Последнее европейское предупреждение

И если бы не судебный процесс над Ю.Тимошенко, от чьей участи сегодня во многом зависит судьба флагманского Соглашения об ассоциации Украины с ЕС, то данный форум вообще был бы лишен какой-либо интриги. Два года назад на первом, учредительном, саммите ВП в Праге интереса к новой инициативе ЕС было заметно больше.

Впрочем, Украина с самого начала отнеслась к ВП более чем прохладно, поскольку предложенный Польшей и Швецией новый формат отношений ЕС с шестью странами Восточной Европы и Южного Кавказа (Беларусью, Молдовой, Украиной, Азербайджаном, Арменией и Грузией) тут же был втиснут в узкие для нашей страны рамки Европейской политики соседства, и ничего особо нового и перспективного Украине не сулил. Еще тогда обиженные поляки поясняли украинцам, мол, “Восточное партнерство” придумано “не столько для вас, сколько для ЕС”, чтобы привлечь внимание большинства стран Евросоюза к его восточным партнерам.

Но и по сей день ВП рассматривается Украиной лишь как “дополнительный инструмент для практической реализации евроинтеграционного курса, но никак не рамки, которыми ограничиваются наши отношения с ЕС”. Двусторонние отношения Украины с Евросоюзом развиваются независимо от положения дел в “Восточном партнерстве”. Переговоры по Соглашению об ассоциации и зоне свободной торговли Украина начала еще до создания оного. Причем для того, чтобы со временем быть в ЕС, а не в ВП.

Но далеко оторвавшись в своих отношениях с Евросоюзом от остальных восточных партнеров, наша страна стала “пилотным проектом”, именно на ней “обкатываются” и “обтачиваются” и соглашение об ассоциации, и о ЗCT, и план действий по либерализации визового режима. “Для всех участников саммита “Восточного партнерства” понятно, что ключевую роль в этом большом европейском проекте играет Украина”, — заявил в четверг после встречи с украинским президентом польский премьер Д.Туск.

И ЕС, и особенно Польше, необходима история успеха. “Большой исторический момент” сближения Украины с Евросоюзом уже рядом, предрек глава польского правительства. Поляки отчаянно сражаются в Евросоюзе, чтобы соглашение об ассоциации с Украиной было подписано безусловно, то есть независимо от исхода процесса над Тимошенко. “Мы убеждаем скептиков в ЕС, что “дело Тимошенко” не должно тормозить заключение соглашения с Украиной, — сообщил журналистам из стран ВП госсекретарь польского МИД по европейским делам Миколай Довгелевич. — Позиция Польши такова: Украина не может быть заложницей этой ситуации. И хотя нам не нравится то, что происходит с Тимошенко, мы считаем, что вся Украина не должна за это расплачиваться”. Под данным заявлением могло бы подписаться большинство польских политиков, дипломатов, экспертов и журналистов. И дело не только и не столько в любви Польши к Украине (хотя сегодня Варшава как никогда заслуживает звание “адвоката Украины в Европе”).

Во-первых, поляки сильнее других (гораздо сильнее, чем Франция и Германия) опасаются, что в случае, если Украине заблокируют ассоциацию с ЕС, то Россия не упустит этот шанс и таки втянет нашу страну в Таможенный союз.

А для Польши “этот будет просто ужасно”, как эмоционально заметил один из варшавских экспертов. Во-вторых, завершение переговоров об ассоциации с Украиной поляки планируют объявить едва ли не главным достижением Польши во время ее председательства в ЕС. После того как усилия Варшавы, затратившей немало энергии для вхождения Болгарии и Румынии в шенгенское пространство, не увенчались успехом, срыв парафирования соглашения об ассоциации с Украиной будет настоящим провалом польского председательства в Евросоюзе и подорвет авторитет Польши как провайдера восточной политики ЕС.

Поэтому и жмут поляки на все рычаги как в Киеве, так и в Брюсселе и других ключевых европейских столицах, чтобы парафировать (т.е. предварительно одобрить) соглашение об ассоциации с Украиной на саммите Украина—ЕС в декабре. Затем документ должен быть переведен на языки стран—членов ЕС и пройти все внутренние процедуры во всех государствах. После этого, как предполагается, летом следующего года он может быть подписан, например, на саммите ЕС. Подписи под этим беспрецедентным документом должны будут поставить все главы государств ЕС и Украины. (Думается, такое развитие событий и их кульминация — президент Украины в окружении 27 глав европейских государств перед десятками телекамер и под бурные аплодисменты накануне парламентских выборов подписывает Соглашение об ассоциации — было бы куда приятнее и выгоднее для В.Януковича, чем нынешняя необходимость на всех встречах отбиваться от настойчивых неприятных вопросов европейцев по поводу Тимошенко.)

После подписания соглашения его должны будут ратифицировать все национальные парламенты государств—членов ЕС, Верховная Рада и Европарламент. И тогда, наконец, документ вступит силу.

