить главной тогда задачи — предоставить военную помощь. Наверное, на позицию Врангеля оказал влияние и тот факт, что руководителей УНК не приняли фронтовые организации врангелевской армии, заявляя им, что “единственным для них решающим фактором является правительство У.Н.Р.”.

Врангелевское руководство так и не позволило создать украинские части в своей армии, не достигло согласия с УНР. Поэтому осенью 1920 г. настроения в украинском подполье радикализируются : “Снова, — пишет Одоевский, — готовятся к перевороту, вручая военное руководство проживающему в Севастополе в качестве интернированного украинскому генералу, бывшему начальнику штаба Верховного главнокомандующего во время Империалистической войны генералу (фамилия отсутствует. — А.И.), которому из уважения к старым заслугам дают жалованье младшего офицера, но из Крыма выезжать не разрешают. Последний раз и наиболее решительно задумывают совершить переворот в октябре, когда белая армия быстро отступает на юг. Но и на этот раз в последнюю минуту решение отвергается”. Вероятно, украинские патриоты считали, что может не хватить сил для овладения ситуацией, и не рискнули ослабить антибольшевистский фронт в критический момент. А в ноябре 1920 г. Крым захватили большевистско-махновские войска...

Загадочным генералом, которому поручалось руководство переворотом, скорее всего, был Г. Янушевский. Представитель военной элиты еще при царизме, Григорий Ефимович в судьбоносные и трагические для украинского народа дни отдал свои силы на службу Родине. Вступил в ряды украинской армии во времена гетманата П. Скоропадского. С марта 1919 г. он в армии УНР, где со временем занял высокую должность 2-го генерал-квартирмейстра. Позже командование отправило генерала Янушевского в Украинскую галицкую армию, где он, как многие другие, заболел тифом. Украинские войска осенью 1919 г. оказались в катастрофической ситуации — они вели боевые действия с красной Россией, Польшей, Добровольческой армией, некоторые украинские земли оказались под властью Румынии и Чехословакии; не хватало военной амуниции и медикаментов, а потери от эпидемии тифа равнялись потерям на фронте. УГА не выдержала и заключила договор с армией Деникина; в результате в начале 1920 г. остатки галицких войск оказались в Крыму. Среди учреждений УГА на полуостров был эвакуирован госпиталь, в котором с осени 1919 г. лежал и Янушевский. По данным историка Я. Тинченко, генералу после выздоровления весной 1920 г. предлагали занять солидные должности в русских войсках, но он отказался. Среди результатов его деятельности была пересылка в армию УНР более сотни офицеров-добровольцев.

Таким образом, Врангель в 1920 г., пытаясь использовать для достижения собственных целей потенциал Украины, отказывается от наиболее грубых методов национальной политики белых. В условиях создания украинских государственных структур и распространения национального сознания в широких народных массах в послереволюционные годы этого было явно недостаточно. Тем не менее, на принципиальные изменения в отношении к Украине режим военной диктатуры белых до ноября 1920 г. не шел — украинские национальные интересы игнорировались и в дальнейшем.

Это вызвало острое недовольство украинцев, в том числе тех, которые находились в рядах белой армии и на контролируемых ею территориях. Весной 1920 г., когда армия Деникина разложилась, в ряде ее частей в Крыму работают подпольные украинские организации во главе со штабом. В их состав входило преимущественно офицерство. Потенциальная база подполья была значительной, так как в рядах армии Врангеля было много украинцев, а с захватом новых территорий их количество возрастало за счет мобилизаций. Задачей-максимумом украинского подполья, похоже, было взять власть на контролируемой режимом Врангеля территории в свои руки путем военного переворота. Задача-минимум, вероятно, — организация украинского военного элемента с целью защиты украинских интересов во взаимодействии со врангелевским режимом. Идейной основой деятельности подполья была украинская государственная идея (с ориентацией на унровские круги) и антибольшевизм. С началом боевых действий реформированной армии Врангеля против большевиков и ухудшением военно-стратегических позиций войск УНР, которые действовали на севере Украины, украинское подполье переходит на более умеренные позиции и с помощью легальных мероприятий пытается сформировать украинские части. Осенью оно убеждается в бесперспективности этого пути и возвращается к активизации действий по выполнению задачи-максимум. Но поражение армии Врангеля приводит к ее эвакуации в ноябре 1920 г. из Крыма. Украинские подпольщики разделили судьбу врангелевцев. Интересно, что в эмиграции часть бойцов армии барона обратилась в органы власти УНР с просьбой помочь им добраться в армию Петлюры или получить паспорт УНР. Так что и венок с желто-голубой лентой на волнах Черного моря у берегов Севастополя будет не лишним в ноябрьские дни...

Андрей ИВАНЕЦ, консультант Крымского филиала Национального НИИ украиноведения и мировой истории