Отсель грозить начнем “Газпрому”

Будет ли оно их выполнять — другой вопрос, но средства для этого сможет аккумулировать в сжатые сроки. Таможня и налоговая нервно косятся на то, как ловко “геологи” собирают бонусы. Впрочем, косятся не только они. Сегодня закладывается альтернатива безальтернативному российскому газу. Как это все происходит — в своем первом интервью в качестве главы Министерства экологии и природных ресурсов ZN.UA рассказал Эдуард Ставицкий. 

— Эдуард Анатольевич, топ-темой последнего полугодия был выбор победителей тендеров на заключение соглашения о разделе продукции (СРП) на разработку Олесской и Юзовской площадей, где собираются добывать сланцевый газ. Именно вы рассказали об этом конкурсе в конце 2011 года и уже как министр экологии и природных ресурсов объявили о его результатах…

— Как вы знаете, 10 мая Кабинетом министров Украины было принято решение по результатам тендеров об отборе инвесторов для геологического изучения и разработки Олесской и Юзовской площадей. По Олесской площади (Ивано-Франковская и Львовская области) победила американская компания Chevron, по Юзовской (Донецкая и Харьковская области) — британско-нидерландская Shell. Это публичные компании, которые входят в топ-10 ведущих компаний мира по капитализации, а также оснащенности и инновациям во всех отраслях, а не только в нефтегазовой.

— Когда следует ожидать подписания СРП и совместных операционных договоров с Chevron и Shell?

 — Согласно действующему законодательству и условиям состоявшихся конкурсов, в течение трех месяцев инвестор должен предоставить Межведомственной комиссии по заключению и исполнению СРП драфт (проект) будущего соглашения о разделе продукции с изложением своего видения заключения договора и последующей работы в его рамках. Как я понимаю, текст этого договора может составить от 100 до 200 страниц, в зависимости от детализации. Документ этот юридически очень сложный. Поэтому и со стороны инвесторов, и с нашей стороны (Госгеонедра и созданные компании “Надра Олесская” и “Надра Юзовская”) над договорами работают ведущие юридические компании мира во избежание в последующем юридических коллизий.

В течение 90 дней драфты договоров будут поданы в Межведомственную комиссию, после чего у нас есть три месяца на их рассмотрение и внесение своих предложений. Надеюсь, в результате активной работы оба договора (СРП) с Chevron и Shell будут подписаны в сентябре-октябре, в крайнем случае, до конца этого года. Я так обнадеживающе говорю, потому что обе компании уже предоставили достаточно подробные графики работ. Соответственно, обе компании рассчитывают на подписание договоров уже в этом году. Чтобы не отставать от разработанных Chevron и Shell графиков, всем придется активно работать.

— Объясните, в чем разница между ранее заключавшимися с инвесторами договорами о совместной деятельности (СД) и обсуждаемыми совместными операционными соглашениями (СОС).

 — Договоры о совместной деятельности по украинскому законодательству, в частности, применительно к недропользованию, имеют следующий главный недостаток для международной нефтегазовой компании (МНК). Собственник спецразрешения на пользование недрами, а это НАК “Нафтогаз Украины” или НАК “Надра Украины”, “Укрнафта”, является и собственником всех добытых в рамках совместной деятельности углеводородов. Даже если 100% финансирования в рамках этой совместной деятельности предоставляет партнер — МНК. Согласно действующему законодательству предприятия, в которых доля государства не менее 50%, или СД с долей госкомпании не менее 50%, обязаны продавать добытый газ населению по регулируемому тарифу.

Таким образом, весь газ, добытый в рамках СД с МНК, как собственность держателя спецразрешения — госкомпании продается по регулируемым (ниже рыночных) ценам, а инвестор может претендовать лишь на 50% возможной прибыли от такой операции. Это для МНК абсолютно не привлекательно.

