Реформаторские потуги уходящего президента, ритуально передававшего на протяжении своей каденции отремонтированные и модернизированные за счет государственного бюджета тысячи и тысячи единиц вооружений и военной техники, как правило, в присутствии высокопоставленных чинов силовых ведомств, СНБО, а также президентских назначенцев-руководителей предприятий оборонно-промышленного комплекса страны, завершились грандиозным фиаско в виде депутатского законопроекта №10248, которым предусматривается ликвидация государственного концерна “Укроборонпром”.
Оказывается, чтобы победить коррупцию и воровство в оборонно-промышленном комплексе, достаточно было всего лишь ликвидировать “Укроборонпром” и создать некий центральный орган исполнительной власти, которому надо подчинить предприятия. Для такого “умопомрачительного” по своей сложности вывода главам Совбеза и профильного комитета Верховной Рады понадобилось пять лет и сокрушительное поражение пиарившегося весь этот период на реформах ОПК П.Порошенко уже после первого тура президентских выборов.
Находящийся в низком старте на вылет из кресла секретаря Совбеза А.Турчинов, 17 апреля с.г. во время заседания т.н. “круглого стола” радостно сообщил о начале реализации грандиозных планов реформ ОПК, а вторивший ему С.Пашинский, возглавлявший ранее наблюдательный совет госконцерна, пошел еще дальше и анонсировал ликвидацию “Укроборонпрома” как воплощения коррупции в оборонной промышленности. Складывается впечатление, что в поиске коррупционеров эти ребята все-таки вышли сами на себя.
Назвать это иначе как попыткой замести следы и похоронить в процессе ликвидации и реорганизации государственного концерна “Укроборонпром” документальное подтверждение воровства и коррупции, язык не поворачивается. А посему дадим некоторые пояснения такого рода действий “псевдореформаторов”.
Пластилиновые законы...
Вероятно, А.Турчинов и С.Пашинский подзабыли, что в конце августа 2014 г., аккурат в начале президентства П.Порошенко, состоялось заседание СНБО, решение которого месяц спустя было введено в действие указом главы государства, предусматривающим в течение месяца внесение в Верховную Раду законопроектов о создании и производстве вооружений и военной техники, государственной поддержки предприятий ОПК, военно-технического сотрудничества с иностранными государствами, а также изменений в законодательство относительно введения уголовной ответственности за невыполнение на качественном уровне или вообще срыв выполнения оборонного заказа.
УНИАН
К сожалению, к сегодняшнему дню ни один из отмеченных пунктов указа полностью не выполнен. Проект закона о военно-техническом сотрудничестве был внесен в Верховную Раду правительством лишь 2 декабря 2016 г., а в повестку дня заседаний парламента он и вовсе попал 7 февраля 2019 г. Аналогичная судьба постигла и проект закона о создании и производстве вооружений, который из Кабинета министров до Верховной Рады “добирался” почти три года и до сих пор пылится где-то в кабинетах народных депутатов.
В сентябре 2015 г. группа народных депутатов внесла проект закона со сложным названием: “О внесении изменений в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы относительно введения ответственности за нарушение законодательства в сфере подтверждения соответствия, изготовления, производства, реализации, приобретения продукции, работ и услуг в военной сфере”. В конечном итоге в январе 2016 г. этот законопроект был принят на заседании Верховной Рады с поправками президента и отправлен на подпись А.Парубию, у которого находится уже более трех лет лишь потому, что секретарь комитета по вопросам обороны и безопасности И.Винник внес в парламент проект постановления об отмене указанного решения Верховной Рады. Нет сомнений в том, что подобную ситуацию необходимо рассматривать исключительно через призму коррупции.
В сентябре 2016 г. свет увидел очередной указ президента “О решении СНБО от 20 мая 2016 г. “О мероприятиях по развитию оборонно-промышленного комплекса”. Как никому другому, а секретарю СНБО А.Турчинову должно быть доподлинно известно, что и половины изложенного в этом указе не было вообще выполнено или выполнено с нарушением всех существующих сроков. В первую очередь это касалось формирования соответствующего законодательства и нормативно-правовой базы для эффективного функционирования оборонной промышленности страны.
Конечно же, можно натянуть на себя потешную неуставную военную форму и доложить президенту о поражении крылатой ракетой “Нептун” некоей цели на расстоянии 280 км в акватории Черного моря, а можно было бы заняться прямыми обязанностями и проконтролировать реализацию решений СНБО, как и работу аппарата этого органа, где до недавнего времени “трудился” один из заместителей секретаря, “ушедший” в глубокое коррупционное плавание.
