“Приведи друга”, или как россияне зарабатывают, отправляя друг друга на войну

Вер­бов­ка на вой­ну с Укра­и­ной раз­рос­лась в мно­го­уров­не­вую систе­му, частью кото­рой ста­но­вят­ся самые раз­ные рос­си­яне. “Вёрст­ка” рас­ска­зы­ва­ет, как и сколь­ко зара­ба­ты­ва­ют мамы в декре­те, “авто­ри­те­ты на рай­оне”, кад­ро­вые воен­ные и быв­шие эйчар­щи­ки, убеж­дая муж­чин под­пи­сы­вать кон­тракт с Мино­бо­ро­ны и уез­жать на фронт.

“Мне бы справочку подписать о доставке”

Осе­нью 2024 года на кас­се одно­го из про­дук­то­вых мага­зи­нов Липец­каi двое сто­я­ли за водой и сига­ре­та­ми. Рас­пла­чи­вал­ся Кон­стан­тин — креп­кий седой муж­чи­на, высо­ко­по­став­лен­ный чинов­ник из реги­о­на.

“Нихе­ра себе цены”, — гля­дя на бутыл­ку воды за 80 руб­лей гово­рил вто­рой, Артур, в неопрят­ной одеж­де, пах­ну­щий алко­го­лем.

Вме­сте они сели в чёр­ный вне­до­рож­ник и поеха­ли в завод­ской рай­он горо­да с пяти­этаж­ка­ми-бреж­нев­ка­ми.

— Есть шанс изме­нить жизнь, — рас­суж­дал Кон­стан­тин, пока рулил. — Сей­час у тебя ведь что? Ты один, без рабо­ты, попро­шай­ка.

Артур не спо­рил. Послед­ние меся­цы он выпи­вал и “стре­лял день­ги” у дру­зей, и даже у Кон­стан­ти­на, с кото­рым позна­ко­мил­ся толь­ко утром, он успел занять “пяти­хат­ку”.

Муж­чи­ны зашли в одно из кир­пич­ных зда­ний рай­о­на — там их при­ня­ли “как доро­гих гостей”, вне оче­ре­ди. Нико­го из посе­ти­те­лей липец­ко­го воен­ко­ма­та в тот день не инте­ре­со­ва­ла воен­ная служ­ба, а Кон­стан­тин и Артур при­шли как раз за этим.

— Я боял­ся, что нас не пустят: чувак реаль­но некон­ди­ци­он­ный, мар­ги­наль­но­го типа. Но сотруд­ни­ца ска­за­ла “Как здо­ро­во”, мол, давай­те его сюда, — вспо­ми­на­ет Кон­стан­тин. — Парень мой стал гово­рить: “Ну, я ещё не решил”. А она ему: “Как не реши­ли? Кто же нас защи­щать будет?” Про­яви­ла такой дар крас­но­ре­чия, что любой бы под­пи­сал.

Пока без­ра­бот­но­му рас­ска­зы­ва­ли о выпла­тах и “свя­щен­ном дол­ге”, чинов­ник про­шёл в каби­нет к зам­во­ен­ко­ма.

— Мне бы спра­воч­ку под­пи­сать о достав­ке, — попро­сил он и тут же полу­чил бума­гу. За “достав­ку” кан­ди­да­та Кон­стан­ти­ну пола­га­лось воз­на­граж­де­ние 50 тысяч руб­лей, если ново­бра­нец прой­дёт мед­ко­мис­сию и дей­стви­тель­но отпра­вит­ся вое­вать.

Чинов­ник уехал по сво­им делам в надеж­де, что его кан­ди­дат “не соско­чит”, и про­вет­рил после него маши­ну.

“Никто не обещал ему, что всё будет хорошо”

За три года вой­ны вер­бов­ка рос­си­ян на фронт пре­вра­ти­лась в живой рынок, где за одним под­пи­сан­ным кон­трак­том может сто­ять заказ­чик и испол­ни­тель. Тыся­чи муж­чин, ухо­дя вое­вать, закры­ва­ют собой KPI реги­о­наль­ных и город­ских ведомств и пред­при­я­тий — и часто не заду­мы­ва­ют­ся об этом.

Листая посты в теле­грам-кана­лах или обсуж­дая с сосе­дя­ми повы­ше­ние выплат на “СВО”, муж­чи­на может не знать, что за него как за кли­ен­та пря­мо сей­час кон­ку­ри­ру­ют “вер­бов­щи­ки”. Это могут быть быв­шие HR-мене­дже­ры, кото­рые нача­ли сотруд­ни­чать с воен­ко­ма­та­ми через посред­ни­ков. Могут быть мамы в декре­те, кото­рые научи­лись вер­стать яркие реклам­ные объ­яв­ле­ния и раз­ме­щать их в соци­аль­ных сетях. Или про­сто люди с широ­ким кру­гом зна­комств и талан­том убеж­де­ния.