Совместные операционные соглашения (СОС) — это унифицированные с учетом международной нефтегазовой практики договоры. В международной практике купли-продажи есть аналоги — унифицированные договоры поставки товаров (FOB, CIF и другие). Они разработаны Ассоциацией международных нефтяных переговорщиков — неправительственной организацией, объединяющей ведущих международных экспертов. В них отражен баланс интересов сторон такого соглашения. Они удобны, так как десятилетиями совершенствуются, в то же время являются рамочными, стандартизированными, хорошо опробованными в практической деятельности. Могу сказать, что согласно этим СОС финансировать проекты будут инвесторы. В каких объемах, как это будет происходить, какими будут взаимоотношения инвесторов и украинских компаний, пока еще рано говорить. Знаю только, что основная, если не полная нагрузка будет заботой инвесторов.

В части распределения продукции и погашения затрат на геологоразведку и добычу углеводородов это будет договоренность сторон. Основные критерии изложены в конкурсных документах, и мы от них не отступим. Но я не могу сейчас разглашать детали, так как ведутся переговоры и существуют на этот счет юридические ограничения. Нужно немного подождать, и все будет публично и известно общественности. Почему я уверен, что все произойдет в течение трех месяцев. Помимо работы прикладных специалистов, я на прошлой неделе встречался с руководством компании Chevron. В ближайшие дни президент компании встретится с премьер-министром Николаем Азаровым, я также буду присутствовать на этой встрече. На этой неделе я встречался с двумя вице-президентами Shell, которые в ближайшее время тоже намерены встретиться с премьер-министром. Мы обсудили все реперные точки, которые будут отображены в договорах.

Поэтому я очень доволен результатами конкурсов, которые как минимум вдвое превзошли наши ожидания.

— Чем, на ваш взгляд, обусловлена такая невиданная, как для Украины, щедрость Shell и Chevron, предложивших украинской стороне вдвое большую долю в СРП по сравнению с тендерной заявкой Украины — вы предлагали 16%, а они согласились более чем на 30%?

 — В зависимости от подтверждения данных геологических исследований и добычи инвесторы согласились увеличивать украинскую долю в СРП не только до 30%, а с учетом подтверждения ожидаемого уровня добычи — вплоть до 60% (см. табл. — А.Е.).Так что никакой щедрости, это мировая практика и опыт работы названных компаний в разных странах.

— Буквально через несколько дней после оглашения результатов конкурса по Олесской и Юзовской площадям вы заявили, что в эти месторождения так называемого сланцевого газа в течение 30 лет может быть инвестировано от 50 до 70 млрд. долл. На чем основана ваша оценка таких колоссальных инвестиций, тем более что иностранные компании об этом не распространяются? Более того, большинство специалистов отрасли из разных стран и компаний считают потенциал (и запасы) сланцевого газа в Украине, как и в Польше, скажу так, малоизученным.

 — Все зависит от того, подтвердятся ли наши ожидания и прогнозы инвесторов при добыче углеводородов. Они готовы делиться именно из прибыли. И инвестировать в зависимости от показателей геологоразведки и первоначальной добычи. Но я исходил из прогнозного финансирования по базовому сценарию.

— Но минимум для инвесторов уже определен.

 — Да, 30% они в любом случае готовы отдать. Изначально мы предлагали им отдать всего лишь 15,5%. Плюс компания Shell предложила бонус, которого не было в условиях конкурса.

— Немного подробнее об этом.

 — Немного. Бонус составит около 400 млн. долл.

— Это разовый платеж?

 — Нет, будет несколько платежей. Они ни от чего не зависят и поступят прямо в бюджет.

— Независимо от того, найдет ли Shell газ на Юзовской площади?

 — Независимо.

— Когда украинская сторона получит такой нежданный бонус от Shell?

 — Большая часть бонусных платежей поступит в бюджет уже в этом году.

