Почему Украина до сих пор без кадастра?

Правоохранители разыскивают участника преступной группы, которой удалось незаконными путями оформить в собственность около 355 гектаров земли. Подозреваемым в совершении одной из крупнейших земельных махинаций за время независимости Украины является некий Дмитрий Карпенко, информирует пресс-служба Главного следственного управления МВД Украины. Киевлянин входил в состав организованной преступной группы, которая в течение 2007—2008 годов завладела с нарушением действующего законодательства земельными участками общей площадью 355 гектаров. Все наделы находились на территории бывшего коллективного сельхозпредприятия, паи членов которого злоумышленники переоформили на себя. Для достижения своей цели группа использовала поддельные решения суда и документы на оформление права собственности на земельные участки. По приблизительной оценке, стоимость изъятой в результате мошеннических манипуляций земли составляет примерно 193 миллиона гривен.

Такая история для 20 лет независимости далеко не нова. Историю “Карпенко” правоохранители называют крупнейшей махинаций за время независимости Украины. А сколько их еще, менее крупных? Сколько людей становятся жертвами подобных афер? И вообще, почему они имеют место быть? Решит ли вопрос проведение земельной реформы, или же, наоборот, в том варианте, в котором ее сегодня рассматривает парламент, ситуация может только усугубиться? Ответы на эти и другие острые “земельные” вопросы на примере Крыма — в интервью “Дню” нардепа, экс-вице-премьера правительства АРК Андрея СЕНЧЕНКО.

Законотворческий процесс — тактика “прощупывания”

— Земельная реформа сегодня фактически заморожена. Ваши прогнозы: будет ли рассматривать закон о рынке земли нынешний парламент?

— Власть понимает, что земельная реформа в том виде, в котором она задумана, не будет приниматься народом на ура. В силу того, что она задумана в интересах власти, а не страны.

Так как ситуация для власти сегодня меняется каждый день и она понимает, что земельная реформа может вызвать очень мощный взрыв, то скорее всего она отложит рассмотрение этого вопроса до выборов. Будь она увереннее в себе, то провела бы ее. А сейчас, поскольку почва из-под ног уходит, и это видно по рейтингам, то она боится, что это может стать последней каплей. Поэтому притормаживает.

Но, опять же таки, что там в голову стукнет, тяжело спрогнозировать. С нашими коллегами из противоположной половины зала обсуждать что-либо бессмысленно. Их мнение, по большому счету, нигде не учитывается, они сами ничего не решают. Все решается в отдельно взятой голове.

— Вы тоже убеждены, что в том виде, в каком сегодня находится на рассмотрении парламента закон о рынке земли, его нужно блокировать?

— Безусловно. Украине нужен рынок земли. Не будет инвестиций в аграрный сектор без рынка земли. Но при этом я отдаю себе отчет в том, что так как он сегодня подготовлен и в исполнении этих людей, не будет всего того, чего хотелось бы добиться. И, более того, будет огромная трагедия с потерей главного оставшегося в стране ресурса — плодородной почвы.

— Какие конкретные риски вы можете назвать?

— Есть конкретные вещи, которые уже просматриваются. А есть вещи, по которым только идет прощупывание.

— Что значит “прощупывание”?

— Это очень интересная тактика современного законодательного процесса в Украине. Она применяется не только к земельному законодательству, но и в целом в законотворческой работе. То, что вносит власть в первом чтении на рассмотрение парламента, не является индикатором каких-либо намерений. Потому что потом, вопреки регламенту и всей логике законотворческого процесса, в последнее чтения коленом впихиваются заготовленные “поганки”.

Поэтому чтобы понять, что действительно хочет власть, внеся тот или другой закон, нужно ориентироваться на некие “прощупывания” общественного мнения. Раз — и вбрасывается тема с иностранцами: можно или нельзя продавать им землю? Понимаем, что хотят протянуть идею, думают, щупают реакцию... Следующее — до какой степени консолидировать землю сельхозназначения — только “щупают” реакцию, но идея в целом уже понятна.

Потом видно, что делает власть. Сегодня идет концентрация земли, которая не прошла распаевывания, в значительной степени через Минсельхоз. Ну, например, в Министерстве обороны было более двух десятков сельхозпредприятий. Абсурд полный. Никакие сельхозпредприятия Минобороны не нужны, но часть их обосновывалась тем, что они находились на землях полигонов, а часть — вообще какие-то пережитки советского прошлого, когда армия должна была себя кормить, иметь подсобные хозяйства. Но вместо того, чтобы эти предприятия приватизировать, распаевывать, иным образом поступить, но публично, это все просто перекинули в Минсельхоз. Различные племенные хозяйства, которые не подлежат распаевыванию. Сейчас даже там, где они приватизированы, пытаются под Минсельхоз подгрести эти объемы земли.