Тот, кто ока­жет­ся настой­чи­вее и дове­дёт кан­ди­да­та до фрон­та, полу­чит про­цент с “про­даж” — от 5 до 350 тысяч руб­лей, в зави­си­мо­сти от ста­ту­са заказ­чи­ка.

Имен­но так Артур попал в маши­ну липец­ко­го чинов­ни­ка, на кото­рой его вез­ли пря­мо в воен­ко­мат. Нака­нуне мест­ным ведом­ствам “спу­сти­ли план” по набо­ру на вой­ну, и Кон­стан­тин, кото­рый тоже полу­чил свой KPI (четы­ре ново­бран­ца в месяц) обра­тил­ся к рекру­те­ру. Услу­гу по под­бо­ру пер­со­на­ла ему ока­зал “авто­ри­тет на рай­оне”.

— Он нашёл мне под­хо­дя­ще­го парень­ка, Арту­ра, и я решил всю эту цепоч­ку нож­ка­ми прой­ти, что­бы потом запу­стить схе­му широ­ко, — вспо­ми­на­ет Кон­стан­тин. — Обма­на тут нет ника­ко­го. Парень мог уме­реть от бух­ла или нар­ко­ты. Я объ­яс­нил ему: “Слу­шай, ты полу­чишь денег. Вер­нешь­ся ува­жа­е­мым чело­ве­ком, если вер­нешь­ся”. Никто не обе­щал ему, что нет рис­ков и что всё будет хоро­шо.

Кан­ди­дат не при­шёл на мед­ко­мис­сию, “соско­чил”. Поз­же, по сло­вам чинов­ни­ка, с Арту­ром бесе­до­вал ещё один “рекру­тер”, но и он не довёл его до фрон­та: выяс­ни­лось, что кан­ди­дат сто­ит на учё­те в пси­х­дис­пан­се­ре и не может слу­жить.

— Мне ска­за­ли, что его мож­но снять с учё­та, — гово­рит чинов­ник. — Но я не уви­дел у него моти­ва­ции. Сто­ит ли в таком слу­чае возить­ся? Меня с само­го нача­ла сму­ща­ло, что он зада­вал один и тот же вопрос и мне, и сотруд­ни­кам воен­ко­ма­та: “Мож­но под­пи­сать кон­тракт потом, а сей­час взять хотя бы пять тысяч руб­лей?”.

“Решалы” и кофеёчек с булочкой

Сотруд­ни­ки воен­ко­ма­тов гово­рят, что видят вер­бов­щи­ков еже­днев­но и узна­ют их по типа­жу.

Яро­слав, сотруд­ник мэрии Моск­вы, кото­рый рабо­та­ет в Еди­ном пунк­те отбо­ра на служ­бу, отправ­ля­ет фото — моло­дая жен­щи­на в бор­до­вом костю­ме и кожа­ной сум­кой в тон раз­го­ва­ри­ва­ет по теле­фо­ну на фоне ука­за­те­ля “Флю­о­ро­гра­фия”.

— В основ­ном это жен­щи­ны, “суе­то­ло­ги­ни”, — опи­сы­ва­ет Яро­слав. — Сто­ят, кого-то высмат­ри­ва­ют, под руч­ку водят. А ещё выгля­дят неумест­но ярко, вот как шлю­хи — сра­зу вид­но, что это точ­но не наши сотруд­ни­цы. Если в крок­сах, шта­нах, с пузом и пече­ньем, тогда наши. А если в узких мини, с яркой пома­дой, зна­чит хуй пой­ми кто. Мы их вос­при­ни­ма­ем как таких пау­ков, их зада­ча кого-то пой­мать. А пау­ти­на рас­став­ле­на на раз­ных эта­пах: кого-то начи­на­ют ловить еще в дру­гом горо­де, кому-то поку­па­ют биле­ты, кого-то нахо­дят на пред­при­я­ти­ях.

— Это такие ребя­та “на суе­те”, тем­щи­ки, реша­лы — рас­ска­зы­ва­ет воен­ный Дмит­рий, кото­рый гото­вит к служ­бе ново­бран­цев в одном из даль­не­во­сточ­ных реги­о­нов. — Они обща­ют­ся со все­ми: со сред­ним клас­сом, с мар­ги­на­ла­ми, с нар­ко­ма­на­ми, с теми, с кем сами когда-то отбы­ва­ли [срок]. У них в каж­дом авто­сер­ви­се по сво­е­му коре­фа­ну.