Еще очень важный момент. На первом этапе финансирования инвесторами геологоразведочных работ мы выставляли условия: 1,6 млн. грн. по Юзовской площади и 1,3 млн. грн. — по Олесской (точную цифру назвать не могу, так как связан обязательствами о конфиденциальности). Это обязательный акцептованный платеж в геологоразведку и предварительное (разведывательное) бурение. Так вот, все эти цифры увеличены более чем в два раза по предложению компаний Chevron и Shell. Соответственно, и объемы работ
на стадии предварительной геологоразведки увеличены вдвое. 

Я считаю это неплохим заделом для будущего результата. В случае успешности поисковых работ инвесторы перейдут к добыче. Тогда бюджет будет получать налоги, предусмотренные законодательством, плюс часть прибавочной продукции, предложенной победителями в заявках. При этом 50% от совокупной доли инвесторов в прибавочной продукции будут получать компании “Надра Олесская” и “Надра Юзовская” и опосредованно их учредитель на 90% — НАК “Надра Украины”.

— Расскажите подробнее о компаниях, созданных украинской стороной с участием НАК “Надра Украины” и ЗАО “СПК-Геосервис” для работы в проектах СРП с Chevron и Shell?

 — Для участия в качестве партнеров международных нефтегазовых компаний — победителей конкурсов на площадях Олесская и Юзовская (операторов соглашений о разделе продукции) на тендерной основе определены хозяйственные общества “Надра Олесская” и “Надра Юзовская”, в соответствии с международной нефтегазовой практикой — как специально созданные проектные компании (так называемые special purpose vehicle).

Согласно статье 7 Закона “О соглашениях о разделе продукции” и по условиям конкурсов, определенным постановлениями КМУ от 30.11.2011г. №1297 и №1298, победители конкурсов заключают СРП в партнерстве с национальной акционерной компанией или хозяйственным обществом, созданным с участием такой компании, с равными долями — по 50%.

Межведомственная комиссия по заключению и исполнению СРП провела первый этап конкурсного отбора такого партнера для МНК, на который пригласила только две профильные государственные акционерные компании — НАК “Нафтогаз Украины” и НАК “Надра Украины”. На основании критериев, установленных Межведомственной комиссией, победителем первого этапа конкурсного обора была определена НАК “Надра Украины”. При этом конкурсная комиссия отметила недостаток опыта у компании “Надра Украины” в работах по нетрадиционному газу, отсутствие предложений по финансированию ее участия в СРП без привлечения бюджетных средств и недостаток специалистов в сфере поиска нетрадиционного газа.

В результате было принято решение о проведении второго этапа конкура, а именно — отбора негосударственной компании, которая смогла бы в случае создания с НАК “Надра Украины” СП усилить потенциал украинского партнера для сотрудничества с МНК в соглашении о разделе продукции.

В постановлениях №1297 и №1298 четко выписаны критерии отбора такого партнера госкомпании. Согласно этим критериям, Госгеонадра как орган управления корпоративными правами НАК “Надра Украины” провел конкурсный отбор, в котором победу одержало ЗАО “СПК-Геосервис”.

— Почему именно ЗАО “СПК-Геосервис”? Каков его уставный фонд, кто учредители и какое отношение к ним имеете вы?

 — Преимущества “СПК-Геосервис” — конкретный опыт геологоразведочных работ по нетрадиционному газу. В частности, компания выполнила работы по сланцевому газу по заказу ведущих МНК — ExxonMobil, Chevron, Total и других, имеет квалифицированных специалистов именно в этой сфере. К сожалению, в Украине геосервисных компаний и специалистов подобного уровня нет. Кроме того, “СПК-Геосервис” запросила в конкурсной заявке долю в СП с НАК “Надра Украины” в 10%, а не 49 или 50%, как другие участники конкурса; взяла на себя обязательства не только привлечь финансирование на свою долю участия в 10% в “Надра Олесская” и “Надра Юзовская”, но и обеспечить полное финансирование участия указанных компаний в СРП.

