В субботу состоялся большой обмен пленными между Украиной и Россией.
Сразу после него президент Владимир Зеленский заявил, что далее последуют и другие шаги по миру на Донбассе.
Лидеры ведущих мировых держав — США, Франции и Германии, приветствовали обмен и заявили, что это может стать первым шагом к примирению. Осторожный оптимизм выражают и российские власти.
Символом того, что действительно всерьез взят курс на разрешение конфликта может стать саммит Нормандской четверки на высшем уровне, где впервые встретятся Зеленский и Путин. И о его подготовке в последние дни многие говорят.
Но пока с ней много неопределенности.
“Страна” анализирует, что еще нужно сделать для организации саммита “четверки” и что этому мешает.
Разговор Зеленского с Путиным
Сразу после встречи украинцев, которые вернулись домой, Владимир Зеленский подвел краткие итоги обмена и обрисовал перспективы на будущее.
Он заявил, что дальше нас ждет обмен по формуле “всех на всех” и разведение сил на двух новых участках: Петровском и Золотом.
Тем же вечером Зе позвонил в Кремль. О звонке отчитались пресс-службы обоих глав государств. Риторика у этих сообщений одинаково позитивная. Но в деталях есть существенные отличия.
Сравним два заявления.
У Зеленского назвали обмен “первым этапом на пути нормализации диалога”.
“Президенты двух стран договорились в ближайшее время обсудить дату проведения встречи в нормандской формате. Кроме того, речь шла о дальнейших шагах в рамках Минского процесса по урегулированию конфликта на Донбассе”, — говорится в сообщении Банковой.
В Кремле выпустили более подробное заявление. Там также заявили, что состоявшийся обмен — залог “нормализации и оздоровления двусторонних отношений”. Отмечена важность соблюдения режима прекращения огня и разведения сил и средств на линии разграничения.
Но что касается возможности встречи, то в сообщении пресс-слухбы Кремля тон был весьма осторожный: “в ходе обмена мнениями относительно перспектив организации саммита “нормандской четверки” президентом России отмечена необходимость продолжения всесторонней подготовительной работы с тем, чтобы очередная встреча в этом формате была результативной и реально способствовала выполнению имеющихся договоренностей на высшем уровне, прежде всего минского комплекса мер”.
То есть, другими словами, у Путина дали понять, что встреча может состояться только после того, как будет достигнуто понимание каким именно образом должны начать выполняться Минские соглашения, включая их политическую часть — амнистия, выборы, особый статус Донбасса (это и есть “весь минский комплекс мер”).
Разговор Путина с Макроном
На следующий день Владимир Путин созвонился с французским коллегой Эммануэлем Макроном.
Как уже рассказывала “Страна”, Париж в последнее время играет роль активного посредника в решении конфликта на Донбассе (Макрон недавно сформулировал идею стратегического альянса Евросоюза с Россией). И, по имеющимся данным, именно при его участии стороны пошли на серьезные компромиссы при обмене пленными.
Что в свою очередь открыло возможность к разблокированию и других процессов по Донбассу.
В интерпретации разговора Макрона и Путина у Парижа и Москвы опять таки есть различия.
Французская версия более оптимистична. Там говорится, что встреча Нормандской четверки на высшем уровне может случиться уже в течение ближайших недель.
А вот в Кремле, комментируя беседу, дату не называют, зато вновь говорят о необходимости подготовительной работы, причем на сей раз конкретизируют, что имеется в виду.
“Обращено внимание на необходимость выполнения Киевом договоренностей, достигнутых в ходе предыдущих встреч на высшем уровне в Париже и Берлине в 2015-м и 2016 годах, включая разведение сил и средств на согласованных участках линии соприкосновения и закрепление в письменном виде “формулы Штайнмайера”, — говорится в сообщени пресс-службы российского президента (к “формуле Штайнмайера” мы еще вернемся).
А что касается даты саммита, то у Путина отдельно уточнили, что ее пока нет. Хотя работа в этом направлении и ведется.
Как видим, в Париже, да и в Киеве, пытаются ускорить встречу на высшем уровне. В то время как Москва сперва хочет выйти на конкретные договоренности, которые будут закреплены “нормандской четверкой”. То есть встреча должна стать кульминацией процесса, а не его началом.
Подведем итоги: что осталось сделать, чтобы эта встреча состоялась?
