Почему “вороженьки” боятся памяти героев Крут?

Убийцы озверели, услышав гимн “Ще не вмерла Україна”

Фактов об этом событии больше чем достаточно. Потому историки имеют консенсусное представление о событиях под станцией Круты возле города Нежина в конце января 1918 года.

После объявления большевистского ультиматума Украинской Центральной Раде она оказалась не готовой ни организационно, ни психологически к отражению агрессии советской России. В стране мародерствовали банды российских солдат, которые сбегали с фронта Первой мировой войны через территорию Украины, и совершали преступления против гражданского населения.

Наступление большевистских войск происходило в условиях подрывной деятельности большевистской партии, даже не запрещенной Центральной Радой. Никто не препятствовал действиям отличной системы революционных агитаторов в составе большевистских войск, которые склоняли на свою сторону население и даже отряды украинской армии.

Российские войска захватывали один неохраняемый город за другим, пользуясь тем, что украинская власть не сумела удержать и демобилизировала свои войска.

27 января 1918 года из Киева навстречу российским большевистским войскам, которые наступали на Украину, отправился отряд, в состав которого входил добровольческий Студенческий курень. Он состоял из студентов Университета им. Святого Владимира (в настоящее время это Киевский национальный университет им. Т. Шевченко), вновь созданного Украинского народного университета, а также из гимназистов киевских гимназий. Эти юноши происходили преимущественно из известных и уважаемых в Киеве семей, однако почти не имели боевой подготовки. Студенческим куренем руководил студент Украинского народного университета Андрей Омельченко.

Отряд имел целью помочь украинским частям удержать станцию Бахмач на Черниговщине. По пути пришла сводка, что в Бахмаче уже враг. Потому отряд остановился сразу за г. Нежином на станции Круты — за сто двадцать километров от Киева. Победа под Крутами давала шансы отбить Бахмач, разрушить колеи и подождать, пока в Киев подтянуться военные части из регионов. Поражение открывало врагу путь на Киев. Окопы украинских бойцов тянулись с обеих сторон железнодорожной насыпи на 3—4 километра. Рядом со студентами заняли оборону немного более опытные студенты Украинской военной школы в количестве 250 бойцов. Студенческий курень составлял до 300 юношей. Если прибавить четыре десятка старших бойцов, то украинские силы под Крутами не насчитывали и шести сотен бойцов.

Против них двигался передовой отряд большевистских войск под руководством полковника Муравьева количеством около 6 тысяч воинов, который поддерживала огнем артиллерия из бронепоездов. У защитников Крут была лишь одна пушка.

Бой под Крутами проходил с утра до вечера 29 января 1918 года. Огнем пулеметов и ружей студенты и школьники отбили несколько большевистских атак. В бою погиб Омельченко. Вечером, когда закончились патроны, командир правого крыла — учеников Военной школы — дал приказ отступать. Однако левое крыло (Студенческий курень) не сориентировалось или не услышало приказа и фактически в темноте пошло в наступление и вышло прямо на позиции большевиков. В итоге большая часть студентов погибла во время этого несогласованного маневра, а 35 попали в плен.

Семерых пленных большевики не расстреляли и отправили в большевистский тыл. Один из них впоследствии чудом спасся. Остальных убили под Крутами — сначала расстреливали, а затем резали и кололи штыками и ножами.

Как свидетельствовали крестьяне, которые видели казнь, ученик седьмого класса гимназии Григорий Пипский запел гимн “Ще не вмерла Україна”, который подхватили другие. Потом убийцы привели и расстреляли двадцать восьмого пленного, который босиком убежал в село. Крестьянский дом, который дал ему приют, большевики сожгли. В целом потери украинцев во время боя под Крутами составляли около 300 бойцов.

Потери большевиков оценивают по непрямим данным. Известно, что в Киев из 6 тысяч передового отряда большевиков пришло до 4 тысяч, хотя по пути в Киев, кроме боя под Крутами, других значительных столкновений не было. После боя под Крутами дорога к столице Украины для всего корпуса Муравьева была открыта.

 

Большевики убивали киевлян, которые говорили по-украински

В то же время бой под Крутами дал возможность украинским войскам придушить Январский мятеж в Киеве, который в январе 1918 года в разгар большевистского наступления на Киев начали большевистские агенты. Центром бунта стал киевский завод “Арсенал”. Большевики захватили почти весь центр столицы, но в жестоких боях были выбиты со своих позиций и капитулировали перед украинскими частями. Однако подавление восстания на “Арсенале” не остановило наступление большевистского войска.

Во время обстрела большевиками Киева с левого берега Днепра получили тяжелые пушечные повреждения ряд церквей и культурных достопримечательностей Киева.

