Всем было понятно, что после открытия движения по Крымскому мосту (в любом состоянии готовности, главное — чтобы Путин сел за баранку и на камеры сказал “Паехали!”) жизнь в Керченском проливе и Азове бесповоротно изменится.
И тем, кто тешил себя надеждой, что мост не построят, и тем, кто с самого начала должен был просчитать убытки и угрозы.
Поэтому беспомощность, с которой Украина сегодня стоит перед новой угрозой нарушения своего суверенитета, вызывает злость и стыд. Ведь дело не только в невиданных мерах безопасности для охраны моста, на которых россияне просто подвинуты, а в очередной демонстрации Россией умения действовать системно-гибридно, продвигаясь по самым слабым местам противника — вплоть до нашего берега. И в очередной демонстрации руководителями сектора безопасности Украины отсутствия адекватных и скоординированных действий. Причем действий в ответ — поскольку о действиях на опережение можно все еще только мечтать.
Сегодня у многих — от украинских военных моряков до западных аналитиков — есть устойчивое ощущение дежавю 2014 года. Тогда все с опаской ожидали, что после Сочинской олимпиады Путин задействует против Украины силовой сценарий. Сейчас, наблюдая маневры РФ в Азове, с тем самым ощущением ожидаем окончания Чемпионата мира по футболу.
За четыре года власть Украины почти ничего не сделала, чтобы обезопасить страну от агрессии с моря.
Хронология обострения
Ротенберги гнали мост под выборы президента, но не успели. Так что для картинки явления кандидата Путина избирателю вылизали кусок перехода на острове Тузла, напомнив кризисный в отношениях Украины и России 2003 г. Тогда, якобы по собственной инициативе, “кубанцы” (губернатор Ткачев) начали отсыпать дамбу к Тузле, утверждая, что это не украинский остров, а исторически российская коса. Кризис завершился подписанием в Керчи в декабре 2003 г. Договора о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива, который зафиксировал их статус как внутренних вод Украины и России (ратифицированный ВР Украины 20 апреля 2004 г.). Государственная граница с РФ по проливу и Азову так и не была делимитирована: Киев отстаивал линию размежевания, которая существовала с советских времен и оставляла на украинской стороне судоходный фарватер пролива, а следовательно, и канальный сбор, а Москва настаивала на общем его использовании. Координаты линий государственной границы по Азову и Черному морю были установлены распоряжениям президента Украины еще в 1998 г.
Договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива действует до сих пор. Незаконно аннексировав Крым, Россия не аннексировала пролив, не денонсировала договор, хотя и установила свой контроль над захваченным портом Керчь и его акваторией с судоходными фарватерами и якорными стоянками в Керчь-Еникальском канале. Однако статус пролива и Азовского моря остается тот же — внутренние воды Украины и РФ. И Украина, будь на то политическая воля, должна была бы сейчас решительно требовать от России соблюдения двустороннего соглашения.
Ограничение Россией свободы судоходства в проливе началось еще до открытия автомобильного движения на мосту — после монтажа арки, под которой не могут проходить многотоннажные суда класса Панамакс, что сразу же сказалось на доходах украинских портов Мариуполь и Бердянск, а также экспортеров металла и зерна.
Следующим этапом стало “кошмаренье” судов под любыми флагами, которые шли в украинские порты или из них, пограничниками ФСБ РФ: остановка на продолжительное время, досмотр, очередь на прохождение проливом. 21 мая Россия ограничила судоходство в районе площадью 2 тыс. километров якобы на время проведения боевых стрельб. Однако никаких маневров не было. Зато российские пограничники начали останавливать суда уже посреди Азовского моря, и чем дальше — тем ближе к украинскому берегу.
По данным мониторинговой группы Фонда “Майдан иностранных дел” и издания Blackseanews, с 17 мая корабли и катера береговой охраны пограничной службы ФСБ России остановили и осмотрели, по меньшей мере, 26 судов, которые двигались в Бердянск и Мариуполь или из них. Несколько судов задерживали по два-три раза. Поэтому общее количество задержаний — не менее 38, говорят эксперты.