Дмит­рий гово­рит, что неко­то­рых рекру­те­ров уже зна­ет в лицо и зна­ком с их исто­ри­я­ми. Напри­мер, пред­ста­ви­тель мест­но­го пра­ви­тель­ства, частый гость воен­ко­ма­та, помо­га­ет закрыть план и сво­е­му началь­ству, и дру­гим бюд­жет­ным учре­жде­ни­ям горо­да. Дру­гой — экс-ваг­не­ро­вец, вер­нув­ший­ся с фрон­та — вер­бу­ет теперь на вой­ну “меж­ду делом”, ради допол­ни­тель­но­го зара­бот­ка.

Заказ­чик готов пла­тить за кан­ди­да­та, кото­рый гаран­ти­ро­ван­но будет засчи­тан в его лич­ный план.

— Допу­стим, муж­чи­на думал под­пи­сать кон­тракт обыч­ным путём, а кура­тор его под­ло­ви­ла и пове­ла его через мен­тов. У него есть кре­дит­ка, и они при­ду­ма­ли, что он яко­бы в дол­гах, что у него там пре­сле­до­ва­ние ФССП. Сило­ви­кам — пал­ку, а чел пой­дет на фронт как долж­ник, — объ­яс­ня­ет Яро­слав.

— Тебя про­ве­дут по всем комис­си­ям — лишь бы толь­ко запи­сать тебя в план кон­крет­ной орга­ни­за­ции. При­чем это может быть гор­э­лек­тро­сеть или водо­ка­нал, а может и дет­ский садик, — гово­рит Дмит­рий.

Он заме­ча­ет, что сами ново­бран­цы — часто муж­чи­ны с кре­ди­та­ми или дол­га­ми — не инте­ре­су­ют­ся выго­дой рекру­те­ров и видят во всём “доб­ро­ту душев­ную”.

— Пока сидят в оче­ре­дях, им вер­бов­щик кофе­ё­чек с булоч­кой при­но­сит. А они нико­гда доб­рых слов в свою сто­ро­ну не слы­ша­ли. Да это вооб­ще, блин. Наблю­дать очень страш­но. Один слу­чай был совсем “за гра­нью” — рекру­те­ры пять раз при­во­ди­ли в воен­ко­мат муж­чи­ну с гепа­ти­том. Смот­рю в его пас­порт и гово­рю: “Ты ж не годен!” А вер­бов­щик мне: “Он в пер­вый раз при­шёл!”. Дума­ли, мы не запо­ми­на­ем людей, и пыта­лись сдать его прям в наг­лую. Не удив­люсь, если он через дру­гой реги­он в ито­ге поехал.

Посред­ни­ки пред­ла­га­ют завер­бо­вать­ся в раз­ных реги­о­нах, в кото­рых отли­ча­ют­ся как раз­мер выплат, так и допол­ни­тель­ные усло­вия. Вит­ри­на акту­аль­ных зар­плат и льгот по всей Рос­сии — это теле­грам-кана­лы, где каж­дый час появ­ля­ют­ся реклам­ные посте­ры с номе­ра­ми теле­фо­нов кура­то­ров.

Они фор­ми­ру­ют ощу­ще­ние, что даже на войне мож­но сни­зить рис­ки, если зару­чить­ся под­держ­кой надеж­ных людей. Напри­мер, Оль­га обе­ща­ет устро­ить на кур­сы опе­ра­то­ров БПЛА в Яро­слав­ле. Андрей — опре­де­лить в тыл, на долж­ность води­те­ля. Геор­гий гаран­ти­ру­ет отпуск каж­дые шесть меся­цев.

Все они гото­вы опла­тить билет на само­лёт или поезд, орга­ни­зо­вать трёх­ра­зо­вое пита­ние и жильё во вре­мя мед­ко­мис­сии. Но почти никто из них не уви­дит сво­их под­опеч­ных-ново­бран­цев вжи­вую.

Так рабо­та­ет дру­гая кате­го­рия рекру­те­ров — уда­лён­щи­ки, кото­рые вер­бу­ют на вой­ну онлайн.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты “Вёрст­ки”, под­пи­сы­вай­тесь на наш телеграм-канал

“Индивидуальное сопровождение и безопасность”

— Я не знаю, что с ними потом про­ис­хо­дит. Моя зада­ча — что­бы они при­е­ха­ли и под­пи­са­ли кон­тракт. А боль­ше мы не обща­ем­ся, свя­зи там нет.

