О возвращении производств из Азии на Запад: это бессмысленно, если не уничтожить Азию

 Давайте попробуем понять, возможен ли в принципе подобный антикризисный маневр и к каким реальным последствиям он может привести.

Прежде всего, нужно вспомнить, зачем вообще производства выносились в азиатские страны. Делалось это в рамках перехода к “постиндустриальной” системе, которая с точки зрения экономики была устроена следующим образом. Во-первых, в рамках углубления разделения труда происходило не только операционное, но и территориальное разделение производственных цепочек. Та часть, которая касалась бухгалтерии, планового отдела и других интеллектуальных направлений (когда речь идёт об одном крупном комбинате), оставалась в “развитых” странах Запада, а вот всё остальное, так сказать, “рабочее” производство — выносилось за пределы экономических метрополий.

Во-вторых, контроль над технологиями и бухгалтерией (финансами) позволил в рамках производственных цепочек перераспределить добавленную стоимость так, чтобы основная прибыль создавалась именно в “постиндустриальных” секторах, то есть в странах-метрополиях. Особую роль при этом играл финансовый сектор, который увеличил свою долю в общей прибыли в экономике в разы.

В-третьих, поскольку такая система увеличивала уровень жизни населения в “развитых” странах и позволяла принципиально изменить в них идеологию жизни, был создан колоссальный по объёму и разнообразию сектор услуг, который к тому же был подкреплён массированной кредитной накачкой спроса. Но базой для этого пузыря всё равно служило технологическое разделение труда.

По мере того, как в Китае и других “развивающихся” странах увеличивалось собственное разделение труда, они попытались влезть на “постиндустриальный” рынок. Получилось это у них плохо, поскольку сектор услуг защищать от внешнего проникновения куда проще, чем товарные рынки, хотя собственные аналоги “постиндустриального” общества эти страны создать попытались. Дальше начался кризис, связанный с тем, что стимулировать спрос в западных странах больше невозможно, и появилась идея вернуть производства обратно — чтобы занять собственных безработных. Что по её поводу можно сказать?

Прежде всего, нужно отметить, что возвращение производства возможно только в том случае, если его стоимость в метрополии будет ниже, чем в других странах. В Китае за счёт углубления внутреннего разделения труда уже почти нет преимущества по стоимости рабочей силы для производства сложных изделий (да и уровень локализации сильно снизился), но есть ещё Вьетнам, Малайзия и другие страны. США сильно снизили стоимость энергии на своей территории, что позволило понизить себестоимость ряда производств, но есть ещё целая куча разных обстоятельств, которые ставят под сомнение то, что этот процесс удастся поддерживать достаточно долго: например, в США довольно высокие налоги (относительно некоторых альтернативных стран), высокие страховки и так далее.

Далее, территориальное разделение труда ставило своей целью радикально перестроить всю систему общественных отношений в странах метрополии. Грубо говоря, в “постиндустриальном” обществе можно внедрять “толерантность”, гомосексуализм, ювенальную юстицию, ликвидировать систему образования и пр., и пр. Если речь идёт о восстановлении индустриальной страты в обществе, то все эти элементы придётся как-то сильно ослаблять. Если речь идёт о том, чтобы занять в производстве значительную часть современных безработных (которых в США, по альтернативным оценкам, никак не меньше 20% от общей численности рабочей силы), то нужно будет радикально менять всю систему общественных отношений. При этом кризис усиливается, а, скажем, во времена Великой депрессии безработица в Западной Европе достигала 40%. С учётом общего падения уровня жизни населения эту задачу всё равно решать придётся, но сдвигаться в сторону восстановления классовых отношений (которые неминуемо возобновятся по мере появления массового пролетариата) — явно невозможно.

Таким образом, возврат производств может осуществляться только на уровне суперсовременных технологий, с минимумом рабочей силы. Дело это хорошее, однако возникает вопрос, где брать на это инвестиционный ресурс? Стимулирование частного спроса сокращается, общий уровень жизни населения падает, соответственно, массовый возврат инвестиций в новые производства невозможен. В отдельных точках — может быть, но и здесь тоже есть масса вопросов, поскольку сегодня можно говорить только о текущей рентабельности, а до полного возврата инвестиций нужно ждать десятки лет (с учётом текущей доходности ценных бумаг), и не исключено, что все эти проекты придётся через пару-тройку лет закрывать, а соответствующие затраты списывать в убыток.

Вообще в условиях глобального и длинного спада заменять существующие мощности на новые — достаточно опасное дело (если вообще возможное). Современные статистические технологии позволяют создавать иллюзии экономического роста, но нужно отдавать себе отчёт в том, что жизнь не обманешь, — через несколько лет формально прибыльные новые производства так или иначе продемонстрируют свою реальную рентабельность.

Что касается снижения цен на нефть и газ, то я уже писал о том, что у этого процесса две стороны: не только снижаются затраты у тех, кто производные нефти покупает, но и снижается рентабельность у тех, кто её продаёт. Представьте себе производство каких-нибудь штучек для буровых — выигрывает оно от падения цен на нефть или проигрывает? А система в целом? Что выигрывают одни, проигрывают другие, в целом система остается “при своих”. В ситуации нескольких систем разделения труда ещё можно было бы построить схемы, где бы одни выигрывали, а другие — проигрывали, но в рамках одной системы разделения труда цена на нефть не играет принципиальной роли для развития экономики в целом.

Таким образом, мы получаем, что вся говорильня о возврате производств в страны метрополии системы разделения труда имеет смысл только в одном единственном случае — если производство в альтернативных странах будет просто невозможно. Уничтожено... Сегодня, конечно, и это невозможно — поскольку вызовет резкое падение уровня жизни населения в “развитых” странах, примерно в два раза (в США даже чуть больше), что просто снесёт в них социально-политическую надстройку. Но вот по мере развития кризиса...

По мере развития кризиса возврат производств (который будет всё равно сопровождаться падением уровня жизни населения, что потребует создания новых систем управления социумом) станет осмысленным, если будет сопровождаться уничтожением альтернативных производств. На первом этапе деградации экономических систем западных стран у них ещё будет колоссальное военно-технологическое превосходство — и вот тут-то и придёт время нанести упреждающий удар. Если этого не сделать — возврат производства представляется бессмысленной тратой денег и усилий. Современные производства будут принципиально убыточны в связи с сокращением общего уровня потребления, а на массовое промышленное просто не будет людей. И я не исключаю, что соответствующие планы сегодня уже разрабатываются.

Михаил Хазин родился в 1962 г. в Москве. Окончил Механико-математический факультет МГУ. Экономист, публицист. Президент компании экспертного консультирования “Неокон”. В 1997-2001 гг. совместно с Олегом Григорьевым и Андреем Кобяковым разработал теорию современного экономического кризиса. Сайт — worldcrisis.ru

Михаил ХАЗИН