Все, что происходит с того времени, вполне подпадает под определение экономической войны как части войны гибридной.
Прямые убытки Украины от ограничения судоходства в связи со строительством Керченского моста министр инфраструктуры Владимир Омелян ориентировочно оценил в полмиллиарда гривен в год. “Это — прямые убытки от того, что уменьшился тоннаж судов на заход в наши два порта на Азовском море”, — сказал Омелян, отмечая, что косвенные убытки достигают миллиардных сумм.
“Мы понимаем, что каждую секунду Керченский проток находится под угрозой закрытия по тем или иным причинам”, — прогнозировал Владимир Омелян в мае.
В начале июня уже можно было констатировать, что под угрозой прекращения работы на неопределенный срок могут оказаться украинские порты Мариуполь и Бердянск. Предвестники уже есть: со 2 по 4 июня из-за остановки военными РФ нескольких судов произошел простой Мариупольского морского порта. Как сообщает пресс-служба госпредприятия, на этих днях россияне задержали для осмотра группу в составе четырех судов.
“Процедура эта продолжается долго, что приводит к увеличению финансовых затрат судовладельцев на сумму от 5 до 15 тыс. долл. в час, в зависимости от технических параметров судна. Все это серьезно влияет на работу нашего Мариупольского порта и его привлекательность для клиентов. Так, со 2 по 4 июня порт простоял без грузопереработки, поскольку флот, шедший к нам под загрузку и разгрузку, задержали для осмотра в Керчь-Еникальском канале. В частности, теплоход “Селекта”, который шел в порт Мариуполь под погрузку слябов, простоял в ожидании осмотра и прохода через канал 38 часов, плюс дополнительно в Азовском море его еще на три часа останавливали для осмотра. Простой теплохода “Сауз Бриз”, который мы ожидали под погрузку глиной, составлял 29 часов, а судна “Саадет С” (под разгрузку угля и погрузку слябов) — 12 часов, теплоход “Тейлвинд”, шедший в Мариупольский порт под погрузку слябов, — 13 часов”, — сообщала спикер порта Айна Чагир.
Сообщения российской стороны, будто она останавливает судна для предотвращения терактов, которые уничтожили бы или повредили мост, не выдерживают критики. Ведь тогда, по логике, должны были бы осматривать все суда, которые идут по каналу, то есть и те, что заходят в российские порты. Однако осматривают лишь те, которые идут из украинских портов или к ним, причем уже после прохождения Керченского пролива. Цель очевидна — сделать перевозку грузов из Мариуполя и Бердянска и в них максимально дискомфортной и затратной, дестабилизировать работу предприятий региона. Это если говорить об экономической составляющей таких маневров.
По большому счету речь идет о постепенном взятии под контроль всей акватории Азовского моря — вплоть до украинского побережья, ведь суда и корабли Украины и России могут свободно заходить во внутренние воды, а 12-мильная зона территориальных вод Украиной в Азове не отведена.
Угроза вторжения с моря
В середине мая в Азов перекинули пять боевых кораблей Каспийской флотилии. Аргумент, что таким образом Россия отреагировала на задержание украинскими пограничниками рыболовецкого судна “Норд” с командой граждан Украины с российскими паспортами, выданными в оккупированном Крыму, с одной стороны, имеет под собой логику, а с другой — отвергается простым вопросом: откуда известно, что это не случилось бы, если бы сейнер не арестовали?
“Российская Федерация усилила группировку береговой обороны пограничной службы ФСБ, и, по имеющимся данным, они готовы развернуть в Азовском море до 40 кораблей, катеров и судов береговой охраны. Кроме того, согласно заявлениям командования Черноморского флота РФ, они содержат в Керчи корабельную тактическую группу из корветов, тральщиков и противодиверсионных катеров, которые, безусловно, занимаются протидиверсионной подводной охраной Керченского моста и могут быть задействованы на усиление группировки береговой охраны ФСБ”, — говорит вице-адмирал Сергей Гайдук, командующий ВМСУ в 2014—2016 гг.
