Перед Союзом ставят знаки препинания

На переговорах в Кремле о будущем договоре о Евразийском экономическом союзе главы Белоруссии и Казахстана объявили о своих содержательных претензиях к главному интеграционному проекту России на постсоветском пространстве. Переговоры, которые продолжатся в 2014 году, не обещают быть простыми: и Белоруссия, и Казахстан считают, что передача в будущий союз суверенных полномочий по широкому списку невозможна, компетенцию союза нужно определить четко и навсегда. Это в общем противоречит видению России, которая полагает, что интеграционные процессы в будущем союзе только начинаются и нет смысла ограничивать их распространение.

На заседании Высшего евразийского экономического совета, которое прошло вчера в Кремле, президенты России Владимир Путин, Белоруссии Александр Лукашенко и Казахстана Нурсултан Назарбаев подвели промежуточные итоги подготовки договора о создании с 2015 года Евразийского экономического союза. За ходом подготовки договора в Кремле наблюдали президенты Киргизии Алмазбек Атамбаев и Армении Серж Саргсян. Две эти страны намерены также интегрироваться в Таможенный союз и Единое экономическое пространство. Украину, приглашенную в Таможенный союз, представлял премьер-министр Николай Азаров, проведший также переговоры с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым и сообщивший, что украинский президент Виктор Янукович (по протоколу именно он должен был представлять Украину на этой встрече) “не смог приехать”.

Впрочем, украинский вопрос на этой встрече явно не был главным: у руководства стран—полноправных членов Таможенного союза — Александра Лукашенко и Нурсултана Назарбаева — нашлось достаточно замечаний к подготавливаемому договору, причем критике подверглось как желание экспертов комиссии Таможенного союза, готовящих проект договора о союзе, затронуть как можно больше сфер компетенции, так и малое количество обязывающих стороны положений в проекте. На переговорах стороны условно разделили проект договора на две части — институциональную и функциональную: первая описывает преимущественно институты и структуры, обеспечивающие работу союза, вторая — стартовые интеграционные договоренности внутри союза по отдельным направлениям. Итог встречи по ее окончании объявил Владимир Путин: институциональная часть в целом одобрена, работа над функциональной частью продолжается.

Критика недостаточности интеграционных элементов внутри будущего союза звучала преимущественно со стороны Белоруссии. Господин Лукашенко на вчерашней встрече настаивал на необходимости придать новому союзу статус “международной организации, которая будет наделена необходимой правосубъектностью”. Для этого он предложил “определить юридическую силу и иерархию актов союза” и устранить ситуацию (ее глава Белоруссии прямо назвал “нонсенсом”), при которой главы государств—членов союза будут иметь возможность отменять решения наднациональных структур будущего союза. Впрочем, вряд ли стоит переоценивать призывы Белоруссии передать в будущий союз максимум суверенитета: Александр Лукашенко скорее настаивает на том, что полномочия, отданные в “наднациональную организацию”, должны быть закрытым списком. “Чем конкретнее мы пропишем, кто чем должен заниматься, тем меньше у нас потом будет споров, что кто-то лезет не в свои вопросы”,— пояснил белорусский президент.

В свою очередь, Нурсултан Назарбаев предупредил об излишней политизированности процесса создания союза — и это, по существу, также было критикой слишком оптимистически настроенных (преимущественно российских) экспертов, готовивших проект. “Давайте создадим экономический союз, все придет в свое время. Мы строим экономический союз, поэтому задача комиссии — не включать в договор положения, выходящие за пределы экономической интеграции”,— сказал президент Казахстана.

Он прямо провозгласил, что охрана госграниц, миграционная политика, системы обороны и безопасности, а также вопросы здравоохранения, образования, науки, культуры, правовой помощи по гражданским, уголовным, административным делам “не относятся к экономической интеграции и не могут быть перенесены в формат экономического союза”.

По существу президент Казахстана поддержал заявление Александра Лукашенко в части необходимости ограничить полномочия союза. Но, в отличие от коллеги из Белоруссии, господин Назарбаев и против того, чтобы наделять высший орган совета (на уровне глав государств и правительств) наднациональными полномочиями, обязательными для всех государств. По его мнению, такой наднациональный орган уже есть — это комиссия ЕЭК. Нурсултан Назарбаев также выступил против унификации ответственности по уголовным и административным нарушениям — “эти сферы являются сугубо национальными и предметами внутренней политики государств и должны быть исключены из квалификационного договора”.

Наконец, выглядящий сугубо техническим вопрос о том, должен ли будущий союзный договор затрагивать предметы двухсторонних договоренностей стран союза, также не остался без внимания высоких договаривающихся сторон. Во всяком случае, Белоруссия настаивает на том, чтобы внутри союза двусторонние договоры (в первую очередь, очевидно, договоры России и Белоруссии, в том числе договор о Союзном государстве РФ и Белоруссии) были приоритетными и сохраняли свое действие.

По поводу пропорций представительства стран в комиссии ЕЭК вчера также возникли противоречия. Нурсултан Назарбаев потребовал строже соблюдать обговоренные пропорции — “директор, два заместителя, 23 департамента, по семь возглавляют Казахстан и Белоруссия, девять — граждане России”. По остальным сотрудникам департаментов он предложил установить норму с учетом долевого участия государств-членов. Из слов казахского президента следовало, что пропорции не соблюдает председатель ЕЭК россиянин Виктор Христенко. Нурсултан Назарбаев даже объявил о готовности увеличить финансирование своей доли для соблюдения этих принципов.

Россия как главный архитектор будущего договора о Евразийском экономическом союзе дает сейчас минимум комментариев по содержанию проектов документов. Из текстов, впрочем, довольно очевидно, что у России и комиссии ЕЭК более широкий, чем у представителей Казахстана и Белоруссии, горизонт планирования — в их проектировках грядущий союз рассматривается как довольно рыхлое образование с легко расширяющимися компетенциями. В целом российская сторона, как и во внутренней политике, оставляет в проекте договора максимум возможностей для текущих корректировок, трактовок и “ручного управления”, очевидно, рассчитывая на то, что в уже функционирующем союзе договорные позиции всех сторон будут определяться преимущественно соотношениями ВВП участвующих в союзе стран и балансом поставок энергоносителей.

Продолжить согласование договора намерен и Владимир Путин, сообщивший о своем намерении строго соблюдать график подготовки. По его словам, к 1 марта 2014 года должен быть сформирован список остающихся в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства изъятий и ограничений и определены конкретные сроки их устранения. Предложил он продолжать сближение и норм регулирования экономик России, Белоруссии и Казахстана, напомнив при этом, что “в условиях неустойчивой глобальной конъюнктуры единый евразийский рынок становится одним из основных источников роста экономик “тройки””.

Петр НЕТРЕБА, Дмитрий БУТРИН