Оливье Декамп: “Фискальная стабильность — приоритет номер один”

Вопрос: Ваш прогноз по экономическому росту подопечных стран?

Ответ: Поскольку Европа не вырастет, или даже впадет в квазирецессию, это замедлит, но, правда, не остановит, экономический рост в 31 стране, в которых мы работаем. Впрочем, среди них будут страны, где будет бум. Например, рост ВВП Монголии может составить 20%. При этом мы снизили прогноз роста Украины до 2,5%. В целом эти страны оказались “упругими” — они прошли через один кризис и восстановились, хотя не всегда восстановление устойчиво.

В: Недавно ваш эксперт по горно-металлургическому комплексу Кристофер Боуман назвал металлургию одним из основных источников проблем украинской экономики. Вы согласны с этим мнением?

О: Да, и это не новость. У страны большой промышленный сектор, основанный на добыче. И если вы поставляете продукцию с низкой степенью добавленной стоимости, вы попадаете в зависимость от цен на сырье. Это справедливо для многих стран, которые зависят от угля, золота, нефти и газа. С замедлением мирового экономического роста, вы можете оказываться жертвой цикличного снижения цен. Повторюсь, это не новость, но что важно — такие компании должны активно инвестировать в энергетическую эффективность. Иначе в ситуации, когда цены на металлы падают, а на энергоносители — растут, вы оказываетесь между молотом и наковальней. Долгосрочный же выход — в развитии отраслей с высокой добавленной стоимостью.

В: Какие проблемы вы бы еще обозначили?

О: Страна продемонстрировала определенные успехи в восстановлении. Однако дальнейшие успехи будут зависеть от структурных реформ. Действующее правительство провело некоторые реформы — пенсионная реформа, Налоговый и Таможенный кодексы, законы о деривативах на рынке капитала и о Фонде гарантирования вкладов, упрощение разрешений в строительном секторе, антикоррупционное законодательство. Это правильные шаги. Имел место диалог между иностранными инвесторами и властью. В прошлом году основным вопросом были квоты на экспорт зерна. После некоторых дискуссий, в которых принимали участие и мы, квоты были упразднены.

Несмотря на эти усилия, Украина ухудшила позиции в различных рейтингах. Проблема — в соблюдении законов. Можно принимать какие угодно законы, но чтобы они работали, соответствующие субъекты — госорганы, компании и люди — должны изменить свое поведение. И это не произойдет за один год.

В: Что еще нужно сделать, чтобы к нам пошли инвестиции?

О: Фискальная стабильность — приоритет номер один. Правительство должно сделать все, чтобы уменьшить дефицит бюджета. Нельзя всякими предвыборными законами поставить крест на некоем подобии фискальной дисциплины, достигнутом с таким трудом. Во-вторых, после выборов, кто бы их ни выиграл, власть должна иметь более предсказуемую макроэкономическую политику. Две этих вещи положительно скажутся как на иностранных инвесторах, так и на местных предпринимателях.

В: А что нужно сделать на уровне законодательства?

О: Для бизнеса это несколько пунктов в налоговой и таможенной сфере. Перенос убытков на следующие налоговые периоды уже не разрешен, а должен быть. Система электронных заявок на возмещение НДС — это хорошо, но ее нужно довести до ума. Если сделать систему госзакупок более прозрачной, можно сэкономить миллиарды. Нужно дальше развивать рынки капитала. Я уже упоминал о деривативах, но стране нужно еще больше инструментов долгосрочного финансирования в гривне. И ЕБРР, как вы знаете, давно предлагает свои услуги в выпуске облигаций в национальной валюте, чтобы финансировать муниципалитеты и МСБ.

В: И каковы успехи в получении необходимых разрешений?

О: Мы налаживаем контакты с новой командой. В принципе, никаких препятствий нет. Основные экономические власти понимают необходимость в таком инструменте. Барьер сугубо технический: нужно внести изменения в закон о ценных бумагах. Нам нужно работать с Минфином, Нацбанком и профильным комитетом парламента. Думаю, решение — лишь вопрос времени.