“Вёрст­ка” пере­пи­сы­ва­ет­ся с вер­бов­щи­цей по име­ни Вик­то­рия. На ава­тар­ке — блон­дин­ка с длин­ны­ми наро­щен­ны­ми рес­ни­ца­ми и глу­бо­ким деколь­те. В теле­грам-кана­лах она рекла­ми­ру­ет “достой­ный выбор пат­ри­о­та” и иллю­стри­ру­ет свои посты кар­тин­кой с сол­да­том в шле­ме и тель­няш­ке.

Вика обе­ща­ет, что с её помо­щью полу­чит­ся уехать на фронт без воен­но­го биле­та и нахо­дясь учё­те у нар­ко­ло­га, с гепа­ти­том и ВИЧ, с суди­мо­стью.

Стар­шие дети кан­ди­да­та посту­пят в вуз на бюд­жет, а млад­шие бес­плат­но отдох­нут в лет­нем лаге­ре. Семье спи­шут дол­ги до 10 мил­ли­о­нов руб­лей и выда­дут 10 соток зем­ли. Судеб­ное дело, если есть, будет при­оста­нов­ле­но. Это толь­ко малая часть обе­щан­ных льгот.

На номер Вик­то­рии зво­нят и пишут десят­ки муж­чин. Но в каком горо­де нахо­дит­ся и как на самом деле выгля­дит чело­век с фей­ко­вым фото моло­дой блон­дин­ки, они не зна­ют.

— А жен­щин берё­те? — “Вёрст­ка” откли­ка­ет­ся на рекла­му.
— Нет.
— Если кто-то из зна­ко­мых муж­чин решит под­пи­сы­вать кон­тракт, мож­но дать ваш номер?
— Буду при­зна­тель­на. По 10 тысяч руб­лей за каж­до­го кан­ди­да­та пере­ве­ду вам, — обе­ща­ет вдруг Вика и успо­ка­и­ва­ет: в “крас­ную зону” боль­ше нико­го не отправ­ля­ют, пото­му что “вой­на закан­чи­ва­ет­ся”.

“Вёрст­ка” рас­спра­ши­ва­ет Вик­то­рию об осо­бен­но­стях её рабо­ты. Она пере­чис­ля­ет плю­сы: доход от 300 тысяч руб­лей в месяц, сво­бод­ный гра­фик, воз­мож­ность сов­ме­щать. В эту сфе­ру она при­шла недав­но, по друж­бе: в янва­ре 2025 года зна­ко­мая при­гла­си­ла её в агент­ство, заклю­чив­шее дого­во­ры “с раз­ны­ми воен­ко­ма­та­ми” и наняв­шее “мене­дже­ров”.

До это­го Вик­то­рия несколь­ко лет зани­ма­лась имен­но под­бо­ром пер­со­на­ла. Сей­час, вер­буя на вой­ну, она счи­та­ет, что оста­ёт­ся в про­фес­сии — про­цесс “не состав­ля­ет ника­кой слож­но­сти”.

Вик­то­рия и её кол­ле­ги — дру­гие мене­дже­ры агент­ства — пуб­ли­ку­ют рекла­му служ­бы по кон­трак­ту в теле­грам-кана­лах и ВК-паб­ли­ках, а потом отве­ча­ют на звон­ки. Каж­дый день они кон­ку­ри­ру­ют за вни­ма­ние ново­бран­цев с десят­ка­ми таких же агентств.

“Побе­да близ­ко, успей полу­чить все льго­ты и выпла­ты”, Иван.
“У нас инди­ви­ду­аль­ное сопро­вож­де­ние и без­опас­ность!”, Ари­на.
“Звон­ки при­ни­ма­ют­ся с 9.00 до 00.00. Писать мож­но круг­ло­су­точ­но”, Олег.

В одной из самых круп­ных теле­грам-групп с рекла­мой кон­тракт­ной служ­бы за девять меся­цев рекру­те­ры раз­ме­сти­ли 7945 таких объ­яв­ле­ний.

— Пони­ма­е­те, муж­чи­ны при­ез­жа­ют же в воен­ко­мат, и им прям на месте гово­рят: “Ну что, Пуп­кин, забудь — тебя про­да­ли на такую-то сум­му и теперь ты у нас”. То есть кан­ди­да­ты на месте пони­ма­ют, что мы за них яко­бы полу­ча­ем день­ги, — рас­ска­зы­ва­ет рекру­тер Ели­за­ве­та.
— Но вы ведь и полу­ча­е­те?
— Ну, конеч­но, это как и в любом под­бо­ре — и за айтиш­ни­ка, и за вах­то­ви­ка после пяти отра­бо­тан­ных смен. Здесь всё то же самое.

