Правила игры

Введение экспортных пошлин на коксующийся уголь уже несколько раз должны были обсудить на правительственных совещаниях — но выступление потребителей стальной продукции против роста цен стало, по крайней мере пока, более актуальной проблемой.

Суть проблемы в следующем. На шахте добывалось в год порядка 6-7 млн тонн коксующегося угля жирных марок, и из-за ее остановки, беспокоились чиновники, на российском рынке может образоваться дефицит. Вице-премьер Игорь Сечин предложил угольщикам, в том числе “Распадской”, у которой есть еще два актива, переориентировать сбыт на внутренний рынок. Компания так и сделала. До аварии она добывала в месяц 950 тыс. тонн угля, из них 35% шло на экспорт, то есть российским потребителям — 617,5 тыс. тонн. Сейчас компания готова производить по 350 тыс. тонн, то есть выпадающий объем на внутреннем рынке составляет 267,5 тыс. тонн, или 4,5% от общего объема добычи в России.

Это немного, говорят угольщики. Чтобы закрыть “дефицит”, можно использовать коммерческие, не законтрактованные объемы, которые составляют 2-5% от общего объема добычи. Можно также увеличить добычу: ряд небольших предприятий по итогам первого квартала не смогли выйти даже на объемы 2009 года. Да и крупные игроки не исключают такой возможности, в частности “Мечел” и “Южкузбассуголь” Evraz Group. Та же “Распадская” сразу после аварии говорила о пересмотре планов по добыче на действующих активах, недозагруженных в 2009 году на 30%. Да и на самой “Распадской”, как утверждало руководство компании, планируется постепенно возобновить добычу в течение трех-четырех месяцев.

Казалось бы, не о чем и говорить. Но по странному совпадению скандал вокруг цен на сталь начался именно с Evraz Group, которая является совладельцем “Распадской” (на паритетных началах с менеджментом). Против нее первой начала расследование ФАС, именно о Evraz глава службы Игорь Артемьев говорил на встрече с премьером Владимиром Путиным, послужившей отправной точкой новой кампании. Ситуация выглядела тем более натянутой, что многие клиенты Evraz признавали, что уже договорились с группой о поставках.

Но флаг борьбы с ценами оперативно подхватили автозаводы (которым Evraz ничего не поставляет), и скандал разгорелся — вплоть до того, что цены на сталь вчера обсуждались на тарифном совещании в правительстве, где традиционно идет речь о ценах на услуги монополий и прочих регулируемых государством тарифах. Впрочем, судя по итогам совещания, металлургам удалось отделаться легким испугом (см. на этой же стр.). Теперь весь вопрос в том, забудется ли на этом фоне ситуация с углем, или, наоборот, внимание чиновников снова обратится к угольщикам (а в большинстве своем это те же самые сталелитейные компании, владеющие угольными активами), от цен на продукцию которых во многом зависят цены на сталь.

Роман АСАНКИН