Два главных шага
Первый шаг уже озвучил Зеленский и в целом повторил Путин: это разведение сил на Донбассе. Речь о двух пилотных участках, о которых Кремль договаривался еще в 2016 году с Порошенко — Петровском и Золотом (оба в Луганской области).
На третьем участке — Станице Луганской — разведение уже началось и в целом идет нормально.
Петровское и Золотое упомянул и сам Зеленский на встрече пленных из Москвы. А вчера волонтер и “порохобот” Тим Златкин с явным неудовольствием сообщил, что у хутора Вольный (район Золотого) начался отвод украинских войск.
В целом дальнейшее разведение войск невыполнимым пока не выглядит. Чего не скажешь о втором условии.
Второй шаг, озвученный Россией, это закрепление “формулы Штайнмайера”.
“Страна” о ней уже рассказывала. Ее предложил глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в 2016 году — провести выборы на территории “ДНР” и “ЛНР” под эгидой ОБСЕ и одновременно предоставить “республикам” особый статус.
Вот главные этапы процесса:
1. Украина принимает закон об особом порядке проведения местных выборов на неподконтрольных территориях.
2. Далее проходят выборы на территории “ЛДНР”.
3. После их проведения и публикации отчета ОБСЕ с подтверждением демократичности выборов закон “Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей” временно вступает в силу.
4. После внесения изменений в Конституцию Украины об особом статусе Донбасса и в момент передачи контроля Украине над границей с Россией — закон об особом статусе Донбасса обретает постоянное действие.
Отметим, что эти пункты совпадают с “логистикой” реализации мирного процесса, которая прописана во вторых Минских соглашениях 2015 года, закрепленных в резолюции ООН. Также они соответствуют принятому Верховной Радой еще осенью 2014 года закону об особом статусе Донбасса (там прописано, что он вводится в действие после проведения местных выборов).
“Формуле Штайнмайера” уже три года, но она до сих пор не встречала сочувствие в Украине.
Главная причина — “формула” предусматривает проведение выборов еще до того, как граница перейдет под контроль Украины. То есть еще до полного восстановления суверенитета Киева над непоконтрольной частью Донбасса, где реальной властью на момент голосования будут оставаться руководители “ДНР” и “ЛНР”.
Безусловно, закон о выборах в “отдельных районах Донецкой и Луганской областей” будет предусматривать участие в них и украинских партий, но при таком раскладе, это особой роли не сыграет и победят силы, лояльные к России и к руководителям “сепаратистов”.
Причем избранные на этих выборах местные органы власти станут совершенно легитимными (в том числе и в глазах мирового сообщества). И, по формуле Штайнмайера, сразу же получат особый статус. То есть сами будут формировать суды, прокуратуру и “народную милицию”. Причем “народной милицией” в “ДНР” и “ЛНР” сейчас называют вооруженные подразделения “республик”. И, получается, после выборов они будут также легитимизированы.
А амнистия (о которой также говорится в Минских соглашениях) закрепит этот процесс окончательно.
Поэтому при Порошенко “формулу Штайнмайера” напрочь отбрасывали. Там предлагали другой вариант — сначала граница (а значит и вся территория) передается под контроль Украине, а только потом проводятся выборы, дается особый статус и все прочее. Естественно, что такой вариант не принимался ни Москвой, ни сепаратистами. Тем более, что это противоречило последовательности действий, прописанных во вторых Минских соглашениях (которые сам Порошенко и визировал).
В качестве компромиссного варианта рассматривалось введение миротворцев перед проведением выборов, но и по ним никаких соглашений достигнуто не было.
Какова будет позиция Зеленского? Зе и члены его команды неоднократно говорили, что против особого статуса в Конституции. Олигарх Игорь Коломойский, который считается близким к Зеленскому, не так давно в интервью озвучил свой “мирный план”, по которому особый статус Донбассу должен быть предоставлен временно на 5 лет без внесения изменений в Конституцию. Выборы должны пройти под контролем украинской власти, после чего Украина возвращает контроль над границей, а с России снимаются санкции.
“Теперь возник благоприятный момент, чтобы заставить Путина выполнить Минские соглашения в новом формате: убираем требования об изменениях в Конституцию, оставим особый статус, не будем его раз в году продлевать, сделаем его на 5 лет, переходный период и проведем там выборы”, — говорил олигарх.
