Почему не нужно бояться

Буквально за последнюю неделю у меня состоялось три диалога, разящих могильной безысходностью.

Первый — лирический.

На Фейсбуке прочла сообщение киевлянина о том, что в музыкальных школах творятся страшные вещи — сокращают преподавателей сольфеджио и музыки. Не удивилась, потому как до редкого учебного заведения еще не добралось “покращення”.

Человек, который об этом написал, был готов общаться с прессой. Но не учителя, которых должны уволить.

— Они нервничают и колеблются, ждут окончательного решения.

— А могут сказать номер школы? Чтобы я навела справки.

— Номер школы просят не называть на всякий случай.

Занавес.

Второй диалог — патетический.

Когда всплыла тема с украшением школ портретами Януковича, я спросила у знакомой учительницы:

— А вы можете просто сказать нет?

— Другие учителя не захотят. А я не хочу быть зачинщицей, потому что тогда меня уволят первую.

— То есть никто не пробовал сказать нет?

В ответ она рассказала мне, что в школе происходят вещи пострашнее, чем принудительная любовь к президенту. Но писать об этом категорически запретила:

— Я уже на пенсии. Хочу спокойно доработать.

— Но ведь происходящее касается не только вас, но и других учителей, учеников. И других школ, наверняка, тоже. Если все будут молчать — чиновники смогут делать, что угодно: сокращать людей, занятия, недоплачивать зарплату. Потом вы будете приводить девственниц на завтрак какому-нибудь Гренделю из КГГА — снова молча?

— Вы не поняли, я уже пенсионерка. А остальные тоже не хотят выступать.

Занавес.

Третий — полнейшая апассионата.

Хорошая знакомая рассказала мне, что в их учебном заведении безбожно сокращают учебный план и нагрузки. Чуть ли не вдвое.

— Так как вы их научите за в два раза меньшее количество часов?

— Не знаю. Никак не научим. Понятно, что потеря в качестве образования будет колоссальная.

— Хорошо, сейчас я подготовлю запрос...

— Не смей никуда писать. Что со мной будет, если меня уволят?

— Наоборот — чем больше шума, тем меньше шансов, что уволят. А вот без шума могут и поувольнять людей.

— Не пиши никуда и не звони! Я тебе рассказала как человеку, а не как журналисту!

“Телеграммы эти никуда не носите и никому не показывайте”.

Как журналист, я пытаюсь найти информацию о происходящем в других местах. Как человек — в противовес этим историям могу рассказать еще три, совершенно другие.

Весной в тех же музыкальных школах (и других школах эстетического образования) случилось ЧП: Министерство финансов дало разнарядку готовиться к переводу на самоокупаемость. Что значит — увеличить плату за обучение до 3-4 тыс. грн в месяц и закрыть все школы, которые не смогут самоокупиться.

Школы решили принять бой. Директор музыкальный школы № 35, председатель Всеукраинского совета директоров школ эстетического воспитания Александр Шалит лично искал выходы на прессу, подключал родителей, попросил помощи у всех, у кого смог. Правительство, увидев реакцию общественности, принялось клясться, что ничего такого с музыкальными школами делать и не собиралось. Министр Леонид Новохатько заявил, что Минкультуры “не считает возможным перевод школ эстетического воспитания на самоокупаемость”.

Перевели бы школы на самоокупаемость, если бы не шум в прессе? Никто, конечно, не может знать точно. Но с большой вероятностью — да.

Летом Кабинет министров надумался объединять аграрные вузы с экономическими — прямо в разгар вступительной кампании. Университеты тоже приняли бой — ректоры, опять-таки, давали комментарии прессе, объясняли, почему такое объединение плохо скажется на качестве обучения. Оббивали пороги чиновников.

Студенты, в свою очередь, устраивали акции протеста — при поддержке преподавателей.

Результат тот же, что и у музшкол — правительство скукожилось и сделало вид, что вовсе не пыталось провернуть “реформу”.

Третья история не того масштаба, но не менее важная. Когда терапевтов в киевских поликлиниках поставили перед фактом, что карточки пациентам они делают за свои деньги, всего-навсего один врач смог добиться отмены этого решения. Он просто не побоялся рассказать об инициативе начальства журналистам. Мы позвонили в горздрав. Решение отменили едва ли не в тот же день. Начальство, конечно, пыталось вычислить храброго врача, но безуспешно.

Не нужно бояться. Украинские чиновники сами боятся огласки, как вампиры — света белого дня. Не брезгуйте возможностью вытащить их под солнечные лучи. Они не смогут причинить вам вред на свету, но наверняка сожрут вас, если вы решите оставаться с ними в темном погребе.

Учителя, воспитатели, врачи — больше всего на свете директор вашего учреждения боится, что его приговорят за какую-нибудь махинацию весом в полторы тысячи гривен на 5 лет холодного и вонючего тюремного заключения. Потому он никогда не станет делать резких движений под прицелом журналистских камер: увольнять зачинщиков, принимать непопулярные решения и так далее.

Пользуйтесь своей силой, возможностью обратиться за помощью к общественным активистам, к журналистам, да хоть бы и к политикам, которые часто готовы сделать добро ради пиара. Берите мобильные телефоны у тех, кто вам помог, и как только вампир снова возникнет на вашем пороге — вызывайте ту же съемочную группу. Никто из коллег не откажется сделать продолжение темы.

Дорогие сограждане! Простите за морализаторство. Но выдавливание раба по капле — это слишком медленно. Сейчас самое время заняться выдавливанием своего раба в полную силу.

Виктория ГЕРАСИМЧУК