Вер­бов­щи­ца Вик­то­рия гово­рит, что при­вык­ла к “тяже­ло­му кон­тин­ген­ту” и “отби­тым на всю голо­ву” муж­чи­нам. Но, несмот­ря на это, она всем доволь­на и жале­ет толь­ко об упу­щен­ном вре­ме­ни.

— Зна­ла бы я рань­ше про эту тему, я бы здесь дав­но уже зара­ба­ты­ва­ла. В десять раз боль­ше, чем на сво­ей основ­ной рабо­те, — девуш­ка запи­сы­ва­ет голо­со­вое сооб­ще­ние на ходу и пред­ла­га­ет обсу­дить дета­ли поз­же, пото­му что уле­та­ет на две неде­ли в Тур­цию.

“Сумма вознаграждения Исполнителя за каждого Кандидата”

Мене­дже­ры-рекру­те­ры обыч­но не рас­кры­ва­ют назва­ния сво­их ком­па­ний и заказ­чи­ков. Они не назы­ва­ют сум­мы зара­бот­ков, ука­зы­вая толь­ко широ­кую “вил­ку” гоно­ра­ров.

“От 100 до 150 тысяч за одно­го кан­ди­да­та, зави­сит от воен­ко­ма­та”, — гово­рит Вик­то­рия.

“От 50 до 300 тысяч за чело­ве­ка”, — рас­ска­зы­ва­ет её кон­ку­рент­ка Ели­за­ве­та.

На сай­те гос­за­ку­пок “Вёрст­ка” обна­ру­жи­ла четы­ре тен­де­ра от ком­па­ний, кото­рые долж­ны постав­лять доб­ро­воль­цев на вой­ну и ищут помо­щи. Три заяв­ки при­над­ле­жат “Город­ским элек­три­че­ским сетям” Хан­ты-Ман­сий­ска.

На услу­гу “поис­ка и под­бо­ра кан­ди­да­тов для при­вле­че­ния к заклю­че­нию кон­трак­тов” ком­па­ния гото­ва в общей слож­но­сти потра­тить 15,5 мил­ли­о­нов руб­лей. В доку­мен­тах закуп­ки назва­ны две точ­ные “сум­мы воз­на­граж­де­ния Испол­ни­те­ля за каж­до­го Кан­ди­да­та” — 150 тысяч и 190 тысяч руб­лей. Бюд­же­та ком­па­нии хва­тит, что­бы при­ве­сти в воен­ко­мат 90 муж­чин.

“Вёрст­ка” так­же обра­ти­ла вни­ма­ние, что тен­де­ры на рекру­тинг гор­э­лек­тро­се­ти объ­яви­ли сра­зу после того, как Хан­ты-Ман­сий­ский авто­ном­ный округ под­нял разо­вую воен­ную выпла­ту до рекорд­ных по стране 3 200 000 руб­лей.

Ещё один тен­дер на “услу­ги под­бо­ра кан­ди­да­тов” объ­явил Алек­сан­дров­ский город­ской тор­го­вый рынок во Вла­ди­мир­ской обла­сти. 28 мая он заклю­чил дого­вор с воен­но-пат­ри­о­ти­че­ским тре­ни­ро­воч­ным цен­тром “Вое­во­да” на месяц. Воз­на­граж­де­ние — 300 000 руб­лей.

“Услу­ги счи­та­ют­ся ока­зан­ны­ми Испол­ни­те­лем над­ле­жа­щим обра­зом в слу­чае при­бы­тия Кан­ди­да­та к месту про­хож­де­ния воен­ной служ­бы”, — уточ­ня­ют в дого­во­ре.

Из финан­со­вой отчёт­но­сти ВПТЦ “Вое­во­да” сле­ду­ет, что их зара­бот­ки ста­ли рез­ко рас­ти с 2024 года — тогда же они ста­ли раз­ме­щать вакан­сии на кон­тракт­ную служ­бу от Ростов­ской обла­сти, Крас­но­дар­ско­го края, Татар­ста­на и Баш­кор­то­ста­на. Из убыт­ка в 604 тыся­чи руб­лей на конец 2023 года “Вое­во­де” уда­лось вый­ти на при­быль в более 46 мил­ли­о­нов.