Это уже есть в России, Казахстане и Польше. Там уже поняли, что полагаться только на долларовое финансирование — неустойчивый путь развития в долгосрочной перспективе. Нужно создать зрелую систему, которая будет вбирать в себя местные сбережения, и заставлять их работать. Она исключит ненужные, а иногда и опасные, валютные риски.

В: Однако местные вкладчики редко когда инвестируют больше чем на год. Таким образом, для финансирования долгосрочных проектов вам все равно придется использовать собственные средства, разве не так?

О: Сроки зависят от доверия, а доверие к банковской системе — вопрос государственной политики. Это регулятор, собственники банков, капитал и бизнес-модель. Понятно, что вкладчики выбирают относительно короткие сроки. Но если банковская система будет консолидированной, ее регулирование — прозрачным, а роль банков — понятной, срок депозитов увеличится. Тем временем нужно искать другие источники финансирования, и ЕБРР, выпускающий облигации в национальной валюте, — это один из путей.

В: Какие проекты и сектора ЕБРР будет финансировать в Украине в этом году? На какие суммы мы можем рассчитывать?

О: В прошлом году мы инвестировали около миллиарда евро в 40 проектов. Половина — в корпоративном секторе (агробизнес, промышленность), 20% — в финансовый сектор, остальное — в основном, в энергетику. В этом году структура останется примерно такой же. Мы активно финансируем госсектор, например, транспорт, подвижной состав, аэронавигацию, метрополитен (Днепропетровск). Также мы займемся повышением безопасности 15 атомных реакторов. Также мы финансируем различные муниципальные проекты.

В: Здесь вы, наверное, единственный инвестор…

О: Да.

В: В других странах такая же ситуация?

О: Да. В Румынии мы начали 15 лет назад, и это был пример, как надо финансировать региональные проекты. В Таджикистане мы имеем 13 муниципалитетов, самый меньший из которых с населением 50 тыс. человек, и нам удалось развить там водоснабжение, обработку отходов и транспорт. Причем в некоторых случаях это удавалось делать без госгарантии.

В случае Украины были проблемы — не было поддержки Верховной Рады, Минфина, существовали различные бюрократические проблемы. Но работать получается. По нашей просьбе были внесены изменения в Бюджетный кодекс, которые дали больше полномочий местным властям в плане финансирования.

В: Коммерческие банки не желают инвестировать в этот сектор?

О: У банков сейчас не самый простой период. Большой бизнес растет, чего нельзя сказать о малом. Кроме того, все ждут выборов. Это создает определенную неопределенность, поэтому банки предпочитают не брать на себя долгосрочные риски. Мы же можем и даже хотим, это наша работа. Мы утвердили проект на EUR100 млн. на финансирование МСБ. Один банк уже открыл кредитную линию в рамках этого проекта. Мы готовимся запустить еще один подобный проект, но в сфере энергоэффективности.

Банки осторожно относятся к рискам, особенно когда речь идет о сроках от трех лет. Мы же готовы брать на себя часть риска, предоставляя гарантию на половину суммы. К тому же мы можем расширить период на три-пять лет, и все это будет в национальной валюте. Это тройной выигрыш. Мы попробуем поработать по такой схеме в этом году.

В: А что с крупными игроками вроде “Нефтегаза”?

О: Вместе с Европейским инвестиционным банком, Евросоюзом, Всемирным банком и правительством с 2009 г. мы говорим, что мы полностью понимаем, что для независимости страны необходима монетизация газовой трубы. Но чтобы схема работала, должны быть соблюдены определенные условия. Сейчас НАК нестабилен. Его потери составляют 1,6-2% от ВВП, и показатель растет вместе с ценой на российский газ.

Весной парламент принял закон, который разделяет “Нефтегаз” на несколько частей. Это шаг в нужном направлении, но лишь один из нескольких, которые мы просили. Дальше нужно провести аудит, улучшить корпоративное управление и привести тарифы в соответствии с затратами. Тарифы должны быть повышены. Вопрос не в том, делать ли это, вопрос — когда и насколько?