Учредителями СПК являются три известных украинских геолога (причем с момента создания компании) — Сергей Стовба, Игорь Попадюк и Оксана Хрящевская.

— Лично вы имеете отношение к созданным компаниям ЗАО “Надра Олесская” и ЗАО “Надра Юзовская” и долю в них?

 — Абсолютно никакого! Более того, если вы интересуетесь этой темой, то, наверное, заметили, что я стараюсь делать все максимально прозрачно и открыто, чтобы не было потом кривотолков. У нас некоторые СМИ уж очень любят “горячие пирожки” продавать. Никого не хочу критиковать. У каждого, конечно, свой хлеб. Но профессионализм всегда остается профессионализмом.

Считаю необходимым уточнить, что подписав контракт с компаниями уровня Shell и Chevron, вы автоматически подпадаете под действие антикоррупционных законов Великобритании и США. А уж злее, если можно так выразиться, антикоррупционного законодательства, чем в Великобритании, я вообще не знаю.

Еще на стадии конкурсов я отвечал на запросы посольств США, Великобритании, Италии, и все другие компании-претенденты знакомились с нашим антикоррупционным законодательством. Инвесторов в первую очередь интересуют репутационные риски. Для нас, как для страны, которую в последнее время пытаются обвинить в недемократических устоях, в непрозрачности проведения определенных тендерных конкурсов, очень важно было, чтобы мы на этом этапе не споткнулись. Поэтому каждый вопрос отшлифовывался до миллиметра. Так что никаких неожиданностей ни для кого из нас нет.

За чашкой чая в Чикаго, где собрались бизнес-элита нефтегазовых компаний, которые хотят работать в Украине, и их основные акционеры, мы обсуждали разные вопросы. И они говорили: “В вашей стране демократии больше, чем в любой западной стране”. У нас о ком хочешь можно сказать все, что хочешь. Они удивлены таким уровнем свободы слова в Украине. Я согласен, есть много нареканий на нашу судебную систему, Уголовный и Хозяйственный кодексы, которые можно признать в какой-то части. Но мы же движемся вперед, не стоим на месте. Нельзя сделать за два года то, что не делалось 20 лет. Плюс еще постсоветский синдром должен пройти.

— Предыдущий президент Украины В.Ющенко был дружественно настроен к США, и жена у него американка. Однако при нем американские компании на украинский рынок не рвались. А тут, казалось бы, пророссийский В.Янукович — и американские компании подписывают с нами договоры. Вы можете это объяснить?

 — Я выскажу свою гражданскую позицию и свою позицию как министр. С позиции министра действия нашего президента я не могу обсуждать. Но скажу свое мнение по поводу того, что вижу. В первую очередь, у нас есть идеология, которая была озвучена президентом в ходе предвыборной кампании и непосредственно после того, как Виктор Федорович стал президентом. Идеология простая: национальные интересы и приоритет национального развития. Украина — самодостаточное государство как субъект международных отношений. Мы равные среди равных и мы себя так позиционируем. И наш президент, и мы, назначенные чиновники, должны выполнять функции и задачи, то, что мы пообещали избирателям. Я считаю, что в этой части мы выполняем обязательства на “отлично”. Я бы даже сказал, что западная часть территории Украины просто ошеломлена таким поведением в отношении национальных интересов и гордости за свою страну, как это олицетворяет президент. На Западе это достойно уважения, и понемногу все начинают понимать, что мы хотим быть равными среди равных.