— А вам не нуж­ны кад­ры? — “Вёрст­ка” инте­ре­су­ет­ся у вер­бов­щи­цы Вик­то­рии из агент­ства рекру­те­ров.
— Зна­е­те, тут кон­ку­рен­ция, каж­дый сам за себя, — отве­ча­ет она. — Сам себя учишь, сам ищешь теле­грам-кана­лы, где мож­но раз­ме­щать­ся. Нуж­но же ещё уметь уго­ва­ри­вать, убал­ты­вать, что­бы они имен­но к вам пошли, а не к кому-то дру­го­му. Обу­чать вас никто не будет, вот как-то так.

Что­бы начать зара­ба­ты­вать на рекру­тин­ге, чаще все­го нуж­но заре­ги­стри­ро­вать ИП, разо­брать­ся в реклам­ном рын­ке и при­го­то­вить­ся к лич­ным вло­же­ни­ям. Цен­ник на рекла­му в круп­ных сет­ках теле­грам-кана­лов дохо­дит до десят­ков тысяч.

За 45 тысяч руб­лей, напри­мер, адми­ни­стра­то­ры опуб­ли­ку­ют объ­яв­ле­ние вер­бов­щи­ка в сот­нях город­ских сооб­ществ, кото­рые мас­ки­ру­ют­ся под груп­пы с граж­дан­ски­ми вакан­си­я­ми, но аги­ти­ру­ют к уча­стию в “СВО” — “Рабо­та в Санкт-Петер­бур­ге” или “Воро­неж­ская область, рабо­та”. В каж­дом из них пост появит­ся 30 раз, но эффек­тив­ность оце­нить слож­но.

“Я в этом меся­це отда­ла боль­ше 100 тысяч на рекла­му, а откли­ка вооб­ще нет. Мои посты быст­ро ухо­дят наверх из-за тыся­чи таких же объ­яв­ле­ний. Тут лоте­рея, как пове­зет. Но я наде­юсь, это зати­шье из-за май­ских”, — жалу­ет­ся Вик­то­рия.

Пока вер­бов­щи­ки борют­ся с кон­ку­рен­ци­ей, реги­о­ны дают воз­мож­ность зара­бо­тать рекру­те­рам-доб­ро­воль­цам и пред­ла­га­ют им те же гоно­ра­ры. Без рекла­мы и оформ­ле­ния ИП мож­но полу­чить от 100 до 200 тысяч руб­лей, если при­ве­сти в воен­ко­мат не чужих людей, а близ­ких.

“Когда он уйдёт, вы получите корешок”

— Не обя­за­тель­но с ним при­ез­жать. Он про­сто ска­жет: “Меня при­ве­ла сест­ра”. Или кто там? Жена? И напи­шет заяв­ле­ние.

Сотруд­ник яро­слав­ско­го воен­ко­ма­та отве­ча­ет на зво­нок в кон­це рабо­че­го дня и рас­ска­зы­ва­ет об усло­ви­ях мест­ной про­грам­мы, кото­рую иро­нич­но срав­ни­ва­ют с рефе­раль­ны­ми акци­я­ми “при­ве­ди дру­га”. Любо­му чело­ве­ку, кото­рый “при­вле­чет доб­ро­воль­ца в воен­ко­мат”, область сна­ча­ла пообе­ща­ла 30, а потом и 100 тысяч руб­лей.

— И необя­за­тель­но даже сопро­вож­дать кан­ди­да­та? — уточ­ня­ет “Вёрст­ка”.
— Ну да. Он же сам ука­жет вас в заяв­ле­нии, сво­ей рукой. Заяв­ле­ние согла­со­вы­ва­ет­ся сна­ча­ла нашим пунк­том отбо­ра, потом мы его отда­ем в адми­ни­стра­цию, они там тоже согла­со­вы­ва­ют. Потом вам позво­нят, вы при­де­те в адми­ни­стра­цию, там тоже нуж­но будет под­пи­сать заяв­ле­ние. И всё, в тече­ние неде­ли при­дёт выпла­та.
— А надо будет как-то под­твер­дить, что имен­но я при­ве­ла кан­ди­да­та?
— Ниче­го не надо. Глав­ное что­бы его взя­ли в воин­ской части. Луч­ше зара­нее сдать ана­ли­зы. Сифи­лис, гепа­тит, ВИЧ, тубер­ку­лез. Но всё это бес­плат­но.