За время обострения ситуации в Азове многие эксперты заявили о вероятной подготовке России к полному блокированию Украины с моря или же угрозе вторжения. Приведем некоторые из заявлений.
Пол Гобл, аналитик Фонда Джеймстаун, в интервью Украинской службе “Голоса Америки” прогнозирует, что Россия может усилить агрессию против Украины после проведения финала Чемпионата мира по футболу.
“Передислокация военно-морских сил такой мощности из Каспия в Азовское море пугает, ведь это позволяет российским ВМС высадиться на побережье. Эти корабли не нужны, чтобы защищать мост или действовать против украинских рыболовецких лодок, — считает Гобл. — Даже если Москва не использует корабли для нападения на Мариуполь или другой прибрежный город Украины, тот факт, что она может это сделать, будет сдерживать определенные оборонительные силы Украины, которые можно было бы использовать против нападений России в других районах”.
Бывший глава Службы внешней разведки Украины, генерал армии Николай Маломуж считает, что установление российского контроля над Азовским морем ведет к частичной потере суверенитета Украины.
“Благодаря своим действиям в Азовском море Россия получает доминирование в регионе, ежедневный экономический контроль над всеми отраслями украинского производства, которые так или иначе связаны с судоходством (металлургией, рудой, зерном и т.п.). К тому же РФ теперь сможет контролировать этот регион с помощью военно-морского флота и военно-воздушных сил, что в дальнейшем может стать еще и плацдармом для возможного разворачивания операций против Украины”, — цитирует генерала Маломужа “Главред”.
Цитирование экспертов можно продолжать еще долго, но нет смысла — их оценка ситуации на Азове совпадает: развитие событий угрожающее, Украина должна принять немедленные меры для предотвращения самого плохого сценария.
Среди этих заявлений есть лишь одно-единственное, которое принадлежит руководителю органа государственной власти — Борису Бабину, постоянному представителю президента в АР Крым, юристу-международнику. По сути, несмотря на то, что кризисная ситуация продолжается уже второй месяц по нарастающей, позиции Украины до сих пор не заявлены, оценка действиям России не дана, мероприятия по преодолению кризиса не озвучены. Попутно о проблеме во время ІХ Национального экспертного форума вспомнил секретарь СНБО Александр Турчинов: “Они сейчас активно создают Азовскую флотилию, фактически блокируя передвижение кораблей в направлении наших азовских портов. Для этого из Каспия перекинули десантные корабли, а также ракетные корабли”. Однако, согласитесь, в этой ситуации адекватным было бы созвать заседание СНБО и утвердить решение о неотложных мерах.
Поэтому на фоне почти полного замалчивания “азовского кризиса” со стороны президента, правительства и МИДа в частности, резкие заявления Бориса Бабина воспринимаются почти как диссидентство. Бабин призывает: немедленно денонсировать Договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива и соглашения 1993 г. относительно согласования рыбного промысла (по нему россияне могут подходить исследовательскими судами за 200 метров от Геническа, говорит Бабин); разместить в Геническе базу морской охраны и Военно-морских сил Украины; безотлагательно принять Закон “О внутренних водах, территориальном море и близлежащей зоне”.
Действия украинских пограничников и военных пока ограничились отдельными мерами. С 1 июня до 1 сентября три участка Азовского и Черного морей временно закрыты для судоходства в связи с боевыми учениями ВСУ (расположены в Белосарайском и Таганрогском заливах, где ВМС с 2015 года проводят зенитно-ракетные и артиллерийские стрельбы). Пограничники Мариупольского отряда морской охраны провели учения, отработав сопровождение гражданских судов, отражение вероятных атак со стороны диверсантов, ведение боя тактическими группами корабельно-катерного состава, боевое слаживание подразделений и пр.
Итак, сопровождение и охрана гражданских судов происходят только на учениях. Хотя, по тому же Договору, Украина может действовать в Азовском море так же, как уже более месяца действует там Россия. То есть — зеркально.