После некоторого анализа деятельности упомянутых выше чиновников абсолютно понятно, что вовсе не “Укроборонпром” виноват в коррупции, провале реформирования оборонной промышленности и отсутствии в государстве действенной военно-промышленной политики. В рамках уголовного процесса это квалифицируется как действие или бездействие, повлекшее за собой тяжкие последствия.
Что такое аудит и с чем его едят?
Заявленный недавно П.Порошенко аудит “Укроборонпрома” — давно не новая “лапша” на ушах налогоплательщиков. Помнится, как в начале ноября 2017 г. с заявлением о начале аудита “Укроборонпрома” выступил младоменеджер Д.Гурак — протеже уволенного президентом заместителя секретаря СНБО О.Гладковского. Единственное, что на то время было не очень понятно, — почему именно Д.Гурак был так озабочен необходимостью организации международного аудита “Укроборонпрома”. Об этой истории сегодня напоминает лишь скрин страницы сайта госзакупок на организацию тендера по закупке аудиторских услуг на сумму 130 млн грн.
Николай Лазаренко
Далеко не секрет, что Д.Гурак в силу служебных обязанностей контролировал финансовые потоки предприятий-спецэкспортеров, а также согласование и распределение агентского вознаграждения, львиная доля которого, по всей вероятности (по обнародованным журналистами теневым схемам), в период пребывания во главе концерна Р.Романова, оседала в карманах известных и еще неизвестных украинских коррупционеров.
Хотелось бы обратить внимание настаивающих на проведении международного аудита украинских чиновников, на некоторые существенные особенности использования его результатов.
Во-первых, международный аудит не является специализированным аудитом, направленным на выявление схем и фактов разворовывания средств государственного бюджета, фиктивного предпринимательства для личного обогащения, а также использования офшорных компаний для вывода в теневой оборот незаконно полученной в ходе реализации внешнеэкономических контрактов прибыли.
Во-вторых, результаты международного аудита никоим образом не легализуют теневые схемы, практиковавшиеся “Укроборонпромом” в реализации внешнеэкономических контрактов и на внутреннем рынке, в том числе связанных с выполнением государственного оборонного заказа.
В-третьих, стратегический, операционный, финансовый, юридический обзор и диагностика деятельности, разработка стратегии корпоративной и производственной реструктуризации предприятий “Укроборонпрома” является уставной деятельностью государственного концерна и входит в функции аппарата этого объединения. Все эти издержки покрываются за счет многомиллионных финансовых взносов предприятий-участников.
В-четвертых, Кабинет министров полагает под международным аудитом прежде всего финансовый аудит и изыскивает средства в государственном бюджете именно на эти цели.
Кстати, на сегодняшний день в ведении Госбюро расследований находится уголовное производство №4201400000000322, которое вполне может соперничать с любым международным аудитом. Судя по запрашиваемой у банков информации о движении средств на счетах спецэкспортеров, суммах перечислений на счета офшорных компаний, средств, полученных от иностранных компаний-контрагентов предприятий-участников “Укроборонпрома” в рамках выполнения внешнеэкономических контрактов, следователи ГБР четко представляют и понимают всю схему теневых заработков на внешнеэкономических контрактах и в ближайшее время приступят к предметному изучению ролевого участия предыдущих и настоящих фигурантов этого процесса.
В мае 2014 г. Госфининспекция, Минобороны и Госфинмониторинг Украины по поручению правительства провели проверку деятельности ГК “Укроборонпром” за период с момента создания концерна и до 1 апреля 2014 г. Я сознательно не публикую этот документ. Хотя лично меня ожидало большое разочарование. Аудиторам не удалось обнаружить серьезных нарушений в финансовой и хозяйственной деятельности “Укроборонпрома”, хотя по некоторым эпизодам деятельности назначенцев В.Януковича — Д.Саламатина, С.Громова и Д.Перегудова — на сегодняшний день осуществляются следственные действия в рамках уголовных производств. Однако, по сравнению с набором уголовных производств в отношении команды назначенцев от П.Порошенко, находящихся у следователей нацполиции, СБУ, прокуратуры, ГБР, НАБУ, фискальной службы, команда беглого президента им даже в подметки не годится. Вряд ли в ближайшее время можно ожидать быстрых результатов и посадок по этим делам. Скорее всего, какая-то перспектива может появиться после начала каденции новоизбранного президента, если он, конечно, не станет жертвой своей кадровой политики в правоохранительных органах и в самом “Укроборонпроме”.