Никто не считал нашего президента пророссийским или проамериканским. Наш президент — это президент всей Украины, 46 миллионов, он защищает конституционные права каждого гражданина. Поэтому мы помогаем ему в этом и, надеюсь, делаем эту работу достаточно неплохо. Поэтому-то мы и подписываем договоры с ведущими мировыми компаниями. Вспомните, как мы начинали тему сланцевого газа, когда я руководил компанией “Надра Украины”. Тогда я рассказывал о достигнутых успехах, о том, что Украина стала членом сообщества добытчиков нетрадиционного газа. Немножко хвастался тогда. Но вот результат — в Украине будут добывать нетрадиционный газ. И то, что так получается, что мы подписываем меморандумы и договоры накануне визита главы государства в США, Давос либо ЕС, — это не просто стечение обстоятельств, это наша работа. У нас системный подход. Выстроена четкая вертикаль понимания. Все структуры в государстве работают как единый механизм. Есть много шероховатостей, но мы стараемся наладить этот механизм.

— Кто и как будет контролировать выполнение инвестобязательств тех же Shell и Chevron?

 — Межведомственная комиссия наделена функциями контроля. В ней представлены практически все основные министерства, связанные с нефтегазодобычей, а также с финансово-экономическими процессами, — Минфин, Минэкономразвития, Минюст, Минэнергоугольпром, Госналоговая администрация, Гостаможенная служба. Рычагов для влияния на процесс у нас более чем достаточно. Но мы подходим не только с точки зрения регуляторного органа, а скорее, с дерегуляционной миссией, но с требованием выполнить обязательства. Мы достаточно слаженно работаем, и я уверен, что так будет и в дальнейшем. Вы уже знаете о постановлении Кабмина о проведении новых конкурсов…

— Объявите их сейчас!

— Сейчас не объявлю, могу анонсировать (интервью с министром состоялось 30 мая. — А.Е.). Речь идет о двух участках на Черноморском шельфе — Скифском и Форосском. Площадь Скифского участка составляет почти 16 698,2 кв. км, Форосского — около 13 614,9 кв. км. Они граничат между собой. Скифский участок расположен ближе к границе с Румынией, Форосский — ближе к ЮБК.

— Связано ли это с недавним подписанием меморандума в Чикаго? И какое отношение к этому может иметь Chevron и/или ExxonMobil?

 — Не связано. Во-первых, меморандум мы подписали с ExxonMobil по сухопутной части Приднепровской впадины. Речь идет об изучении и современной интерпретации данных, полученных ранее нашими геологами. ExxonMobil сделает эту работу на безоплатной основе. Мы предоставляем информацию, ExxonMobil ее обрабатывает. Только государство Украина в лице Госгеонедр и Министерства экологии и природных ресурсов, которое я возглавляю, — с одной стороны, и ExxonMobil — с другой будут располагать этой информацией. Но это будет конфиденциальной информацией двух сторон.

— Как обстоят дела с законодательным обеспечением недропользования?

 — Мы подали несколько законопроектов в Кабмин и ВР. В частности, законопроект о недропользовании, который я ранее анонсировал.  Думаю, его примут если не на этой сессии, то на следующей, еще до выборов. Этот закон своевременный, и я не видел нежелания его принимать. Может быть, оппозиция не хочет, чтобы хорошее сделали до них или без них. Но наша коалиционная группа уверена в том, что этот документ будет проголосован.

— Недропользователи нарекают на высокую ренту. Инвесторы из США тоже говорят об этом.

 — По ренте парламент принял закон на прошлой неделе. Надеюсь, президент его скоро подпишет.

В Чикаго руководители Chevron и ExxonMobil попытались обратить внимание Виктора Федоровича на определенные нормы, вызывающие у них вопросы. В частности, на рентные платежи и на то, что налоговая объединила рентный платеж с налогом на недропользование. В.Янукович четко объяснил, чтобы они не сомневались в стабильности налогообложения, и что никто не собирается менять законы в хаотичном порядке. При определении ренты учтены авторизованные методы с учетом как замечаний торговой палаты США, так и других компаний, в том числе и европейского сообщества. Это еще одна стабилизационная норма, дающая инвестору уверенность в завтрашнем дне.