После отступления украинских войск в Киеве начался красный террор. Расстреливали за “буржуйский вид”, за “косой взгляд”, “за каждое украинское слово” или и просто так, как писал очевидец тех событий, уроженец Дебальцева (Донбас) поэт Владимир Сосюра. Людей хватали просто на улицах или в домах и расстреливали просто за то, что они говорили на украинском языке или имели опрятный (“непролетарский”) вид. В частности, российские большевики расстреляли киевского митрополита Владимира. Муравьев в своих сводках писал, что он воевал с “гайдамаками”, “искренними украинцами” или “господами украинцами”. В целом за неполный месяц оккупации красными было убито, по разным оценкам, от 10 до 30 тысяч горожан (население города на то время не превышало 300 тысяч). Через полгода после погрома в Киеве и отступления большевиков самого Муравьева казнили в междоусобной драке с большевиками. По другим данным, он дезертировал из большевистских войск и вскоре наложил на себя руки.

В преступлениях против Украины принимали участие и отдельные украинцы, в частности Юрий Коцюбинский, сын величайшего украинского писателя Михаила Коцюбинского, Затонский и др. Они служили “украинским” фасадом большевистской агрессии Муравьева, скрывая ее оккупационную сущность. Во время репрессий в СССР в 1937—1938 годах все эти деятели были казнены, что в целом должно было бы стать уроком для всех изменников своего народа. Как сказал когда-то Юлий Цезарь, “я люблю результаты измены, но не люблю изменников”.

Все многотысячные человеческие жертвы, совершенные российскими большевиками в Киеве и по пути к столице, произошли из-за бессмысленной и кое-где предательской политики деятелей Центральной рады.

2 марта 1918 года российско-большевистские войска были изгнаны из Киева, и 19 марта состоялось перезахоронение двадцати восьми студентов, расстрелянных большевиками под Крутами. Их выкопали из братской могилы на месте боя. Над этой могилой местные крестьяне по собственной инициативе насыпали курган.

Грушевский понял смысл российской политики, когда разрушили его дом

Бой под Крутами в Украине часто сравнивают с битвой греческих воинов под Фермопилами. В 480 г. до н.э. спартанский царь Леонид добровольно пошел с отрядом в составе 300 спартанцев защищать Фермопильский проход, пока остальные 6 тысяч греков спасались от варварских войск. Во время героической обороны от персов погиб и сам спартанский царь, и весь его отряд, да еще воины из соседнего города Феспий, которые сказали, что им стыдно быть хуже от спартанцев и прятаться за чужие спины. Сходство между Крутами и Фермопилами действительно есть — оба отряда пошли почти на верную смерть, встав против намного более сильного противника.

Политики Центральной Рады, действуя под социалистическими лозунгами, популярными на то время, в 1917 году последовательно препятствовали попыткам трезвомыслящих политиков, в частности Симона Петлюры и Павла Скоропадского, создать украинскую армию. Кроме того, в Центральной Раде за оборону отвечали люди, которые были тесно связаны с Москвой, в частности как ее агенты.

Из-за этого все попытки организации и самоорганизации украинского войска гасились сверху. Был сознательно прекращен бурный рост Свободного казачества, которое объединяло десятки тысяч боеспособных казаков в регионах. Казакам “сверху” приказывалось не проявлять никакой инициативы. Также был расформирован ряд украинизированных частей российской армии, которые обнаруживали готовность воевать и с белыми, и с красными. Всем им приказали разойтись по домам. Фактически это была измена.

Председатель Центральной Рады Михаил Грушевский был человеком науки, далеким от реальной политики или, тем более, военного строительства. Он сам признался, что начал понимать содержание российской политики относительно Украины сразу после того, как во время безумного артиллерийского обстрела Киева, который с левого берега Днепра в январе 1918 года вели большевики, был разрушен его собственный дом.

Чуть ли не самым главным изъяном политики Центральной Рады стало то, что в Украине не было организовано внутренней безопасности и противодействия большевистской пропаганде, которая разъедала общество и военные части. В самом Киеве действовали агенты и провокаторы, которые почти открыто готовили мятеж.

Потому когда российское советское войско в составе около 30 тысяч солдат двинулось в Украину, им реально не кого было противопоставить. Центральная Рада спешно начала искать преданные ей части. Связь не работала, а потому быстро вызывать из регионов и организовать расформированные войска не было ни одной возможности. Власть имела под рукой очень небольшие военные силы.

В канун боя под Крутами даже не была объявлена мобилизация — лишь прозвучал призыв к патриотам, да и то только в Киеве, а не в околицах, которые могли дать тысячи бойцов.

Стоит отметить, что уже через год после событий под Крутами, во время грандиозных антибольшевистских восстаний в Украине, рядовое украинское село выставляло больше бойцов, чем их было под Крутами в январе 1918 года.

