Производство будущего

Раньше, сколько-то десятилетий или столетий назад, можно было сказать: “он выучился на” какую-то профессию, какую-то деятельность. Это означало, что человек переместился на какой-то уровень, с которого он, скорее всего, не упадет. Теперь это существенно более шаткая ситуация, в силу того что, во-первых, сам этот уровень может продолжать расти. И чтобы оставаться адекватным этой профессии и деятельности, ты должен продолжать довольно быстро бежать и получать новые знания и навыки. А во-вторых, что еще менее обычно для традиционной человеческой истории, эта ниша может вообще исчезнуть! Эта компетенция, этот навык, эта профессия больше не актуальна — точка. И здесь мы возвращаемся к тому, что у человека должна быть способность и привычка выстраивать следующую траекторию, опираясь на тот базис, причем не только образования (что он выучил в вузе), но и навыков, которые он получил на этой или предыдущей профессии. Это делает его более устойчивым.

Челленджить границы индустрии

Работодатели часто говорят, что студента напичкивают в вузе знаниями, что он приходит и ничего не умеет делать, ему нужны навыки. Наверное, это правда и с одними знаниями трудно начать что-то делать руками — чертить, считать, вести переговоры и так далее, — для этого нужны навыки. И наверное, хорошо, чтобы человек получал часть навыков уже в образовательном учреждении в виде практик и стажировок. Но мне очень нравится подход, который говорит о том, что навыки как способность выполнять какие-то действия помогают человеку отвечать на вопросы. А вот знания помогают человеку задавать вопросы. И начиная с определенного уровня это гораздо более важная и сложная компетенция.

Кстати, одно из принципиальных отличий человека от искусственного интеллекта — это то, что искусственный интеллект в принципе не может задавать вопросы. Он может отвечать на них, иногда гораздо лучше, чем человек. Но проблематизировать ситуацию должен человек. И в то же время человек только с навыками, даже очень хорошими, не сможет задавать вопросы про то, что будет дальше — с ним, его бизнесом, с обществом и его страной. В этом смысле чем сложнее у человека занятие, тем важнее компонент, связанный со знаниями этого человека, а не только с его навыками.

Ожидания у работодателей разные, и зависят они от видов деятельности. Но мне кажется, что наиболее сложные виды деятельности предполагают, что человек будет создавать что-то, чего не существовало. И от работника, который приходит из вуза или который уже работает здесь, будет ожидаться способность создавать новое, а не просто воспроизводить то, что ему показали, или то, чему его научили в образовательном учреждении. Например, если человек приходит писать коды, то здесь от него помимо просто технических знаний потребуется еще хорошая фантазия, чтобы он мог представлять и моделировать реальность.

Это постоянная закономерность: человек в определенный момент подходит к границе не только собственных знаний и компетенций, но и знаний и компетенций человечества в этой конкретной индустрии. И если ему повезет, то он сделает шаг вперед, и вместе с ним все человечество двинется в этом направлении. Поэтому, на мой взгляд, самые притязательные работодатели, которые представляют компании, работающие на пике своей индустрии, хотят получать таких выпускников, таких специалистов, которые будут челленджить существующие границы в их индустрии. Или, что тоже очень интересно, обладая опытом в другой индустрии, эти специалисты смогут увидеть в этой новой для себя индустрии что-то, чего не видят люди, которые давным-давно сидят в этой индустрии и, может быть, посмеиваются над этими новичками, говоря, что вы вообще ничего здесь не знаете. В определенный момент это достоинство, а не недостаток, потому что новички видят, как подобные — не одинаковые, а подобные — проблемы решаются в других индустриях, и могут привнести это знание. Известно, что все серьезные открытия давным-давно уже делаются на стыке дисциплин, на стыке сфер, именно в силу того, что там комбинируются знания и возможности разных или совсем разных индустрий.

Новые роли регулятора

У меня в голове есть две очень простые модели управления. Представьте, что вы управляете дорожной сетью в городе и у вас в городе есть 10 автомобилей. У вас есть две возможности управлять этими автомобилями, чтобы они не сталкивались, не создавали проблем и решали те задачи, которые они должны решать. Первая модель управления предполагает, что вы все время находитесь на связи с водителями этих автомобилей и знаете, куда они поедут, что они будут делать и более того, предписываете им, куда им поехать и что делать. А во второй модели вы говорите им, что существуют правила: не ездить по встречке, не ездить на красный свет, пропускать пешеходов — и дальше они делают то, что считают нужным, а вы смотрите за соблюдением правил.

Если у вас две, пять или десять автомашин в городе, то вы можете использовать обе модели: они имеют определенные преимущества и недостатки, но когда ваших машин становится тысяча, или сто тысяч, или два миллиона, то первая модель по определению невозможна. Поэтому в сложных системах, коими являются государства и города, даже компании, вы можете использовать только систему, которая базируется на установлении правил и контроля за их соблюдением.

Это же касается и образования. Государство должно быть таким контролером последней надежды: отсекать самые неприемлемые, запрещенные виды деятельности, устанавливать уровни качества. И при этом оно должно стимулировать другие формы контроля. Например, вместо того, чтобы постоянно, изо дня в день, контролировать какую-то образовательную организацию, государство, например, может простимулировать, чтобы эта образовательная организация стремилась получить международную аккредитацию. И все! И если у вас есть международная аккредитация авторитетной, уважаемой организации, это значит, что эта организация ваш институт, вуз, бизнес-школу вывернула наизнанку, все проверила — и сделала это лучше, чем ваш чиновник, потому что она отвечает за это собственной репутацией.

Второе направление, способ — это стимулирование спроса. Государство по советской привычке очень часто лезет в предложение: нужно решить какую-то проблему — давайте сделаем завод, давайте сделаем образовательное учреждение, давайте назначим руководителя этого проекта, пусть он его двигает. Можно и так, а можно подвесить морковку и сказать: кто сделает вот это, это и это (сто двадцать требований), тот получит эту морковку. А мы можем помочь: субсидиями, каким-то облегчением правил и так далее. Чаще всего в цивилизованном мире государства идут по пути создания спроса, в который рыночные игроки устремляются, а государства их успевает контролировать, в том числе с помощью внешних институтов, таких как аккредитация международными организациями.

Поэтому наше государство в области образования должно создавать стимулы и порождать соответствующие предложения, а не пытаться становиться еще каким-то игроком, может быть, главным, самым большим, который генерит это предложение. Спрос в экономике стал настолько разнообразным, настолько тонким, что мы не можем из одного центра управлять обслуживанием и обеспечением этого спроса. Мы должны создавать базовые условия и развешивать морковки. И тогда люди, бизнесы, организации создадут вообще безграничные возможности, безграничные фантазии для того, чтобы попытаться получить эту морковку, попытаться удовлетворить этот спрос — и значит, создать что-то новое и конкурентоспособное.