Конечно, украинская морская охрана не имеет такого флота, какой есть у ФСБ, а корабли ВМС Украины — в Одессе и Очакове. За четыре года войны флот пополнился только катерами, построенными на заводе президента. Вариантов быстрого пополнения флота и получения боевых кораблей и катеров (бэушных или новых) от западных партнеров озвучивалось много — многострадальная история “Айлендов” объясняет, почему не был задействован ни один. Ни президенту, ни премьеру эта тема не была интересна. Ищут деньги для достройки корвета на “Кузнице на Рыбальском”.
Правда, спецназовцев ГПСУ мы в действии видели — когда паковали Михеила Саакашвили. Хотя, говорят, что на самом деле то были УГОвцы в форме спецназа погранцев.
Позиция Киева
В надежде все же обнародовать официальную позицию Украины по ситуации в акватории Керченского пролива и Азовского моря ZN.UA обратилось с вопросом к министру иностранных дел Павлу Климкину. Поскольку он сейчас находится за границей, ответы, которые даем без сокращений, предоставила заместитель министра иностранных дел Елена Зеркаль:
— Какова позиция Украины по ситуации в Азовском море, и планирует ли Украина денонсировать Договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченском проливе, как это неоднократно предлагал представитель президента в АРК?
— Все без исключения противоправные действия РФ в Азовском море уже являются предметом правового спора, который длится несколько лет и сегодня рассматривается соответствующим трибуналом. Предметом спора, напомню, является нарушения наших суверенных прав в Черном море, Азовском море и Керченском проливе, гарантированных Конвенцией ООН по морскому праву.
Следует подчеркнуть, что процедура рассмотрения дела находится в активной фазе. После формирования состава трибунала в прошлом году в феврале 2018-го Украина предъявила все надлежащие доказательства правомерности своей позиции. Согласно процедурным правилам, Россия имела право в течение трех месяцев представить свои возражения относительно юрисдикции. В конце мая РФ воспользовалась этим правом. Сейчас идет интенсивная работа по подготовке материалов в ответ.
Россия пытается разными способами спровоцировать Украину отреагировать на ту или другую ситуацию таким образом, который повредит рассмотрению трибуналом вопроса о нарушении Россией наших суверенных прав. Но Россия это делает способом, который и далее ухудшает правовой спор, что само по себе является противоправным с точки зрения международного права. И это тоже подчеркнуто в нашей правовой позиции в споре.
Нашим осознанным решением было и остается решение всех правовых вопросов по морскому праву в рамках этого спора, а не путем денонсации соглашений. В первую очередь потому, что денонсация, в силу статьи 70 Венской конвенции о праве международных договоров, не меняет правовой ситуации, существовавшей до денонсации. Кроме того, прекращение действия договора требует соблюдения процедур, определенных Венской конвенцией о праве международных договоров, в частности статьей 65, которая ссылается, в свою очередь, на статью 33 Устава ООН, где говорится о мирном урегулировании споров. Одним из способов решения спора является его рассмотрение арбитражем или судебным органом.
Таким образом, на сегодняшний день позиция Украины относительно мирного и правового урегулирования спора, возникшего вследствие противоправных действий РФ, является оптимальной и эффективной. Просим вас также обратить особое внимание, что в своих материалах Россия ссылается и на публичные заявления должностных лиц Украины (в том числе и сообщения в социальных сетях). Это требует особой дисциплины в комментировании вопросов, являющихся предметом судебного разбирательства.
— Действующий Договор о статусе Керченского пролива и Азовского моря как внутренних вод Украины и РФ предоставляет сторонам одинаковые права и возможности в пользовании ими. Почему Украина не пользуется своими правами, зеркально отвечая на действии РФ в Азовском море?
— Чтобы не воспринимать вопросы неправильно — Россия нарушила большое количество суверенных прав Украины в Азовском море и Керченском проливе. Поэтому у нас есть правовой спор по использованию суверенных прав в Азовском море и Керченском проливе.
Статья 301 Конвенции требует от сторон воздержаться от угрозы применения силы или ее применения, а статья 300 требует от сторон действовать добросовестно и не злоупотреблять своими правами. Право осмотра гражданского судна военным кораблем является одним из классических институтов морского права. Этим правом пользуется также и украинский военно-морской флот.