Впрочем, прежние заявления — одно, а нынешние действия — другое.
Судя по шагам Зеленского, он действительно старается максимально приблизить встречу нормандской четверки. И не может не понимать, что без политического соглашения, которое выражено для Москвы как минимум “формулой Штайнмайера”, это встреча не состоится.
Теоретически, найти компромисс между двумя позициями возможно. Как вариант, для начала нужно определить фигуры людей, которые будут управлять ныне неподконтрольными территориями после того как на них пройдут выборы и они получат особый статус. Эти фигуры должны быть согласованы всеми участниками “Нормандской четверки”, включая, конечно же, Киев и Москву.
То есть, чтоб власть после выборов перешла под контроль понятных всем сторонам людей (кстати, подобный вариант обсуждался и в 2016 году, когда на Луганскую область планировали отправить руководить Юрия Бойко, а на Донецкую Рината Ахметова). Это может разморозить процесс политического урегулирования, ликвидировав главное препятствие — взаимное недоверие.
Также к компромиссам можно прийти и по другим пунктам. Было бы на то желание. Но будет ли оно?
Зеленский меж двух огней
Сейчас часто говорят о том, что Зеленский совершил прорыв в отношениях с Путиным и Россией — договорился об обмене пленными, имеет постоянную телефонную связь. При том, что с Порошенко ранее президент России говорить отказывался.
Но если вспомнить ситуацию 2014-2015 годов, то тогда президент России много раз общался с Порошенко по телефону, неоднократно с ним встречался. Периодически шли обмены пленными. Глава МИД РФ Лавров говорил добрые слова в адрес Порошенко. Глава Администрации президента России Сергей Иванов заявлял, что он находится на прямом контакте со своим коллегой Борисом Ложкиным.
Но все это закончилось где-то в конце 2016 года — как раз после последней встречи Нормандской четверки на уровне глав государств. После нее Путин пришел к выводу, что украинские власти не хотят выполнять политическую часть Минских соглашений, а потому о чем и зачем еще говорить с Порошенко.
Последний же тогда окончательно определился, что идет на выборы как президент войны, а не мира и также потерял какой-либо интерес даже к имитации переговорного процесса.
При том, что в 2014-2015 годах этот процесс был даже более интенсивный, чем сейчас. Но все сошло на нет в конце 2016 года.
Будет ли как-то по другому сейчас?
Шансы на это есть. Абсолютно иная уже ситуация как внутри страны, так и в мире.
В 2014-2016 годах в Украине доминировала партия войны. В Раде заседали комбаты и националисты. И именно они задавали тон всех дискуссий. В обществе были сильны настроения “войны до победного конца”, а любые компромиссы воспринимались как капитуляция. Наконец, вплоть до конца февраля 2015 года шли активные боевые действия, что, конечно, не способствовало примирению.
Сейчас все по другому. В обществе, как показывают и опросы, и результаты выборов (президентских и парламентских) доминирует запрос на мир. Сам Зеленский и его партия победили под лозунгами прекращения войны. Порошенко с его “армией, мовой, вирой” потерпел сокрушительное поражение. Объединенные националисты из Свободы, Нацкорпуса и Правого сектора (те самые, которые любят устраивать шествия под девизом “Нет капитуляции” против выполнения Минских соглашений) взяли чуть более 2%.
В нынешней Раде процент националистов сведен к минимуму. У “Слуги народа” есть и простое большинство для принятия необходимых законов для выполнения требований Минска (например, по выборам на неподконтрольных территориях), и конституционное — для изменений в Конституцию об особом статусе (голоса добавит “Оппозиционная платформа За жизнь” и многие внефракционные депутаты).
Мирная реинтеграция Донбасса не только впишет имя Зеленского крупными буквами в украинскую, а возможно и мировую, историю, но и позволит дать огромный импульс развитию Украины. После наступления мира увеличатся инвестиции, страна вернет промышленный потенциал Донбасса, что привелет к ускорению роста экономику, а бюджетные средства можно будет направлять не на войну, а на увеличение соцстандартов и инфраструктурные проекты. Также, скорее всего, будет разрешен и конфликтный вопрос с транзитом газа через Украину с 1 января 2020 года.
Плюсов много.