Украина, в самом деле, могла бы стать success story “Восточного партнерства”. Даже несмотря на нынешние внутриполитические и вызванные ими внешнеполитические сложности, она намного опередила остальную пятерку на всех направлениях сотрудничества с ЕС. На ее достижения равняются другие участники ВП, заинтересованные в сближении с ЕС. И хотя добавленная стоимость участия в “Восточном партнерстве” для самой Украины весьма незначительна и большинство экспертов впадают в длительную задумчивость прежде чем сообщить нам, в чем же она состоит, ВП можно было бы использовать в имиджевых целях, подправляя образ страны и повышая ее авторитет в Европе в качестве “лучшего студента” “Восточного партнерства”. Не будь “дела Тимошенко” и если бы В.Янукович не поступал так иррационально, то ходил бы он по коридорам варшавского саммита — собой гордился бы, и Украина в отличниках у ЕС бы числилась. И говорили, и писали бы тогда об успехах — Украины и ее президента, приблизившего страну к ЕС, а не о политических репрессиях и о Тимошенко, сидящей за решеткой.

Европейцы, поверившие, что их многочисленные мессиджи, в том числе и сделанные в Ялте, не только услышаны украинским руководством, но и поняты им, были чрезвычайно удивлены и раздражены скорым возобновлением судебного процесса и требованием прокурора лишить Тимо­шенко свободы на семь лет. ЕС теряет терпение. Скорее всего “последние европейские предупреждения”, озвученные Януковичу в Варшаве Меркель, Ромпеем и Баррозу, в самом деле будут последними. И в случае их игнорирования, Януковичу не будет больше смысла заикаться не то что о перспективе членства в соглашении об ассоциации, но уже и о самом соглашении. А Украину в европейских СМИ вместо success story назовут failed state.

Но пока официально в совместной декларации варшавского саммита “Восточного партнерства” говорится о возможном завершении переговоров с нашей страной о Соглашении об ассоциации до декабрьского саммита Украина—ЕС.

Абсолютно ожидаемо в документе нет ничего похожего на “перспективу членства” в ЕС его восточных партнеров. Но это и не удивительно. Гораздо больше удивляет количество сообщений в СМИ по этому поводу. Неужели кто-то всерьез верил, что в то время, как продвинувшаяся в своих отношениях с ЕС гораздо дальше остальных партнеров Украина уже много лет не может получить эту самую европейскую перспективу, ее вдруг дадут сразу всем скопом — и лукашенковской Беларуси, и авторитарным и совершенно не рвущимся в ЕС Азербайджану с Арменией, и Грузии с Молдовой с их Южной Осетией, Абхазией и Приднестровьем? В декларации говорится лишь о признании “европейских устремлений” (Украина уже лет десять слышит эту формулировку) и “европейского выбора” некоторых партнеров.

Из последних документов Европейской политики соседства в декларацию “Восточного партнерства” перекочевал принцип “больше за большее”. То есть партнеры, наиболее преуспевшие в реформах, “будут получать больше преимуществ от сотрудничества с ЕС, включая более тесную политическую ассоциацию, более глубокую постепенную экономическую интеграцию во внутренний рынок ЕС и увеличение поддержки Евросоюза”. Но, как пояснил в беседе с журналистами М.Довгелевич, будет действовать и обратный принцип —“меньше за меньшее”. То есть, если партнер не демонстрирует приверженность демократическим ценностям ЕС, не соблюдает принятые в Европе демократические стандарты, не усердствует в экономических реформах, уровень сотрудничества с ним будет соответственно снижаться.

Что действительно может порадовать Украину в итоговом документе саммита, так это анонсированное еще до его начала отсутствие словосочетания “в долгосрочной перспективе” (что, как признают сами дипломаты, на их специфическом языке это означает “никогда”) относительно будущего безвизового режима. Польской стороне удалось добиться, чтобы теперь отмена виз для той или иной страны-партнера зависела от выполнения ею конкретного плана действий и достижения определенных критериев.

Завершается документ выражением больших ожиданий участников саммита относительно нового инструмента Европейского соседства (т.е. финанси­рования) в следующем семилетнем бюджете ЕС, который отразит “новый уровень амбиций Европейской политики соседства”.

В условиях приближения второй волны финансово-экономического кризиса, грозящей превратиться в цунами; в условиях чрезвычайной поглощенности Евросоюза проблемами Ближнего Востока и Северной Африки; в условиях, когда сами восточные партнеры ЕС представляют собой весьма разношерстную компанию, у которой нет даже единой главной цели, едва ли стоит рассчитывать не только на серьезное увеличение финансирования “Восточного партнерства”, но и на более-менее успешное дальнейшее развитие этой инициативы. Даже в Варшаве мы не заметили оптимизма относительно будущего ВП. Польские журналисты предрекают ему участь “политического трупа”. Дипломаты уверяют, что прошедший саммит не последний, и убеждают, что мы присутствовали не на похоронах ВП, но при этом делятся, насколько трудно было привлечь внимание остального Союза к проблемам восточных партнеров. Эксперты прогнозируют вялое продолжение существования инициативы — без заметных результатов. Но все едины во мнении: “Восточное партнерство” — это тот максимум, который Евросоюз сегодня готов предложить Восточной Европе.

Татьяна СИЛИНА