Концентрируются очень серьезные объемы земель сельхозназначения, не прошедшие распаевывания по тем или иным причинам. Понятно, что стоимость этой земли, когда она будет определенным образом “упакована и обвязана красной ленточкой”, значительно выше, чем стоимость земли, сконцентрированной на некоем сельхозпредприятии путем заключения договора аренды с пайщиками...

“Первая дача прямо в пределах землеотвода Никитского ботсада была построена Хорошковским”

— И кто на этом заработает? Бюджет?

— Я как крымчанин могу привести примеры, которые имеют место сегодня на полуострове. Вот, например, вице-премьер-министр — министр инфраструктуры Борис Колесников и покойный уже крымский премьер Василий Джарты в свое время озвучили идею строительства в Крыму так называемой крымской Анталии на западном побережье Крыма.

Южный берег Крыма уже давно разделен, и довольно безобразно. Там есть свои хозяева. И они, как правило, зубастые. И устраивать там передел, как это пытались в разные времена, наверное, поздновато — дорого и сложно. Там можно идти рыночными методами. То есть, если есть желание что-то большое построить, надо выкупить у хозяев те участки земли, которые нужны под стройку.

А если говорить о западном побережье Крыма, то это несколько десятков тысяч гектаров земли на побережье. Однако, как правило, эта земля либо распаевана, то есть находится у бывших колхозников, либо оформлены личные крестьянские хозяйства тем, кого власть не воспринимает как серьезного оппонента в силовой схеме.

Что задумали наши господа? Они еще раньше дали команду, которая, кстати, сейчас реализуется, — отобрать у всех все, независимо от того, правильно ли она попала в собственность или неправильно.

— Можете назвать варианты схем?

— Это не важно. Задание стоит так: найти любые основания и отобрать. Далее эта земля подлежит концентрации. Первично — в руках власти. А дальше — будем отводить коммерческим структурам.

— Каким?

— По моим данным, сегодня уже есть первые ласточки, когда в отношении отобранной земли появились разрешения на изготовление проектов отвода для новых компаний. На этом фоне Колесников анонсировал затраты 1,6 миллиарда долларов, которые планируется вложить из госбюджета, то есть из ваших с нами денег, на обустройство жилья и территории западного побережья Крыма. При этом по примеру Евро-2012 можно судить, что эта сумма в будущем будет умножена в несколько раз.

Сосуд этой аферы как минимум с двойным дном. Первое — заработать на откатах на инженерном обустройстве территории. Когда будут строить дороги, линии электропередач, конструировать очистные сооружения, тянуть водоводы, украдут минимум 60% выделенных средств. Сейчас меньше уже не крадут.

А второе дно — если вложить средства в западное побережье, цена земли существенно возрастет. Все бы это ничего, если бы земля, в которую вкладываются бюджетные деньги, была в госсобственности. И государство, вложив в нее деньги, заработало на сдаче участков в аренду. Но тут же другая схема работает. Все эти земли уже начали концентрироваться на счетах компаний определенных людей. Потом, когда после проведения инженерного обустройства их стоимость вырастет, их просто продадут.

Схематично это выглядит очень просто. Регистрируется компания в Крыму. Она получает разрешение на изготовление проекта отвода. Делает его. Получает землю. Потом эта компания меняет хозяев и становиться дочкой некой кипрской компании, а потом прямо на Кипре она продается. Деньги просто перекочуют из кармана в карман. Но вся подоплека в том, что существенную составляющую цены будет как раз оплачено из карманов налогоплательщиков, за счет тех средств, которые будут вложены в инфраструктуру из бюджета.

— Эта схема работает на западном берегу Крыма? А что на ЮБК?

— Там основные аферы все-таки связаны с заповедниками. Проблема в том, что власть упорно не хочет выносить в натуру границы заповедников. Это фокусы, которые не раз повторялись в Никитском ботаническом саду. Его площадь — 1000 гектаров земли. Но его можно двигать от моря фактически бесконечно, только чтобы оставались эти 1000 гектаров. И в конце концов может оказаться так, что Никитский ботанический сад будет где-нибудь в Херсонской области, а не в Ялте.

В этих фокусах не раз участвовала центральная власть. Она, я бы сказал, подыгрывала. Кстати, первая дача прямо на берегу, на пляже в пределах землеотвода Никитского ботанического сада была построена господином Хорошковским.

— Но представители сегодняшнего правительства, в частности министр экологии Николай Злочевский, пообещали “исправить” ситуацию с незаконными застройками на ЮБК, вплоть до снесения объектов? Насколько реалистичны такие обещания, как вы считаете?

