Послесловие к “террактам”

На следующий день после взрывов я наблюдал интересную сцену на входе в Макеевский горотдел милиции. Немолодой мужчина в старом советском пальто и потертой ушанке рассказывал девице в погонах о проблемах с водоснажебнием в его доме и о том, что кто-то прикрепил к почтовым ящикам многоэтажки записку: мол, не почините — подорвем водоканал. И что он пришел в милицию предотвратить новый теракт. Возможно, у страха глаза велики, но кто его знает. Органы внутренних дел в эти дни должны были бы реагировать на такие сообщения. Девушка его выслушала и молча захлопнула окошко дежурной части. У мужчины в глазах стояли слезы.

Эта история ярко характеризует отношения местных властей и простых граждан. Последних никто вообще слушать и слышать не хочет. Это я понял четко, прожив среди макеевчан несколько дней — довелось участвовать в телепроекте “Без мандата”. Жители макеевского поселка Калиново-Восточное с обидой рассказывали о своих походах в государственный холдинг „Макеевуголь“. Войти можно только по электронной карточке. Телефон внизу много пользы не приносит: после звонка в нужный отдел оттуда посылают в известном направлении. Другие учреждения города вежливостью и чуткостью тоже не блещут. Поэтому, когда утром 20 января под зданием „Макеевугля“ бабахнуло, первая реакция моих знакомых шахтеров была лаконичной — „кого-то достали“. Ни один из тех людей, с которыми я беседовал в тот день, не сказал ни слова о политике, как ни намекали на оную прибывшие из Киева силовики. Не воспринимают тут всерьез сказок о злосчастных „бандеровцах“, которые только и мечтают запугать Донбасс. Может, потому что свои страшнее?

Страх — доминирующая составляющая в этом многострадальном крае. Редко кто из обычных горожан борется за свои права с макеевскими бонзами. А если и отваживается, то все равно боится. Чтобы потом не отомстили. И лишь в день взрыва они поменялись местами. В глазах власть имущих стоял не то чтобы страх, но растерянность — точно. Зато народ активно обсуждал, кто же мог написать им послание. Мол, достали, терять нечего, взорвем еще пять зарядов? Интерес был сильнее испуга. Оставив дома детей школьного возраста, старшие встречались, обсуждали: довели людей до предела или это бизнес-разборки? Кому адресована записка?

Это уже потом, когда страсти улеглись, источник в правоохранительных органах в частной беседе поведал, что записка была совсем с иным текстом. Что там в доступной, но непечатной форме авторы посоветовали делиться. Адресаты якобы — Джарты, мэр Макеевки Мальцев и директор „Макеевугля“ Толчин. Не буду брать на себя ответственность за подлинность сказанного источником — записку или копию мне увидеть не довелось. Но подозрения в том, что реальную подоплеку макеевских терактов власти хотят скрыть, только усилились. Да и как не подозревать силовиков в желании замять и поскорее забыть об этом деле, если после первого дня информационного взрыва и громких заявлений руководства СБУ — недельная тишина… Появившиеся в прессе фотороботы и описания „террористов“, над которыми хохотали даже студенты, не в счет.

Если бы дело хотели свернуть в политическое русло, то уже было бы известно о демонстративных арестах „бандеровцев“ или других оппозиционеров в рамках расследования макеевских взрывов. Не хочется думать, что Антитеррористический центр СБУ просто не готов работать в реальных условиях. Тут вопрос в другом — дадут ли этому делу ход вообще. Ибо, если верить собранной по крупицам информации, речь идет о разборках между своими, местными. А вот этого выносить на публику нынешняя власть ой как не хочет.

Названная в записке сумма 4,2 млн. eвро (цифры подтвердил и вышеупомянутый источник) скорее сигнал обиженного — обидчику. При этом оба прекрасно знают и друг друга, и кто кому должен. Или кто что недополучил. Из основных версий — обман претендента на должность директора „Макеевугля“, который директором не стал, но необходимый „взнос“ сделал. При чем тут нынешний премьер Крыма Джарты и мэр Макеевки Мальцев? Да в этом городе даже школьник знает имя хозяина, а Мальцев с ним много лет плечом к плечу. Ну и сейчас следит, как бы.

Фигура же директора „Макеевугля“ Станислава Толчина неоднозначна. И весьма экзотична. Об автопарке и крутом нраве Станислава Марксовича ходят легенды. Трудно сказать, как по макеевским дорогам ездить на спортивном суперкаре, если внедорожник с трудом „переживает“ городские улицы. Ну и, наверное, только завистники могут рассказывать историю о попытке купить в Каннах „Бентли“ за наличные и о скандале после отказа. О часах за 250 тысяч долларов, в которых Толчин красуется на фотографии в „Одноклассниках“, о форме угольного генерала не от кого-нибудь, а от самого Brioni. Много разного судачат. По крайней мере, макеевские шахтеры получают свою зарплату. Правда, боятся упорных слухов о том, что перед новым годом была последняя. Но это же пока только слухи.

Любовь главы „Макеевугля“ к роскошным брендам вряд ли обеспечена исключительно зарплатой руководителя государственного холдинга. В середине девяностых Станислав Марксович контролировал Макеевский завод железобетонных конструкций, который, в свою очередь, был учредителем ряда частных фирм. Зачем они, фирмы? Ну а как еще торговать продукцией государственного предприятия, чтобы заработок не ушел мимо надежной кассы. Подобную схему „вершки-корешки“, похоже, КРУ раскопало и в „Mакеевугле“. Реакция Толчина на выводы контролеров, приведенная в прошлом номере ZN.UA, была вполне искренней, но очень показательной. Мол, как это так — я тут годами с Партией регионов, а однопартиец под меня копает! Ни тени сомнения в том, что партбилет ПР — индульгенция. Конечно, наличие „правильной“ партийности в наши дни позволяет очень многое. Однако идеологическую стойкость Толчина старшие регионалы могли поставить под сомнение из-за его попыток договориться с правительством Тимошенко. В 2008 году Станислав Марксович был практически уверен, что заменит Полтавца на должности министра угольной промышленности. А на выборах 2010-го пытался продемонстрировать себя сторонником кандидата Тимошенко. Правда, после одной беседы ему намекнули на необходимость помнить о месте жительства и он вообще на какое-то время уехал из страны. В результате — ни назначения министром, ни поддержки тогдашнего премьера. А вот осадок у донецких регионалов мог остаться. Конечно, кого-то могла осенить идея использовать коллаборационизм Толчина, чтобы занять его место. Только покровители из верхов у угольного генерала тоже остались. А это значит внутренняя война. И если она вылезет наружу, то мифу о монолитности партийно-властных рядов придет конец. Отсюда и желание скрыть истинные мотивы макеевских взрывов. Вот только чем дальше, тем сложнее эта задача для ПР — сдерживать прорыв конфликтов на публику.

Выходит, что взрывы скорее намек. То ли Толчину, мол, пора уходить. То ли тому, кто пообещал убрать Толчина, но не выполнил взятых обязательств. Получается, куда ни копни, все приведет в одну точку. С другой стороны, спустив это дело на тормозах, власти теряют лицо. Поэтому скорее всего „подрывников-хулиганов“ назначат — под выданные милицией описания террористов подходит процентов восемьдесят мужчин обозначенного возраста. Да и, как уже писалось, промышленной взрывчатки на Донбассе немало. Не исключено, найдут даже добровольцев до сорока лет, для которых теплая койка и трехразовое питание “на зоне” будут гораздо привлекательнее нынешней свободы.

Владимир АРЬЕВ