Вместе с тем действия РФ в Азовском море — это попытка с помощью силы злоупотреблять правами, которые к тому же узурпированы. Наша позиция заключается в том, чтобы настолько, насколько это возможно, урегулировать спор с помощью международного права”.
Что делать?
Конечно, если бы речь шла о законченном действии (войне в данном случае) и единственное, что нам оставалось сделать, — это в судах отстоять свое, то тактика, которую озвучила госпожа Зеркаль, была бы идеальной. Собираем доказательства нарушения РФ Конвенции по морскому праву и судимся сколько надо, уверенные, что международное право на нашей стороне. Но только сегодня война не закончилась, а реакция на нее руководства государства — как в 2014-м: сидим тихо, “не провоцируем”, оружие — на артсклады, может, как-то само рассосется-устроится.
Не рассосется. Потому что Россия так же, как и в 2014 году, тихой сапой, при это оправдываясь фейковой угрозой со стороны украинских ДРГ, шаг за шагом лишает нас нашей территории, а Владимир Путин с экрана телевизора угрожает нам потерей государственности. Кто-нибудь на Банковой это слышит?
Это слышат и видят другие люди, которым не все равно и которые не ждут приглашения власти вступить в бой с врагом. Эксперты Фонда “Майдан иностранных дел” собрали перечень неотложных мер для преодоления “азовского кризиса”, разработанные специалистами по международному морскому праву и военными, имена которых не названы. Коротко о сути некоторых предложений.
1. Инициировать созыв заседания Совета Безопасности ООН в связи с подготовкой РФ новой военной операции в районе Бердянска—Мариуполя.
2. Немедленно денонсировать Договор между Украиной и РФ о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива и межведомственные соглашения относительно рыболовства.
3. Одновременно объявить в Азове территориальное море, внутренние воды и исключительную морскую экономическую зону; взять под охрану ГПСУ и ВСУ территориальные воды, обеспечить патрулирование морской охраны.
4. Отработать со странами-партнерами введение санкций против всех портов РФ в Черном и Азовском морях в связи с их участием в поставке войск в оккупированный Крым и в схемах обхода международных санкций.
5. Предложить партнерам создать международное военно-морское соединение специального назначения для защиты морской и прибрежной инфраструктуры.
6. Создать в кратчайшие сроки военно-морские корабельные группировки адекватно к имеющимся угрозам на обоих операционных направлениях — Азовское и Черное моря.
Прислушаться к этим рекомендациям или игнорировать — дело, как говорят, хозяйское, но ответственность будет персональная. На “папередников”, которые разворовали страну и развалили армию и флот, уже не спишешь: все нынешние расклады и раскражи — результат деятельности действующей власти. А молчание относительно “азовского кризиса” уж слишком выразительное. Не кто иной, как народный депутат от “Народного фронта” Дмитрий Тымчук формулирует версию группы “Информационное сопротивление”: нынешняя агрессия и давление России в Азове — шантаж ради обеспечения водой военной базы в Крыму. “Наиболее очевидный ответ — под любым предлогом посадить Киев за стол переговоров и попытаться выбить из него возобновление водоснабжения Крыма. Для оккупантов — это очень большая проблема”.
О, да, но не только для оккупантов — “Крымский титан” Дмитрия Фирташа ой как нуждается в воде: завод и строили-то рядом с Северо-Крымским каналом! Но при этом, как видим, россияне больно делают другому олигарху — другу и партнеру президента Ринату Ахметову, чья металлургия может оказаться полностью заблокированной с моря, по которому металл идет на экспорт. Есть версия, что именно этот интерес был причиной другого затяжного молчания украинской власти — когда оккупанты строили в проливе энергомост, тянули газовую трубу, да и в начале строительства Крымского моста.
Итак, не исключено, что бездеятельность Киева связана с тем, что переговоры, о которых пишет Тымчук, уже проходят. Перестать верить в такую простую версию можно только тогда, когда верховный главнокомандующий начнет действовать адекватно угрозам и согласно полномочиям и обязанностям, возложенным на него Конституцией и законом об обороне.