— Это скорее демонстрация желания участвовать в переделе. Ведь ведомство Злочевского — не конкурент прокуратуре. У последних сил побольше. К тому же они могут давать поручения парням с пистолетами. У Злочевского таких возможностей нет. Но, тем не менее, у него есть инструментарий, который связан с тем, что заповедники относятся к его веденью. Ведь использовать невнесение границ заповедников в натуру можно по-разному. Если, например, нужно освободить побережье, то можно мысленно передвинуть заповедник. А с другой стороны, если нужно на кого-то наехать, можно подвинуть его обратно и сказать: “Подождите, так это ж ведь был заповедник”. И таким образом давать посыл прокуратуре, а дальше уже... четыре руки могут задушить любого.

На фоне всех этих “рассказов” и обещаний о наведении порядка известна история с 9000 гектаров, предоставленных компании “Кедр”.

— Тема внесения границ заповедников в натуру не новая. Насколько реально ее закрыть сегодня?

— Да, действительно. Эта тема довольно старая. Всегда, когда идет речь о каких-то больших, знаковых массивах земли, на которые распространяется компетенция власти, вопрос тормозиться всеми возможными способами. По примеру Никитского ботсада уже два десятка лет длится вопрос землеотвода “Артека”. И точно та же история с Крымским горно-лесным заповедником.

И я думаю, что границы крымских заповедников таки внесут в натуру, но не при этой власти точно.

“Холодные кровати” Крыма — результат непроведенного зонирования территории”

— А почему это не сделали предыдущие представители власти? Вы же тоже были у руля правительства полуострова в свое время...

— В середине 90-х годов я работал вице-премьером в Крымском правительстве. Программу по созданию единого цифрового земельного кадастра полуострова мы запускали еще тогда, когда все в стране еще думали, что “кадастр” — это ругательное слово.

Мы организовали специальное учреждение при правительстве, и задача его была: первое — инвентаризация земли, второе — создание достоверной топографической основы, и третье — нанесение информации, которая касается землепользования, леса, недр, инженерного обеспечения территорий и прочего. Второй этап — это так называемое функциональное зонирование территорий. Вот почему сегодня в ужасном состоянии находиться Южный берег Крыма. Потому что он вкривь и вкось застроен чем попало. Это то, что, к сожалению, не удалось своевременно решить. Не было политической воли здесь, в центре.

И когда этот проект по созданию кадастра начал реализовываться практически, начали всплывать интересные вещи. Например, инвентаризируя границы здравниц, мы увидели, что некоторые годами платили за использование земли в пять гектаров, фактически используя семь. А некоторые наоборот — платили за 10, а использовали 8. Были системные ошибки, связанные со сдвигом границ. Но власти выгодно было держать весь этот хаос — в мутной воде рыбку лучше ловить.

К тому же в земельном кадастре нельзя отмечать только поверхностную проблему. Здесь есть еще одна составляющая. Все в большинстве видят только вершину айсберга — есть земля, есть ее цена. А зачастую люди, имеющие доступ к геологической информации, при распаевывании земли любыми путями оказывались владельцами пая в тех местах, где потенциально есть месторождения полезных ископаемых, строительных материалов, иногда даже нефти и газа. Хотя, по сути, распаевывалась земля сельскохозяйственного назначения, и это не давало права на недра, но это давало право торговаться с тем, кто хочет добывать что-либо там и говорить, что “Без меня ты все равно ничего сделать не сможешь, а я буду сеять и пахать здесь, пока ты мне не заплатишь, но не цену сельхозугодий, а ту, в которую оценивается то, что находится в этой земле”. Это еще один срез, который очень важен в кадастре.

Когда из крымского правительства мы нажали на “непорядочных” землепользователей, в Администрацию Президента начали носить деньги за то, чтобы меня уволили с работы. Говорят, что Укрпрофздравница носила и что суммы были достаточно большие.

— Так что случилось с “вашим” кадастром?

— Когда наша программа уже была реализована и работала, с участием Киева изменилась власть в Крыму и кадастр начали планомерно уничтожать. На заседания парламента Крыма вносился вопрос о ликвидации кадастра. Мне удалось заблокировать голосование пять раз. Когда уже была шестая попытка, просто в здание кадастра по решению крымского правительства вселили УБОП. Там и сегодня пахнет сапогами. Причем УБОП при въезде просто вышвыривал компьютеры, практически вручную была уничтожена вся собранная информация.

— Это какой год?

— 1998-й. Довольно трудные годы были тогда в истории Украины.

— Сколько незаконных сооружений в Крыму было вами обнаружено на то время?

