Правильно ли спланировали оборону?

Второго июня был принят Закон о внесении изменений в Закон Украины “Об организации оборонного планирования”. Как указано в пояснительной записке, целью принятия данного Закона совершенствования имеющейся системы оборонного планирования в Вооруженных Силах Украины и других военных формированиях. Проще говоря, в условиях, которые поставила перед нами война, государство пытается не просто оптимизировать (Закон не приведет к дополнительным финансовым и материальным расходам), но и наметить основные направления эволюции сил обороны — от вооружения к другим составляющим сектора безопасности.

Оптимизация и конкретизация — это основные моменты, которыми характеризуется попытка подчинить четким векторам военную политику. Это касается как краткосрочного, так и долгосрочного планирования. Стоит отметить, что последние пять лет до начала войны политика государства была направлена на сброс военного балласта и акцентировалась на развитии внутренних сил, то есть милиции. Это было связано с формированием полицейского государства, где первоочередная роль уделялась обороне не самого государства, а его власти. Теперь мы имеем следующую тенденцию: регулярные войска чувствуют явный дефицит вооружения и обмундирования, внутренние войска, в том числе Нацгвардия, наоборот — достаточно неплохо оснащены, а о добровольческих батальонах речь вообще не идет. Добровольческие батальоны, которые постепенно подчиняются общей военной вертикали, находятся в очень неоднозначном положении. Это распределение на своих, почти своих и чужих требует отдельного исследования и освещения. Как быть с подводными стратегиями в то время, когда добровольцев затравили определенные службы до такой степени, что те, скрываясь от тюрьмы, просто покидают линию фронта? И это во время непрерывного наступления врага.

Напомню, что после активизации боевиков 2 июня (в день очередной встречи контактных групп в Минске), боевики обстреляли наши войска из артиллерии в селах Марьинка и Красногоровка. Пресс-секретарь 28-й бригады уточнил, что под Марьинкой было ранено 10 человек и 10 еще под Красногоровкой (и это данные на начало суток). “Работает артиллерия (120, 152, РСЗО), минометы, танки. Наши держатся, позиции не покидают” — добавил он. Командир батальона Киев-1 в сети Facebook сообщил, что по всей линии идут жестокие ближние бои. “Боевики идут на прорыв”, — резюмировал комбат. Что такое прорыв боевиков, мы знаем еще по Дебальцево. Враг будет воевать мясом, обкуренными наемниками, которых бандитские главари гонят под пули и обстрелы. Такой натиск, который враг развивает любой ценой, удержать трудно. Жители Донецка в интернете сообщают, что в городе заметно оживленное движение военной техники сепаратистов. Зафиксированы крупнокалиберные САУ “Гвоздика”, пушки “Гиацинт”, танки, “Грады” и “Уралы”. Террористы ведут огонь из школ и детских садиков.

Кроме того, боевики 14 раз из гранатометов и зенитных установок обстреливали блокпосты и территорию Новоайдарского, Попаснянского и Станично-Луганского районов. Все говорит о том, что боевики не просто шантажируют Минскую группу, а переходят к активным действиям — к захвату очередных территорий. Тем “философам”, которые размышляют о блокаде оккупированных территорий, давно должно быть ясно, что такая стратегия приводит к одному — передача инициативы оккупанту. Оккупант решает, когда и где начинать боевые действия, а это значит, что мы всегда находимся на шаг позади. Мы хронически не успеваем.

Обороняться, атаковать или ждать. Вот еще три аспекта реальной, а не бумажной стратегии. И к сожалению, пока мы видим, что руководство страны выбрало именно третий, заведомо проигрышный вариант. Формула складывается неутешительная — власть с одной стороны поднимает вопрос через определенных своих представителей оккупированных территорий (Юрий Луценко вообще предложил провести по этому поводу референдум, а Арсен Аваков откровенно высказался о том, что он — Аваков — является “хунтой” и нужно Донбасс заблокировать, как будто наступление врага будет зависеть от воли самого министра МВД или референдума), то есть выбирает пассивную стратегию, а с другой — делает ставку на внутренние войска, которые являются в первую очередь опорой власти. В таком случае возникает закономерный вопрос — чего во время войны власть боится больше? Наступления врага или своих граждан? Вот стратегический вопрос, который волнует простых украинцев, и который не пропишешь ни в одном Законе.