К сожалению, в устах уходящего гаранта аудит, вероятнее всего, означает отвлечение на негодный объект. Понятно, что найти международных аудиторов, имевших дело с бухучетом на государственных предприятиях, да еще и с допуском к государственной тайне, — дело сложное, но вовсе не невыполнимое, особенно если на кону стоит сумма в 5 млн долл., которые можно потратить на аудит предприятия, подлежащего ликвидации. Глава профильного комитета Верховной Рады С.Пашинский, и преемник, уволенного из аппарата СНБО Гладковского-Свинарчука, С.Кривонос, настаивая на ликвидации “Укроборонпрома”, фактически подтвердили, что именно кадровая политика действующего президента привела к расцвету махровой коррупции в сфере ОПК.
Вперед в прошлое или назад в будущее?..
Осмелюсь напомнить власть предержащим, ратующим за создание некоего органа исполнительной власти, которому предполагается подчинить предприятия спешно ликвидируемого “Укроборонпрома”, о том, что этот госконцерн и так подчиняется высшему органу в системе исполнительной власти — Кабинету министров Украины. Именно поэтому все обвинения “Укроборонпрома” в коррупции и воровстве должно разделить с ним как раз правительство.
Василий Артюшенко, ZN.UA
Гадать на кофейной гуще относительно эффективности или неэффективности деятельности вновь создаваемого министерства или агентства не имеет смысла прежде всего потому, что даже самое красивое название органа исполнительной власти не гарантирует сильного менеджмента. В истории Украины мы имеем немало таких примеров. Все прекрасно помнят историю ликвидации, возрождения и очередной ликвидации Министерства промышленной политики. А краткая история существования на обломках Минпромполитики Агентства государственного имущества, которому были подчинены предприятия ОПК?
Еще более краткая история функционирования была у Агентства оборонно-промышленного комплекса. Оно было создано как орган исполнительной власти, деятельность которого направлялась правительством через министра промполитики. Агентство ОПК создали, а предприятия оборонной промышленности подчинить ему забыли. Мало того, возложили на этот орган исполнительной власти функцию фактически реализации военно-промышленной политики, не возложив одновременно ни на одно министерство функции формирования этой самой военно-промышленной политики. И какой могла вообще быть военно-промышленная политика в государстве, где финансирование сектора безопасности и обороны десятки лет осуществлялось по остаточному принципу?
О каком развитии и реформах оборонной промышленности до момента агрессии со стороны РФ можно было говорить, если за все годы независимости не было профинансировано создание хоть какого-нибудь производства оборонной продукции? Практически все, что в Украине создавалось из новых видов вооружений и военной техники, финансировалось из собственных средств предприятий и за счет иностранных заказчиков. Разве секрет, что и сегодня большая часть инновационных проектов в ОПК реализуется инициативно самими предприятиями на свой страх и риск без государственной поддержки, а после разработчики проходят семь кругов ада у военных чиновников, предлагая армии уже почти готовые образцы изделий военного назначения?
Стоит ли говорить, что даже тех средств, которые сегодня направляются правительством на реализацию программ по созданию отдельных видов производства вооружений, боевой техники, ракетного вооружения, боеприпасов и специальной химии, крайне недостаточно? Большинство этих проектов являются точечными, и, самое главное, не решают основную задачу — формирования возможности адекватного ответа на угрозу со стороны северного соседа. Именно эта задача и должна стать основной при создании министерства оборонной промышленности.
Аргументировать необходимость создания именно министерства, а не агентства или какой-нибудь очередной службы, не составляет особого труда. С момента начала российской агрессии правительственные чиновники пять лет принимали решение, кому поручить формирование военно-промышленной политики. В соответствии с действующим в стране законодательством таким органом исполнительной власти может быть только министерство. Вероятно, именно поэтому в недрах Минэкономразвития родилась идея создать агентство, которое будет направляться через министра, т.е. реализовывать военно-промышленную политику, которую будет формировать само министерство. Кабмин даже принял решение добавить аж 27 чиновников в департамент ведомства, который будет этим вопросом заниматься. Предложение, конечно, интересное, но изначально ущербное, поскольку даже еще одна сотня государственных чиновников не определяет эффективность деятельности министерства в этой сфере.
Напомню, что в стране, помимо предприятий “Укроборонпрома”, которые предполагается передать в сферу управления Минэкономразвития, существуют еще предприятия космического агентства и десятка два дышащих на ладан предприятий Минобороны, а также переданные в ведение Фонда госимущества субъекты хозяйствования, профиль деятельности которых давно утратил свое значение для военного ведомства и оборонно-промышленного комплекса страны. Надо добавить в эту когорту еще две или три сотни частных предприятий, потенциальных производителей вооружений и военной техники для реализации оборонного заказа и для экспортных поставок, а также их соисполнителей. Естественно, что подобная ведомственная разобщенность не создает благоприятной среды для эффективной реализации военно-промышленной политики, формируемой одним из ведомств.
