Недавно редакция HBR в усеченном составе встретилась в виртуальном мире (экран со множеством лиц — распространенная деталь повседневных декораций в последнее время). Мы говорили о статьях, над которыми работаем в этот томительный период, отмеченный пандемией, и о том, как мы можем помочь людям. А еще мы говорили о наших чувствах. Одна коллега упомянула, что испытывает скорбь. Все головы на моем экране закивали.
Возможно, если мы можем назвать горе по имени, нам удастся и справиться с ним. Мы обратились к Дэвиду Кесслеру с просьбой дать нам идеи, как это сделать. Кесслер — крупнейший в мире эксперт по горю. Плод его соавторства с Элизабет Кюблер-Росс — книга “О горе и скорби. Поиск смысла горя через пять этапов проживания утраты” (On Grief and Grieving: Finding the Meaning of Grief through the Five Stages of Loss). В его новой книге “Обретение смысла: шестой этап горя” к этому процессу добавлен еще один этап. Также Кесслер 10 лет проработал в больничной системе в Лос-Анджелесе, в ее службе биологической безопасности. В качестве волонтера он состоит в резерве специалистов по реагированию на травматичные события полицейского управления Лос-Анджелеса и является участником команды быстрого реагирования на бедствия при Красном кресте. Кесслер основал сайт www.grief.com, который ежегодно посещают более 5 млн человек из 167 стран.
Кесслер поделился с нами своими мыслями о том, почему важно признать горе, которое вы, возможно, испытываете, как с ним справляться и как понять его смысл. Ниже мы приводим его отредактированную версию.
HBR: Что только не чувствуют люди сейчас. Правда ли, что некоторые из их эмоций можно назвать горем?
Кесслер: Да, и мы переживаем несколько разных видов горя. Мы ощущаем, что мир изменился, и он правда изменился. Мы знаем, что это на время, но наши ощущения говорят об обратном. И мы понимаем, что какие-то вещи стали другими навсегда. После 11 сентября 2001 года режим прохода в аэропорты изменился необратимо. Что-то изменится и в этот раз. Изменилось прямо сейчас. Утрата нормальной жизни, страх экономических последствий, утрата общения — все это воздействует на нас, и мы испытываем скорбь. Коллективно. Мы не привыкли к этой атмосфере коллективного горя.
Вы сказали, что мы испытываем разные виды горя.
Да, мы также испытываем упреждающее горе. Упреждающее горе — чувство, возникающее у нас по поводу будущего, когда мы не уверены в завтрашнем дне. Обычно в его эпицентре смерть. Оно появляется у нас, когда кто-то получает печальный диагноз или когда у нас появляется нормальная мысль, что однажды мы потеряем кого-то из родителей. Упреждающее горе — это также воображаемое будущее в более широком смысле. Надвигается буря. Нас ждет что-то плохое. В ситуации с вирусом этот вид горя сбивает людей с толку. Наше примитивное мышление говорит нам, что происходит что-то плохое, но мы этого не видим. Поэтому разрушается чувство безопасности. Мы ощущаем утрату безопасности. Не думаю, что раньше мы когда-нибудь коллективно теряли ощущение общей безопасности, которое потеряли сейчас. Люди испытывали это чувство поодиночке и в малых группах, но испытывать его коллективно нам в новинку: обычно мы горюем на микро- и макроуровнях.
Что люди могут сделать, чтобы справиться со всем этим горем?
Для начала нужно понять этапы скорби. Когда я говорю о них, то всегда напоминаю, что эти этапы нелинейны и могут следовать друг за другом в другом порядке. Это не карта, а некая опорная схема для понимания этого незнакомого мира. Есть отрицание, когда на ранней стадии мы говорим: “Этот вирус нас не коснется”. Потом гнев: “Меня заставляют сидеть дома и лишают привычных занятий”. Затем торг: “Ладно, я самоизолируюсь на две недели, и станет лучше, да?” Затем печаль: “Не знаю, когда все это кончится”. И наконец, наступает принятие: “Это происходит. Мне надо понять, что делать дальше”.
Как вы понимаете, сила в принятии. Принятие возвращает нам контроль: “Я могу мыть руки. Я могу поддерживать безопасную дистанцию. Я могу научиться работать в режиме онлайн”.
Когда мы чувствуем горе, нам больно физически и голова идет кругом. Есть ли техники, позволяющие снизить интенсивность этих переживаний?
Давайте вернемся к упреждающему горю. Нездоровое упреждающее горе — это на самом деле тревога. Так называется чувство, о котором вы говорите. Наше мышление начинает показывать нам картины. Например, того, как заболевают родители. Мы видим худшие сценарии. Так мышление нас защищает. Наша цель не в том, чтобы игнорировать эти картины или пытаться их отогнать. Ваше мышление не даст вам этого сделать, а пытаясь вынудить его к этому, вы можете причинить себе боль. Наша цель — привести наши мысли в равновесие. Если вы ощущаете, что в ваших мыслях формируются худшие картины, заставьте себя подумать о лучших картинах. Например, таких: “Мы все переболеем в легкой форме, и все вернется на круги своя. Никто из моих близких не умрет. Возможно, вообще никто не умрет, потому что мы все принимаем правильные меры”. Ни один сценарий не следует игнорировать, но и доминировать ни один из них не должен.