В свою очередь, депутат фракции “Народный фронт” и командир батальона “Киев-1” Евгений Дейдей сообщил, что боевики утром в среду начали обстрел упомянутых населенных пунктов, используя вооружение, запрещенное Минскими соглашениями, а именно, артиллерию залпового огня и танки, в результате чего было ранено несколько десятков украинских бойцов.

На самом деле существует вопрос, стоит ли привязывать очередные волны наступлений боевиков к тем или иным датам и событиям, на которые они хотят повлиять таким дерзким шантажом. Не нужно забывать о том, что бандиты никогда не скрывали своих намерений продолжать наступление при любых обстоятельствах. Война должна кормить себя, а значит расширять ареал оккупации. Для притупления бдительности в медиа-среде в последнее время постепенно вбрасывалась информация о якобы апатичности боевиков к экспансии и даже готовности их к переговорам относительно “включения” так называемых “ДНР” и “ЛНР” на правах “республик” в состав Украины. Последний блеф в основе своей не имеет никаких перспективных оснований, а следовательно носит характер тактического обмана. Враг будет наступать и именно это показательно демонстрирует.

Комментарии

“У нас пока не хватает сил для того, чтобы обеспечить активную оборону”

Игорь РОМАНЕНКО, экс-заместитель начальника генерального штаба ВСУ:

— Происходит очередная активизация боевиков, потому что Путин во время военно-дипломатических событий, которые происходят в последнее время, не достиг своей цели в реализации шагов относительно “Новороссии”, “ЛНР” и “ДНР”. Но он все равно хочет видеть ситуацию в Украине лучшей для себя, чем, например, в Приднестровье. Он хочет пропустить через нашу Конституцию все эти основы самостоятельности так называемых “республик”. Для него желательно расширить данные территории до пределов областей. К тому же экономически эти территории Украина должна содержать. Таким образом Путин будет иметь больше возможностей влиять на Украину в целом, точно так же, как это происходит с влиянием на Молдову через Приднестровье.

Все это происходило поэтапно. Я могу вспомнить встречу Путина и Порошенко, когда они не достигли общих взглядов и через неделю произошло наступление. Так было осенью, зимой и так далее. Пробивать коридор к Крыму Путину сейчас, по-видимому, невыгодно, потому что он получил серьезные замечания со стороны в первую очередь США, которые дали четко понять, что если это произойдет, то у Украины появится и летальное оружие, и западные специалисты, и будут внедрены следующие санкции. Путин ведет разговор о том, чтобы в июне эти санкции снять. На это Запад, и в первую очередь Америка, не идут. Поэтому Путин давит, пытается осуществлять влияние, в том числе и на направлении, которое в настоящий момент активизировалось. Луганск-Донецк-Мариуполь-Дебальцево — это четыре позиции, по которым выполнено лишь последнее, то есть Дебальцево. По первым трем — нет.

Позиция Украины в этом плане такая — организация обороны, которая должна перейти в активную оборону. Но для этого необходима техника и военные, которые освоили бы эту технику. К сожалению, враг в этом плане нас опережает. Именно поэтому боевики могут свои силы сманеврировать на новые направления, как это происходит в данный момент. У нас пока не хватает сил для того, чтобы обеспечить активную оборону.

“Если нет новой военной доктрины, мы не можем осуществлять реформирование ВСУ”

Валентин БАДРАК, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения:

— Относительно Закона “Об организации оборонного планирования”. Для Украины упрощение оборонного планирования является позитивным фактором. Другой момент, который я считаю важным, это необходимость ускорения принятия главных документов, позволяющих реформирование сектора безопасности. Сегодня у нас сложилась такая ситуация, что нет новой Военной доктрины, и вследствие этого мы не можем фактически осуществлять реформирование ВСУ и других вооруженных формирований, а также не можем, полностью полагаясь на нормативно-правовую базу, осуществлять перевооружение всего силового сектора. Потому что на основании Военной доктрины должны реализовываться государственные программы строительства и развития вооруженных сил и государственная программа по развитию вооружений и военной техники. Поскольку доктрины нет, то нет и этих программ. Время идет... И то, чего от нас требуют западные партнеры, и то, что якобы осуществляет военное ведомство — это по факту получается реформирование в ручном режиме. Это виденье отдельных людей или групп людей, но за это виденье потом никто никак не отвечает. Этим и отличается такое ручное реформирование от реформирования согласно совершенной нормативной базе. Принятие упомянутых поправок к Закону “Об оборонном планировании” упростит этот процесс и ускорит его.