Даже поверхностный анализ потенциальных возможностей действующих в сфере ОПК субъектов хозяйствования свидетельствует, что, при сохранении текущей ситуации ни в ближайшем будущем, ни в долгосрочной перспективе, растущие запросы вооруженных сил на модернизацию существующего оружия и перевооружение армии новыми образцами военной техники и вооружений, даже в рамках утвержденных в 2017 г. правительством “куцых” приоритетов Минобороны в этой сфере, удовлетворить удастся вряд ли.
К сожалению, даже при относительном росте финансирования оборонного заказа, программ развития и создания вооружений, реформы и развития ОПК, на сегодняшний день это не обеспечит наращивания научного и промышленного потенциала, создания задела в развитии критических технологий и перспективных разработок в фундаментальной науке и прикладных исследованиях. Как это ни прискорбно, но оборонный заказ сегодня носит депрессивный характер. Для преодоления такого положения дел на финансирование НИОКР и наращивание промышленного потенциала в оборонном заказе должно направляться минимум 60% средств.
Необходимо в рамках вновь создаваемого министерства оборонной промышленности сформировать агентство перспективных разработок и технологий в оборонной сфере. Самое смешное, что правительство до сих пор делает вид, что развитие ОПК не относится к основным приоритетам его деятельности. Стоит ли напоминать, что Кабинет министров создал Офис продвижения экспорта, Государственное инновационное финансово-кредитное учреждение, а также Экспортно-кредитное агентство, направив многомиллионные суммы из государственного бюджета на обеспечение их функционирования. Конечно, можно уповать на то, что о результатах деятельности этих структур судить рано, но сальдо внешнеторгового баланса Украины оптимизма пока не добавляет.
Ключевым моментом переформатирования системы оборонного заказа может стать вывод за пределы Минобороны распределения средств в рамках создания новых образцов вооружений и военной техники, оставив при этом функцию формирования их тактико-технических характеристик для перспективного абриса армии. Пусть не сочтут это крамолой военные чиновники, долгие годы паразитирующие на распределении на эти цели средств государственного бюджета, умудряющиеся получать личную выгоду не только в ходе государственных закупок, но и на всех стадиях этого процесса: от формирования тактико-технического задания до принятия изделия на вооружение, включая манипуляции с калькуляцией стоимости и себестоимости продукции. Если говорить простым языком, армия должна к такому-то году получить такие-то виды вооружений, соответствующее серийное производство и ремонтную базу. Задача же правительства и соответствующего органа исполнительной власти — выполнить в соответствии с Законом “О Кабинете министров Украины” свою основную функцию, т.е. обеспечить потребности силовиков на должном уровне.
Еще одной функцией исполнительной власти должно стать стимулирование экспорта высокотехнологической продукции оборонно-промышленного комплекса и создание фонда инвестиций и инноваций с наполнением его частью прибыли от реализации внешнеэкономических контрактов. Может, правительство не в курсе, что на сегодняшний день львиная доля от их реализации выводится в теневой оборот через офшорные компании?
Может быть Кабинет министров не знает, что у него в подчинении находится Госэкспортконтроль? Именно эта Служба в первую очередь должна была дать ответ на вопрос контрабандных поставок комплектующих из Российской Федерации. Естественно, что теневые финансовые потоки в ходе реализации внешнеэкономических контрактов спецэкспортеров могут быть выявлены с задействованием сотрудников и специалистов упомянутой Службы, которая также может координироваться через вновь созданный орган исполнительной власти. Кстати, как и космическое агентство.
Рецептов вывода оборонной промышленности из плачевного состояния может быть много. Например, создание специализированных индустриальных и технопарков, как у наших соседей в Турции.
Неплохо было бы счистить мох с Национальной академии наук, переформатировав ее в структуру с иными принципами финансирования фундаментальной науки, особенно в сфере обороны и безопасности, а не сохранять надежду, что этот могильник научной мысли когда-нибудь воспрянет из тлена. Формирование приоритетов фундаментальной и прикладной науки, концентрация финансовых ресурсов на прорывных с научной точки зрения направлениях тоже могло бы стать одной из ключевых задач министерства оборонной промышленности. Может быть, пора начать создание научных и научно-технологических парков на базе НАНУ, осуществляя коммерциализацию разработок, долгие годы пылящихся в архивах академических институтов? В рамках реализации такого проекта можно задействовать многие ВУЗы и ПТУ.
Проведение комплексного обзора всего оборонно-промышленного комплекса, а не только аудит “Укроборонпрома” — давно назревший вопрос. Самое главное во всем этом — не определение основных направлений военно-промышленной политики. Даже не устранение коррупционных проявлений и воровства. Самое главное в этой теме — радикальное изменение отношения государственной и исполнительной власти к оборонно-промышленному комплексу Украины.