Через несколько недель после боя под Крутами Михаил Грушевский писал: “Недаром пролилась кровь тысяч украинских интеллигентов и молодежи, когда она принесла духовное освобождение от самого тяжелого и самого вредного московского ига: добровольно принятого духовного закрепощения!” Однако такого закрепощения не было у тех бойцов, которые воевали под Крутами. Оно оставалось только у безответственных политиков, которые оказались неспособны мобилизировать свой народ и победить в тех условиях, когда поражение означало смертельную угрозу самому существованию украинского народа.

 

Лакеи не могут оценить героев

Как невозможно представить историю Греции без подвига у Фермопил, так и настоящую историю Украины невозможно представить без подвига у Крут.

Героизм измеряется не силой, и даже не результатом, а победой и моральным выбором.

От поступка спартанцев подвиг украинцев отличается в первую очередь тем, что в состав отряда спартанцев вошли исключительно личные охранники царя Леонида — закаленные в многочисленных столкновениях “лучшие из лучших” бойцов наиболее воинственного царства Греции, да и то лишь зрелые воины — те, что уже имели сыновей.

В трагическом украинском случае неподготовленные студенты отдавали ради своей страны все, что имели. В то же время те, кто обязан был защищать страну — политики, — имея значительно больше возможностей, чем простые студенты, не выполнили своего долга перед народом, что стоило ему миллионов жертв.

...Почему же произошла такая атака нынешней власти на едва открытую историческую правду героев Крут? Очевидная причина — передача властью гуманитарной политики Украины в руки России. “Правильный” герой для таких, как Табачник, — лишь тот герой, которого утвердил Кремль. Без утверждения Кремля “героев” не бывает.

Деятели Партии регионов регулярно выступали с идеей переписать Гимн Украины. Недавно власть выдала в эфир на Новый Год сокращенные слова Государственного гимна, без слов “згинуть наші вороженьки, як роса на сонці”. Видно, на ком шапка горит. Переживания власти понятны — кто как год встретит, так и проведет. Только забыли российскую поговорку, что из песни слов не выбросишь.

Но есть еще один момент.

Власти, основанной на частном обогащении, от природы враждебно понятие героизма. Люди, которые на 99% составляют нынешнюю верхушку (оставим 1% для чуда) вряд ли поймут, как можно рисковать за какую-то нематериальную, а следовательно, эфемерную для них вещь. Как можно отдавать самое дорогое “ради страны”, если вкуснее у нее брать.

 

Когда власть кланяется ветеранам Второй мировой, она очевидно делает это ритуально, даже не понимая содержания ритуала.

Идейные и безыдейные люди по эффективности соотносятся приблизительно так, как мотивированные люди с Майдана-2004 с митингующими за Партию регионов, что на День Соединения требовали по 120 гривен под ее офисом. То есть в пропорции 1 к 1000. Как писал Иван Котляревский, “любов к Отчизні де героїть, там сила вража не устоїть, там грудь сильніша від гармат”.

Каждый год жизни в Украинском государстве, каждое новое поколение будет способствовать тому, чтобы государство становилось целостнее. Именно поэтому в гуманитарной сфере власть демонстрирует наибольшую спешку.

Массированное издание “исправленных” учебников для детей имеет целью максимально зацементировать национальные комплексы неполноценности, которые разрушаются каждым новым поколением украинцев.

Теперь из молодежи, по старым имперским лекалам, будут пытаться сделать калек, что презирают собственную страну и ее путь к свободе, привить вирусы безразличия, коррупции и измены.

Манкурт — это не одесский сержант Швец. Манкурт — это человек, у которого империя удалила сердце и мозги, оставив только желудок. В сущности, это есть продолжение политики культурного геноцида украинцев и фиксация результатов физического геноцида.

Гегель как-то сказал, возможно, слишком жесткую, но интересную фразу: “Ни один человек не может быть героем для лакея. Не потому что он не герой, а потому что лакей — только лакей”.

Как говорят военные психологи, по отношению к героизму можно безошибочно определить, на что способен человек — и способен ли он на что-то.

Те, кто в советское время боялись “прочесонов” на парткомах, “молчали в карман”, боялись сказать слово, лежа на диване, не могут понять, что могло быть иначе, что на свете могли существовать люди, которые бросали этому вызов. Для такого понимания нужна большая доля искренности с самим собой, которая, к сожалению, есть не у всех. Как говорят, каждый кривой гвоздь думает, что все гвозди должны быть кривыми.

Недавно Табачник, заявил, что надеется, наша студенческая молодежь выступит против “национализма”, имея в виду, украинский патриотизм. Это называется судить о молодежи по себе. Изменники — всегда более слабые люди...

Героизм — это образцы, которые формируют будущее. Каждая попытка (иногда даже не важно — успешная или нет) задает стандарт, на который равняются целые поколения, а иногда, как в случае с Фермопилами, целые тысячелетия.

Люди, воспитанные на героическом, составляют естественную угрозу для клептоманского режима. Потому из украинских учебников и убирают героев Крут.

Александр ПАЛИЙ