В: Многие международные финансовые организации начали массировано кредитовать украинское сельское хозяйство. Это из-за возможностей заработка, продовольственной безопасности или по каким-то другим причинам?

О: У страны нет нефти и газа, но у нее есть почва. Этот ресурс нужно использовать грамотно. Так что в долгосрочной перспективе ваша земля — это аналог золота в Монголии. Во-вторых, этот сектор может развиваться различными категориями людей. Это может быть фермер, хранитель, торговец, судостроитель, порт, логистический центр и даже банковская система. Цепочка довольно длинная. Мы пытаемся способствовать развитию некоторых звеньев этой цепочки, не всех. Например, мы не занимаемся собственно сельским хозяйством — больше инфраструктурой, например, логистической. В-третьих, это хороший бизнес. Если иметь хороший климат и качественные семена, то с учетом мирового спроса и роста цен можно неплохо зарабатывать.

В: Да, некоторые украинские бизнесмены заработали больше миллиарда долларов…

О: Конечно, мы не заработали миллиарды (смеется), но ЕБРР — прибыльная организация. Прибыльность портфеля в EUR25 млрд. на протяжении 20 лет. Хотя когда мы входим в капитал, это не обязательно вопрос денег. В этом случае у нас больше влияния на компанию. Мы можем улучшить корпоративное управление. Мы не знаем, как управлять булочной. Но мы знаем, как работать со счетами, контролировать расходы, не смешивать разные виды бизнеса.

В: Кстати, о капитале. Недавно ЕБРР приобрел небольшой пакет акций УкрСиббанка, что многие местные эксперты назвали несколько странной инвестицией, учитывая, что он был одним из немногих банков, который в 2011 г. не смог вернуться к прибыльной деятельности…

О: Мы считаем, что такие банки стоит поддерживать. Мы сами работаем в соответствии с банковскими принципами. Это значит, что вы не должны инвестировать “хорошие” деньги после “плохих” денег. Если вы принимаете решение об инвестиции, должен быть немалый шанс, что это сработает. Нам кажется, что у этого банка временные сложности, и наше участие поможет ему.

В: Разделяете ли вы мнение экспертов McKinsey, которые считают, что года через два в Украине останется не больше четырех крупных европейских банков, тогда как остальные либо уйдут с рынка, либо будут поглощены конкурентами?

О: Я не видел этого отчета, но мы всегда считали, что в этой стране слишком много банков. Нужна консолидация. Кроме того, большие мировые банки возвращаются на родные рынки. Так что действительно, два этих фактора могут привести к тому, что прогнозирует McKinsey. Украина все еще является знаком вопроса. Многие западные игроки зашли на этот рынок, ожидая эффекта, как в Польше. Но Украина никогда не была похожа на Польшу. В Украину зашли крупные стратегические мировые игроки, а не кто попало, и это хорошо. Но с учетом всех обстоятельств, можно ожидать консолидации.

В: Будете ли вы развивать торговое финансирование?

О: Да. ЕББР является антикризисным партнером. Когда финансирование было доступным, а на риски никто почти не обращал внимания, было множество других источников торгового финансирования. Однако ситуация существенно изменилась. Торговое финансирование, которое составляет примерно EUR120 млн. в год, увеличилось в последние годы, поскольку с ростом банковских рисков стоимость страхования краткосрочного финансирования выросла. Я ожидаю, что объемы сохранятся, а может, и вырастут.

________________________________

Оливье Декамп (Olivier Descamps) закончил Лувенский католический университет (Бельгия). С 1975 по 1993 гг. занимал различные должности в Chase Manhattan Group в Бразилии, США и Великобритании. С 1993 г. присоединился к команде ЕБРР, заняв должность директора по Балканам в отделе торгового финансирования. Сейчас является управляющим директором ЕБРР в Турции, Восточной Европе, Кавказе и Средней Азии. Гражданин Бельгии, женат.

Дмитрий ГОРЮНОВ