— Тогда еще во многом можно было избежать той беды, которая произошла с ЮБК. До кризиса у нас особо популярным было строительство жилых апартаментов. И сегодня это одна из наибольших проблем для ЮБК. Если вы поедете в любую курортную местность в Европе, то увидите очень четкое зонирование территории. Вот здесь — только отели. А там могут строиться апартаменты. Почему? Все они борются с “холодными кроватями”. Ведь что происходит, если курортное место застроили жилыми апартаментами? Люди купили их, закрыли на ключ и уехали. А это означает, что кровати холодные, рестораны пустые, транспортная инфраструктура не загружена... Все это последствия непроведеного функционального зонирования территорий.

— Это одна из причин того, что Крым не является туристической Меккой сегодня?

— Да. Но есть ряд других, которые связаны с тем, что власть не вкладывает средства в нужные проекты. Когда под себя вложить 1,600 миллиарда долларов из госбюджета в западный Крым готовы, а в ЮБК — ни копейки. Почему? Вот взять, к примеру, курортный поселок Форос. Там каждое лето перебои с водой. О какой туристической Мекке может идти речь, когда вода подается два часа в день?

— А чьи капиталы — на ЮБК, почему собственники сами не вкладывают?

— Сложно сказать. Там много собственников. Сейчас уже много инвесторов — и европейских, и украинских. По-прежнему основная составляющая — это хозяйства, принадлежащие “ДУСе”, что вообще абсурд. Ведь если сесть в автомобиль и объехать побережье Европы от Италии через Испанию, Португалию, Францию до Голландии — нигде вы не найдете отеля, принадлежащего министерству обороны или налоговой инспекции. таможне, КРУ и т. д. Этот абсурд есть только у нас.

— Да, но тот же Колесников недавно пообещал избавиться от этого абсурда и выставить здравницы на аукцион.

— Если это будет так же, как они приватизируют облэнерго, то уж лучше повременить. Пускай этот “абсурд” еще побудет.

Другое дело, если они проведут эту приватизацию публично и не будут высасывать из пальца ограничительные условия. Но этого не произойдет. Будут продавать по специально низким ценам для своих.

“За 20 лет украинские области, районы и населенные пункты так и не обрели реальных границ”

— Когда, по вашим прогнозам, в Украине могут запустить кадастр?

— Кадастр — это система, позволяющая качественно управлять земельными ресурсами. Корректно с точки зрения границ, прав... А у нас, к сожалению, кадастр выродился в инструмент манипуляций с землей. И это длится уже не год и не два. Уже десять лет точно происходят манипуляции то с госактами, то еще что-нибудь. Казалось бы, видимость системной работы есть, но на самом деле нет политической воли, чтобы поставить точку. Есть абсолютно конкретное желание в этой “мутной воде” зарабатывать дальше.

— Из-за этого Украина за 20 лет так и не смогла в натуре выделить границ областей, районов, населенных пунктов. Кстати, в Крыму те же проблемы?

— В Крыму с натурой легче. У нас 1000 км морского побережья, которое достаточно четко показывает контуры автономии (смеется). Но проблемы есть. В первую очередь — в межрайонных спорах: где проходит граница района, то нет, зато там, где проходит граница населенного пункта, творятся очень серьезные вещи. И это связано отнюдь не с пропиской, а как раз с правом распределять землю. Если эта земля находится в пределах соответствующего населенного пункта, значит, ею распоряжается соответствующий совет. Если за пределами населенного пункта — в таком случае администрация. А вот как, к примеру, быть, в такой ситуации: есть город Ялта, и есть черта города, и шесть поселков, у которых тоже есть черта. А за пределами городской черты, но в пределах Большой Ялты — чья это земля? По логике земельного кодекса, должна быть соответствующая районная администрация. А ее там физически нет. Так что это право распоряжаться присвоил себе Совет Министров, а там уже коррупция другого уровня. Или возьмем пример Севастополя: в пределах города земля — в распоряжении горсовета, а за пределами города — что это? Сначала думали, что эта земля должна быть в распоряжении городской администрации, потом районной, потом вообще заключили какой-то договор “о ненападении” и договорились принимать решение землеотводов только вместе, а затем начали за спиной друг у друга готовить отводы на землю. И там столько скандалов, что я диву даюсь, как до стрельбы еще не дошло.

— Украина — не первая страна в мире, которая вводит кадастр. Ведь есть опыт других стран в решении таких вопросов. Неужели он так закрыт для наших специалистов?

— Здесь вопрос не в отсутствии квалификации — и квалификация есть, и здравомыслящие люди. Вопрос в том, что когда формируется цивилизованный рынок — это касается и земли, и приватизации заводов, и выигрывает страна, а когда работают непрозрачные и нецивилизованные правила, то выигрывают конкретные чиновники, сидящие на конкретном месте. Пока что страна проигрывает борьбу с чиновниками, которым выгодна ситуация “мутной воды”.

Алла ДУБРОВЫК