Международная ситуация также совсем иная. Макрон провозгласил курс на укрепление связей Европы и России (”Страна” уже подробно об этом писала). Трамп, избавившись от дамоклова меча обвинений в работе на Москву (после провала расследования Мюллера), также хочет восстановить отношения с Путиным, чтоб не допустить дальнейшего сближения России и Китая.
Но для всего этого необходимо разрешить конфликт в Украине, как главный фактор напряжения в отношениях Запада и России.
Поэтому США и ЕС вряд ли будет препятствовать процессу политического урегулирования на Донбассе, если на него решится пойти Зеленский. Скорее наоборот — всячески этот процесс поддержат.
Но решится ли Зе? Плюсы мира очевидны и мы их описали выше. Но есть и моменты, которые играют против.
Первый — это националисты, “порохоботы” и активисты, способные создать внутреннюю нестабильность, проще говоря — Майдан.
Эта когорта людей выступает против введения особого статуса (вспомним, как во время голосования изменений в Конституцию о нем в августе 2015 года под Радой начались столкновения и погибли бойцы Нацгвардии).
Количественно эта группа людей невелика, не пользуется, как показали выборы, большой поддержкой общества, однако имеет опыт протестов, а многие из них — и боевых действий.
Зеленский пока еще не предпринимал каких-либо действий по нейтрализации этой угрозы.
Более того, зачастую он и его люди играют с националистами в поддавки, а иногда и входят с ними в ситуативные альянсы. Что видно на примере попытки лишить лицензии телеканал NewsOne, где люди Зе и Коломойского действовали в унисон с С14, “киллером Бабченко” Цымбалюком и одесским радикалом Стерненко.
При этом, как рассказывала “Страна”, надежды Зе на Авакова, который остался в кресле главы МВД под условие зачистить уличных радикалов, пока не оправдываются.
Второй фактор — это неоднородность команды Зеленского. Как уже писала “Страна”, в “Слуге народа” верных президенту людей не так уж и много. Явно меньше половины. Остальные — это представители различных групп влияния. И если бизнесмены и “решалы”, которые провели своих людей по спискам и по мажоритарке от “Слуги народа”, вряд ли будут сопротивляться линии на примирение, если ее утвердит Зе, то этого нельзя сказать о людях с националистическими убеждениями (а они тоже есть), а также о представителях структур, связанных с грантовыми организациями, с Соросом и с Демпартией США. Причем последних немало не только во фракции “Слуги народа”, но и в правительстве.
“Страна” уже отмечала, что это одна из причин, по которой у Зеленского не ладятся отношения с Трампом.
Президент США, кстати, очень положительно воспринял обмен пленными.
“Это, возможно, первый гигантский шаг к миру”, — написал в Твиттере Трамп, который явно не против записать разрешение конфликта и реинтеграцию Донбасса в Украину к себе в актив накануне выборов.
Но Демпартия США давать такой козырь своему конкуренту как раз абсолютно не заинтересована. Поэтому близкие к ней люди в окружении Зеленского вряд ли будут помогать мирному процессу. Скорее наоборот.
С окружением Трампом довольно напряженные отношения и у Игоря Коломойского, который пользуется серьезным влиянием на многих соратников Зеленского и на фракцию “Слуга народа”. Поэтому в СМИ также можно встретить утверждения, что Коломойский пытается наладить контакты с представителями Демпартии США. Так это или нет, сказать трудно. Возможно, это очередная конспирологическая версия.
Но, как уже писалось выше, олигарх в своих интервью выступал публично против закрепления особого статуса Донбасса в Конституции.
А в день обмена пленными, близкий к Суркову российский политолог Алексей Чеснаков заявил, что “Россия никогда не будет доверять Коломойскому” и связал проблемы в отношениях Зеленского и одного из лидеров партии “Оппозициионная платформа За жизнь” Виктора Медведчука с влиянием днепровского олигарха на президента Украины.
В общем, очевидно, что Зеленский сейчас находится перед серьезным выбором. Начинать ли процесс политического урегулирования на Донбассе (без которого мир невозможен), находя компромиссы с Россией и преодолевая сопротивление националистов и части своего окружения. Либо “сыграть в Порошенко” — пытаться имитировать переговоры ради пиара, но не делать реальных шагов. Что рано или поздно приведет к сворачиванию мирного процесса и к продолжению конфликта на Донбассе.
