Памяти Михаила Горбачева

 Шесть с половиной лет у руля верховной власти в крупнейшей стране мира! За эти годы весь мир, и, конечно же, управляемая им страна изменились так, как бывает только после большой войны. И война была, долгая и страшная, война большевицкого монстра со всем божественным и человеческим, со всем добром и правдой, которые еще есть в мире. И эту войну, по человеческому счету, закончил он — Михаил Сергеевич Горбачев. Он согласился на капитуляцию большевизма, сам принял эту капитуляцию и начал строить новую страну, гуманную и свободную, на его руинах.

У него не было ни достаточного образования, ни опыта такого разворота. Но у него была человеческая душа, не вытравленная, что почти невероятно, в цековских коридорах власти. У его жены, Раисы Максимовны, тоже сохранялась живая и любящая душа. И они, однолетки, любили друг друга той удивительной любовью, которая дается иногда в честном супружестве, и эта любовь, я уверен в том, была камертоном поступков Михаила Сергеевича. Через эту любовь он почти интуитивно чувствовал, где хорошо, а где плохо.
Он очень много ошибался, он часто сам не понимал масштаба и смысла своих действий. Но его вела некая сила, которую мы, верующие, именуем волей Божьей. И он исполнил эту волю. Чудовище, пожравшее Россию в годы революции, было повержено его рукой, хотя Россия так и не вышла пока из чрева дракона, как бывает в сказках.

Внук убитых чекистами украинских и великорусских хлеборобов, он был переформатирован большевицкой идеологией, наивно верил в “хорошего Ленина”, прилежно и вдохновенно делал партийную карьеру, но в его сердце оставалось чувство правды и чести, и потому он стал освободителем страны, даже имя которой было им подзабыто. Могло ли быть иначе? Думаю — нет.

Михаил Сергеевич освободил весь мир от ужаса ядерной войны, а свою страну и много иных народов — от тоталитаризма. Свобода слова, свобода совести, свобода предпринимательской деятельности, свобода, в конце концов, деятельности политической. Большего, чем он сделал, он сделать просто не мог, да и вряд ли кто-то мог. Даже то, что сделано им, — многократно выше человеческих сил. Дело Божие, как всегда сотворенное человеческими руками. От него, от Горбачева, от его политического и номенклатурного опыта было сделано множество ошибок, через его чистую душу — великие свершения всемирного масштаба. Мне выпала честь быть близко знакомым с ним, несколько раз вести задушевные беседы с глазу на глаз.

Выпало и разочарование, когда Горбачев отвергал наши планы решения армяно-азербайджанского конфликта в 1988 г., преобразования СССР в правильную равностороннюю федерацию в 1989-м… До сих пор думаю: принял бы он наши предложения, было бы лучше и ему, и всем. Но кто знает? Возможно, более прямого пути, чем тот, который прокладывал Горбачев волей Провидения, и не было.

В заключение хочу вспомнить одну нашу беседу. Шел 2000 год. Мы встретились на приеме в шведском посольстве, где чествовали российских лауреатов Нобелевской премии. Торжественный прием — не лучшее место для задушевных бесед, но так получилось. Заговорив, мы долго не могли переключить внимание на других гостей. Во мне он в первую очередь почитал именно верующего человека, профессора духовных учебных заведений. Мы говорили о недавней его потере, о Раисе Максимовне:

— Дорогой Михаил Сергеевич, я не могу осознать до конца, как вам тяжело сейчас, ежедневно молюсь о вас.

— Да что обо мне, профессор, молитесь о Раисе Максимовне, ей нужнее сейчас!

Вот вам и атеист. Тот, кто его руками вел Россию, и его самого привел к Себе, уж не знаю как и насколько глубоко.

Прошу всех, кто умеет молиться и молится: молитесь сейчас за новопреставленного Михаила. Теперь ему нужнее!

Обнимаю вас, дорогой Михаил Сергеевич. Простите, что суета так часто отвлекала меня от памяти о Вас и о Вашей прекрасной Раисе Максимовне.

Андрей ЗУБОВ, доктор исторических наук