При упреждающем горе наше мышление обращается к будущему и воображает худшее. Чтобы успокоиться, нужно вернуться в настоящее. Этот совет знаком каждому, кто когда-либо медитировал или практиковал осознанность, но люди всегда удивляются, насколько прозаично это может быть. Можно перечислить пять предметов, находящихся в комнате. Тут у нас компьютер, стул, фотография собаки, старый коврик и кофейная кружка. Вот так всё просто. Дышите. Осознайте, что на данный момент ни одно из ваших опасений не осуществилось. В данный момент вы в порядке. У вас есть еда. Вы не болеете. Используйте свои чувства и обдумывайте, что вы чувствуете. Стол твердый. Одеяло мягкое. Я ощущаю, как при дыхании воздух проходит сквозь мой нос. Это и правда поможет унять эту боль хотя бы отчасти.
Можно также думать о том, как отпустить то, что вы не можете контролировать. Вы не можете контролировать поведение ваших соседей. Но в вашей власти держаться от них на расстоянии 1,5 метра и мыть руки. Сосредоточьтесь на этом.
Наконец, сейчас самое время запастись состраданием. У каждого свой уровень страха и горя, и проявляются они по-разному. На днях мне нагрубил коллега, и я подумал: “Это на него непохоже. Так он справляется с происходящим. Я вижу его страх и тревогу”. Так что будьте терпеливы. Думайте, как люди ведут себя обычно, а не о том, какими они кажутся сейчас.
В этой пандемии особенно тревожно то, что непонятно, когда она закончится.
Это временное положение вещей. И говорить так — помогает. Я 10 лет работал в больничной системе. Меня обучали реагированию на подобные ситуации. А еще я изучал пандемию “Испанки”. Наши меры предосторожности — правильные. Это всё можно пережить. Мы выживем. Не опасайтесь перестраховаться, опасайтесь переволноваться.
Я верю, что мы поймем смысл всего этого. Семья Элизабет Кюблер-Росс оказала мне честь, позволив добавить шестой этап к проживанию горя — обретение смысла. Я немного обсуждал с Элизабет, что идет за принятием. Я не хотел остановиться на принятии, когда столкнулся с личным горем. В то темное время я хотел смысла. И я правда верю, что в эти времена мы обретем свет. Даже сейчас люди понимают, что могут взаимодействовать с помощью техники. Они не так далеко друг от друга, как им казалось. Они понимают, что в их телефонах есть номера близких, и ведут длинные разговоры. Они оценили возможность гулять. Думаю, когда все это кончится, мы найдем и другие смыслы.
Что вы можете сказать тому, кто прочел всё это и все же убит горем?
Не сдавайтесь. В том, чтобы назвать горе по имени, есть некая сила. Это помогает нам прочувствовать то, что у нас внутри. За последнюю неделю так много людей сказало мне: “Я говорю своим коллегам, что мне трудно” или “Я плакала прошлой ночью”. Назвав горе по имени, вы его ощущаете, и оно проходит сквозь вас. Эмоциям нужно выйти. Важно признавать то, через что мы проходим. У стремления к самосовершенствованию есть неприятный побочный эффект: мы — первое поколение, у которое есть чувства относительно своих чувств. Мы говорим себе что-то вроде “Мне грустно, но я не должен грустить, потому что другим хуже”. Мы можем — и должны — остановиться на первом чувстве: “Мне грустно. Дайте мне пять минут погрустить”. Ваше дело — ощутить свои грусть и страх, независимо от того, чувствуют ли что-то другие. Бороться с этим бесполезно, потому что эти чувства вырабатывает ваше тело. Если мы дадим чувствам случиться, они случатся в упорядоченном режиме, а это делает нас сильнее. Так мы перестаем быть жертвами.
В упорядоченном режиме?
Да. Иногда мы пытаемся не чувствовать то, что чувствуем, потому что рисуем себе картину “банды чувств”. “Если я испытываю грусть и впущу ее в себя, она никогда не уйдет. Банда чувств возьмет меня в плен”. Истина в том, что чувства проходят сквозь нас. Мы ощущаем это, а затем переходим к другому чувству. Нет никакой банды, никто не возьмет нас в плен. Абсурдно думать, что сейчас нам не следует испытывать скорбь. Позвольте себе ощутить горе и двигайтесь дальше.
Скотт Беринато (Scott Berinato) — старший редактор американского журнала Harvard Business Review. Автор книг: “Good Charts Workbook: Tips Tools, and Exercises for Making Better Data Visualizations” и “Good Charts: The HBR Guide to Making Smarter, More Persuasive Data Visualizations”.