— Но кому, как не министру экологии и природных ресурсов, следует настаивать именно на повышении рентных платежей за недропользование?

 — Почему? Экологические риски? Думаю, мы должны вводить понятие экологического налога, как это принято в мире, а не повышать рентные платежи. Соответственно, думать и о пополнении специального экологического фонда, который будет использоваться для развития экологических программ. Этот фонд существует. Часть денег идет в бюджет, часть остается на экологические программы. На сегодняшний день экологический фонд по плану на этот год — от 600 до 700 млн. грн. Мы рассчитываем поработать, и я поставил задачу выйти на уровень 800—900 млн. грн. В этом году экологический налог поступает непосредственно от тех предприятий, которые не то чтобы наносят ущерб экологии, а делают выбросы сверх нормы, нарушающие экологический баланс.   

Более того, в предложениях компаний Shell и Chevron есть целый раздел по экологии, и мы над этим плотно работаем, включая и управление экологическими рисками. Особенно Львовский облсовет говорит, что решения по Олесской площади были приняты в обход местных органов самоуправления. Еще раз хочу сказать о том, что никто никого не обходил. Это был конкурс по определению победителя. Сейчас начнется рутинная работа, и договоры об СРП также пройдут согласование в органах местного самоуправления. Только после этого будет подписан договор и СРП. Убежден, что мы правильно проведем работу на уровне местного самоуправления, и ни у кого не будет никаких претензий.

— Возвращаясь к анонсированным конкурсам на два участка на шельфе Черного моря, что послужило толчком к их проведению? И почему не делали этого раньше?

 — Это запланированные  моменты, рассматривавшиеся в октябре-ноябре 2011-го. Мы хотели еще в прошлом году все это воплотить в жизнь. Но понимали, что в бюджетном году не успеваем, и нужно сделать задел на будущий год. Тогда была объявлена новая концепция по бюджету, социальные инициативы президента. Безусловно, многие задавали вопрос: на что и откуда вы хотите получить эти необходимые средства, в том числе и от этих конкурсов? В публичной передаче г-жу Акимову спрашивали: что это за 6 млрд. грн., откуда вы их возьмете? Вот, пожалуйста, первые два конкурса уже покроют социальные обязательства. А мы рассчитываем провести в этом году еще несколько тендеров.

— Первые два конкурса по шельфу — это какой объем бонусов?

 — Мы рассчитываем, что перекроем 6 млрд. грн.

— Эти деньги пойдут в бюджет?

 — Да, прямой платеж — 6 млрд. грн. — прямо в бюджет. Это минимум, на что мы рассчитываем.

— Знаете, как это называется? Взятка от этих компаний.

 — Почему взятка? Ведь это же прямой платеж. Это бонус. Никакой взятки нет. Это мировая практика. Тогда что, налоги — тоже взятка?!

— Давайте поговорим и о налогах. Знаю, что Минфин продвигал проект по повышению рентных платежей. Но нерожденный еще законопроект был похоронен Р.Ахметовым. В нем речь шла об увеличении ренты на добычу угля и железной руды в 30 раз, ведь сейчас она составляет слезы — 0,67 долл. с тонны…

 — Что вы опять на Рината Леонидовича...

— Да нет, он белый и пушистый. А как с законопроектом?

 — Ничего не похоронено. Почитайте рентный закон, там все отображено. Подняли ставки в согласовании с крупными производителями. Я лично вел круглый стол с участием всех представителей не только группы СКМ, а всех участников рынка. Разговаривали, проводили работу. Министр финансов проводил такую же работу. Были пожелания Госналоговой службы об увеличении ренты. Но были проанализированы ренты, которые платятся в мире. И взят тот уровень, который подходит для логистики и для концентрации нашей руды. Вы знаете, что наши руды нужно обогащать. Соответственно, это значительная затратная часть. Речь идет не о каких-то лоббистских группах, а именно о детальной проработке данного вопроса. И он проработан. В какой-то степени, я бы сказал, принято решение, которое бы устроило как недропользователей-производителей, так и Госналоговую администрацию и Минфин. Это то, что я знаю. Может, кто-то знает больше, пусть изложит факты.