В воен­ко­ма­те дру­го­го горо­да — Улья­нов­ска, где рефе­раль­ные выпла­ты вклю­чи­ли в соци­аль­ную про­грам­му под назва­ни­ем “Забо­та” — ста­вят более жёст­кие усло­вия. “При­ве­сти” кан­ди­да­та, не сопро­вож­дая его лич­но, не полу­чит­ся, но и выпла­та здесь боль­ше: 150 тысяч руб­лей.

— Надо про­сто кон­тро­ли­ро­вать его, — гово­рит сотруд­ник. — Про­хо­дить мед­ко­мис­сию вме­сте с ним, до отправ­ки рядом с ним нахо­дить­ся. И вот как он уедет, вам выда­дут коре­шок, пой­де­те в адми­ни­стра­цию, дади­те его и всё.
— А неваж­но, кто он мне?
— Неваж­но, вооб­ще неваж­но. Выпла­та при­хо­дит неде­ли через две мак­си­мум.
— То есть нуж­но про­сто при­е­хать, дождать­ся мед­ко­мис­сии и всё?
— И всё. В прин­ци­пе, делов-то.

В фев­ра­ле 2025 года на про­грам­му “Забо­та” Улья­нов­ская область выде­ли­ла семь мил­ли­о­нов руб­лей, но уже в апре­ле к бюд­же­ту доба­ви­ли ещё 19 мил­ли­о­нов. А в мае в реги­оне задер­жа­ли быв­ше­го зам­ми­ни­стра иму­ще­ствен­ных отно­ше­ний и архи­тек­ту­ры Алек­сандра Тауш­ки­на — по вер­сии след­ствия, вме­сте с под­чи­нён­ным он подал фик­тив­ный спи­сок из 12 рекру­тов в мини­стер­ство соц­раз­ви­тия и полу­чил за это 1,8 мил­ли­о­нов руб­лей.

О рефе­раль­ных акци­ях офи­ци­аль­но заяв­ля­ли все­го несколь­ко реги­о­нов, в том чис­ле Татар­стан и Баш­кор­то­стан. Непуб­лич­но про­грам­ма дей­ству­ет ещё “мно­го где”, по сло­вам сотруд­ни­ков воен­ко­ма­тов, и рос­си­яне полу­ча­ют выпла­ты за сво­их род­ствен­ни­ков “частень­ко”.

Но неко­то­рые при­во­дят бра­тьев или мужей не в воен­ко­ма­ты, а к рекру­те­рам, кото­рых нахо­дят по объ­яв­ле­ни­ям — и не рас­счи­ты­ва­ют на воз­на­граж­де­ние.

— Так и пишут: “Пожа­луй­ста, отправь­те его — он здесь умрёт от алко­го­ля, а там хотя бы с гор­до­стью”, — рас­ска­зы­ва­ет “Вёрст­ке” вер­бов­щи­ца Ели­за­ве­та. Она отправ­ля­ет муж­чин на фронт уже боль­ше года, но утвер­жда­ет, что дела­ет это “чест­но” и даже отго­ва­ри­ва­ет от вой­ны тех, кто, по её мне­нию, к ней не готов.

“Не хочу строить из себя святую”

Лиза выстра­и­ва­ет лич­ный бренд рекру­те­ра на чело­ве­че­ском под­хо­де. Она рас­ска­зы­ва­ет, что не обры­ва­ет связь с ново­бран­ца­ми, в отли­чие от кол­лег, обща­ет­ся с их семья­ми, отправ­ля­ет сол­да­там день­ги на сига­ре­ты и даже гото­ва доста­вить им теле­фо­ны или план­ше­ты, не тре­буя вер­нуть долг. А тем, кто роман­ти­зи­ру­ет вой­ну, пока­зы­ва­ет видео с эва­ку­а­ци­ей тел — “с тру­па­ми, с про­ко­ло­ты­ми голо­ва­ми”.

— В интер­не­те гово­рят: “А! Вы хоти­те быть води­те­лем? При­ез­жай­те, при­ез­жай­те, гене­ра­лов и пол­ков­ни­ков возить”. А тут его хоп, пере­оде­ли, ото­бра­ли теле­фон и отпра­ви­ли в штур­ма. Сего­дня одно­го моло­до­го чело­ве­ка отго­во­ри­ла. Гово­рит: “А прав­да, что Яро­славль обу­ча­ет на опе­ра­то­ров БПЛА?”. Прав­да, гово­рю, но это не сто­про­цент­ная гаран­тия. Как это так? Объ­яс­няю, что его могут по доро­ге пере­ку­пить, если будет такая потреб­ность, и пере­ки­нуть в штур­ма. Не хочу из себя свя­тую стро­ить, но я не гото­ва с этим жить, тогда это уже гряз­ные день­ги, — гово­рит Ели­за­ве­та, но уточ­ня­ет, что через неё на фронт всё же ухо­дят “три чело­ве­ка из пяти”.