— Еще один вопрос по поводу законопроекта, принятого парламентом в первом чтении, которое позволяет компаниям, разведавшим месторождение, его безальтернативно разрабатывать...

 — Это вы о законе Рыбакова, принятом в первом чтении?

— Да. Как вы к нему относитесь? С одной стороны, логика в этом есть…

 — Я бы сказал, что логика прямая и основанная на практическом опыте. Вот в чем различие: приоритет добычи за тем, кто разведал месторождение, — да. Но мы будем отталкиваться от реальной стоимости объекта. То есть — ты разведал, ты сделал, ты защитил запасы — ты автоматически получаешь фору. И сейчас этот закон работает. Но если ты не хочешь платить согласно закону в госказну определенную сумму денег, то государство имеет право реализовать (продать) или выкупить это разведанное месторождение.

Мы хотим сделать дополнение: упущена норма оплаты в госбюджет. Видно, кто-то “поработал в первом чтении” парламента. Но мы за этим следим и сделаем так, чтобы для государства и недропользователя было принято взаимоприемлемое решение.

— Действительно ли “Нафтогазом Украины” привлекались международные компании к реализации проектов, в которых они участвуют? В том числе компания Eni?

 — Это право национальных компаний работать со всеми субъектами. Прекрасно, если работают с публичными компаниями. Действительно, НАК “Нафтогаз Украины” сотрудничает с Eni, эти документы проходили через Госгеонедра, так как она контролирует все процессы. “Нафтогаз” заключил меморандум с Eni также о взаимодействии относительно Скифского и Форосского участков.

— Надо полагать, что Eni будет участвовать в ближайшем конкурсе по геологоразведке и разработке названных участков Черноморского шельфа?

 — А никто не запрещает “Нафтогазу” и Eni подать заявку. НАК “Надра Украины” может подать заявку, и Shell, и ExxonMobil. Это все впереди. Будет интересно.

— Но условия конкурса по участкам шельфа Черного моря предусматривают выплату бонуса государству едва ли не сразу после конкурса…

 — Пожалуйста, платите деньги и работайте. При этом не обязательно в сотрудничестве с украинскими хозсубъектами, как это было обусловлено в тендере по Олесской и Юзовской площадях.

— И какова величина бонуса?

 — По Скифской площади — 12 млн. грн., по Форосской — 10 млн. грн. 

— Вы рискуете стать первым конкурентом топливного министра Бойко…

— Не хочу. К тому же у нас разные направления. Мы очень тесно сотрудничаем. Мы знакомы с Юрием Анатольевичем больше десяти лет, и я еще помню, когда он работал директором Лисичанского НПЗ. Мы поставляли туда нефть. Друг друга знаем очень хорошо, и у нас конкуренции между собой нет. Мы работаем в некоем тандеме. У нас общая цель и задача, поставленная президентом, — наращивание добычи и усиление энергетической безопасности нашей страны. И когда вчера один из крупных политиков прошлого заявил, что сланцевый газ — это миф, то я понял, что попал в десятку.

— Направления вроде бы разные, но ситуация может сложиться так, что сработает самый благоприятный сценарий добычи сланцевого газа. Это даже без учета энергосбережения. Кстати, кто-то изучал спрос на сланцевый газ в Украине и его конкурентность на отечественном рынке? Опять же, министр Бойко, который собирается в Америке покупать сжиженный газ, не скрывает желания влиять на цены газа. И что получим на рынке Украины — не диверсификацию, а конкуренцию источников и цен?

 — Так это же замечательно, выиграет производитель.

— Производитель выиграет, а как же потребитель?

 — Приведу самый яркий пример. США: цена газа в 2002 году достигала 250 долл. за тысячу кубометров. За десть лет цена газа снизилась до 100 долл. и даже опустилась до пиковой низкой цены — 69 долл. И только после принятия решения о профиците, замораживании добычи цена газа в США снова поднялась до уровня 100 долл. США хотят отрегулировать (ручным способом!) увеличение цен на газ до 120 долл., потому что начал страдать тот, кто добывает.

Нам повезло больше, чем Польше, учитывая, что в Украине будут использоваться уже опробованные, в том числе на польской территории, новейшие технологии добычи газа сланцевых пластов. К тому же у нас геологическая структура лучше. А в остальном сланцевый газ — это тот же метан.

— К сфере вашей деятельности как министра экологии и природных ресурсов относится и Госагентство экологических инвестиций. Каких изменений в этом направлении можно ожидать? Вашему предшественнику Злочевскому не очень-то удавалось сотрудничать, например, с Японией в рамках программ Киотского протокола. Кроме того, по информации ZN.UA, правительство поддержало идею создания единой компании для скорейшего освоения “киотских” денег. Против были только два министра…

 — Какие деньги и какие министры? Есть японские деньги и испанские. Есть проекты, которые должны быть осуществлены, — они утверждены японской стороной. И получается, что я был назначен на должность министра и едва успел быстро подписать договоры, потому что если бы мы на 1 сентября не запустили “киотские” проекты, то должны были бы вернуть эти деньги, что, я думаю, с радостью бы восприняла японская сторона. Потому что они четыре года тут мучились, а рынок квот провис. Поэтому коммерческая выгода для японцев была упущена. Мы все эти вопросы сняли, предложив использовать “киотские” деньги на социальные проекты, а именно: модернизировать киевский метрополитен, построить завод “Энергия”, утеплить школы, детские сады и муниципальные учреждения с привлечением прозрачных компаний.

Например, единственный, кто может выполнить проект по киевскому метрополитену, — это Крюковский завод. По заводу “Энергия”, опять же, с участием японских технологий, — это, по-моему, корпорация Mitsubishi или Toshiba. Правительство сказало, что давайте сделаем публично, прозрачно, и пусть победит сильнейший. Вот и побеждает сильнейший, просто это заняло больше времени. Никаких “против” или “за” нет. Решение Кабмином принято — мы все выполним, и японская сторона довольна процессом и готова рассматривать другие проекты в будущем. У нас есть еще неиспользованных 24 млрд. единиц.

— По названным проектам какая сумма средств получена?

— Общая сумма — около  4 млрд. грн. Эти деньги находятся на счету в Госказначействе. 1,650 млрд. грн. из них направляется на социальные проекты (утепление детских садов, школ, других муниципальных объектов). Немногим более 1 млрд. грн. — на киевский метрополитен. Еще около 1 млрд. грн. — на завод “Энергия”. Еще средства будут израсходованы на электромобили для Министерства внутренних дел, от которых будет меньше выбросов в атмосферу.

— Вы сказали, что в 2020 году Украина достигнет газовой независимости. На чем основан ваш смелый прогноз?

 — Это факт. В 2020 году спросите с меня. Если мы сделаем все так, как запланировали, то я не ошибся. Простой подсчет. Украина потребляет около 50 млрд. кубометров газа в год. Сами мы добываем 22—23 млрд. То есть дефицит — 28 млрд. кубометров газа. Базовый сценарий добычи на Юзовской площади — это от 10 до 15 млрд. кубометров в год; на Олесской — 3—5 млрд. Мелководный шельф уже в следующем году только на лицензионных площадях “Черноморнефтегаза” даст 1—2 млрд. кубометров газа. А со временем — 8—10 млрд. кубометров.

Сегодня непомерная плата за импортируемый газ нас тормозит в развитии. И это, мягко говоря, раздражает нас всех. Мы намерены избавиться от этого препятствия.