Она пуб­ли­ку­ет в соц­се­тях скри­ны сво­их пере­пи­сок с под­опеч­ны­ми — пока­зы­ва­ет, как про­сит их писать каж­дую неде­лю, инте­ре­су­ет­ся, при­шли ли им выпла­ты, и берёт с них обе­ща­ние вер­нуть­ся.

“Дай­те сло­во: кон­тракт закон­чи­те и встре­тим­ся в Москве. Как вам такое пред­ло­же­ние?”, — спра­ши­ва­ет она ново­бран­ца.

Сол­дат даёт Лизе сло­во, что встре­тит­ся с ней, если “дожи­вёт до отпус­ка”. Веро­ят­но, он не зна­ет, что она уже несколь­ко лет не живёт в Рос­сии.

Одно­вре­мен­но с поста­ми в теле­грам-кана­лах рекру­те­ров, сооб­ще­ния от Лизы появ­ля­ют­ся и в эми­грант­ских чатах Стам­бу­ла. Она ищет съём­ную квар­ти­ру с дву­мя убор­ны­ми, кафе для зав­тра­ков с кра­си­вым видом, кон­так­ты рус­ско­языч­но­го лого­пе­да и круж­ки для ребён­ка, кото­ро­му два года и четы­ре меся­ца.

Во вре­мя теле­фон­но­го раз­го­во­ра Лизу посто­ян­но пере­би­ва­ет голос сына, кото­рый пока не ходит в дет­ский сад. Она гово­рит, что сочув­ству­ет жен­щи­нам, кото­рые оста­ют­ся дома одни, когда мужья ухо­дят вое­вать.

“Вёрст­ка” спра­ши­ва­ет, жале­ет ли она о чём-то за год сво­ей рабо­ты, и Лиза сра­зу отве­ча­ет: “Да-да, как мини­мум три слу­чая”.

— Пер­вый — граж­да­нин не нашей стра­ны. Заклю­чил­ся, поехал на поли­гон и всё-таки испу­гал­ся. Начал мне писать: “Ели­за­ве­та, пожа­луй­ста, може­те как-то помочь рас­торг­нуть кон­тракт? У мамы сер­деч­ный при­ступ, надо лететь в Узбе­ки­стан”. А я‑то пони­маю, что уже никак не могу повли­ять. Вто­рой слу­чай — реаль­но очень моло­дой маль­чик. Я пред­ла­га­ла ему вме­сто служ­бы вах­то­вую рабо­ту, но не смог­ла уго­во­рить. Через три неде­ли пишет: “Мне страш­но”. И вот уже год не захо­дит ни в вот­сап, ни в теле­грам.

Послед­ний под­опеч­ный, о кото­ром вспо­ми­на­ет Лиза, — это мно­го­дет­ный отец, уехав­ший на вой­ну втайне от семьи. Утром он ушёл на рабо­ту и пере­стал брать труб­ку, а супру­га заме­ти­ла, что в ван­ной не хва­та­ет тапо­чек и поло­тен­ца.

— Мне нача­ли зво­нить его жена и его мама, кото­рая толь­ко-толь­ко пере­нес­ла опе­ра­цию на серд­це. Гово­рят: “Лизоч­ка, ну вы что там тво­ри­те? Зачем вы его туда посла­ли?”. Я ста­ла его уго­ва­ри­вать вер­нуть­ся домой, он мне отве­тил: “Забло­ки­руй­те всю мою семью”. Через месяц при­шла новость, что он без вести про­пав­ший. А дети жда­ли папу на новый год.

Жен­щи­на гово­рит, что эти слу­чаи заста­ви­ли её сомне­вать­ся, и она часто дума­ет про “жиз­нен­ный буме­ранг”.

— Когда ещё один [сол­дат] стал про­пав­шим без вести, я пере­ста­ла делать рекла­му. Пока у меня точ­но пере­рыв, — гово­рит Лиза “Вёрст­ке”.

Через неде­лю её кон­так­ты сно­ва появ­ля­ют­ся в одном из самых круп­ных теле­грам-кана­лов о кон­тракт­ной служ­бе.

“Спа­си­бо вам, наши герои!” — пишет она в посте и обе­ща­ет доход более шести мил­ли­о­нов в год.

С сен­тяб­ря про­шло­го года Лиза рекла­ми­ро­ва­ла свои услу­ги 160 раз.