О содержании сакраментальных цифр и опасности самоослепления ими

Парадоксальная ситуация: одни СМИ 1 декабря фактически проигнорировали 20-ю годовщину референдума в подтверждение Акта о государственной независимости Украины и отделались ритуальными фразами на эту тему, другие — едва ли не со слезами на глазах вспоминали те 90,32% голосов избирателей, которыми Украина практически единогласно засвидетельствовала перед всем миром свое стремление к свободе; мол, что же с нами случилось, куда делось то единодушие?

А между тем юбилей референдума, который не только подтвердил возобновление независимости Украины, но и фактически развалил СССР, должен был бы стать поводом для серьезных разговоров. И тема одного из них должна была бы звучать приблизительно так: “Опасность самоослепления в политике и интеллектуальных размышлениях”.

О чем идет речь? Прежде всего о том, что почти сакраментальная и популярная до сих пор констатация наподобие: “90,32% граждан Украины проголосовали за независимость” — мягко говоря, преувеличена. На самом деле этот процент характеризует количество тех, кто пришел на избирательные участки и поставил отметку “да” в бюллетене. А вот если принять во внимание общие показатели, то за независимость Украины высказались 76% всех дееспособных ее граждан. Это ощутимо меньше. Конечно, все равно речь идет о более 3/4 всех избирателей, и это очень убедительный результат, безупречный с правовой точки зрения, однако отсутствие единодушия, особенно в некоторых регионах, должно было бы уже тогда стать предметом тщательного анализа и практических действий на его основе. Да и сейчас о некоторых тенденциях, начавших действовать еще тогда, стоило бы поразмыслить. Но...

Давайте очень внимательно вглядимся в результаты голосования на юго-востоке Украины. Сразу прошу прощения у читателей за большое количество цифр, но без них нельзя. Итак, Днепропетровская область — всего избирателей в списках — 2.877.974 человек, из них “да” независимости сказали 2.127.089. Донецкая область — соответственно 3.854.440 избирателей, из них “да” — 2.481.157. Запорожская область — 1.553.858 и 1.135.271. Луганская область — 2.085.931 и 1.410.894. Николаевская область — 973.309 и 732.179. Одесская область — 1.882.610 и 1.205.755. Харьковская область — 2.377.159 и 1.553.065. Херсонская область — 903.891 и 679.451. Автономная республика Крым — 1.535.154 и 561.498, Севастополь — 307.024 избирателей, из них “да” — 111.671.

Как видим, в Крыму и в Севастополе на референдуме не было набрано абсолютное большинство голосов избирателей, большинство было только относительное — от количества участников голосования. С правовой точки зрения это ничего не меняет — результат референдума все равно безупречный. А вот с политической точки зрения здесь есть очень существенная разница. Ведь активных сторонников украинской независимости в 1991 году оказалось чуть больше трети в Севастополе и так же по Крыму. Следует прямо сказать: это немало, учитывая специфику этих регионов. Тем более что активных противников независимости оказалось меньше — 77.091 в Севастополе и 437.505 в Крыму. Это более четверти избирателей в обоих регионах. И это та же реальная массовая база пророссийских и сепаратистских движений, на которую они оперлись уже в следующем году.

А еще следует отметить, что в обоих регионах треть граждан не пришли на избирательные участки. Перетащить эту треть на украинскую сторону так и не удалось, о чем свидетельствуют результаты всех последующих выборов. Нужно заметить, что это в то же время не были и антиукраински настроенные избиратели. Нейтральные, безразличные к политике, умеренно пророссийские люди, с которыми нужно было работать и работать.

Довольно значительное количество избирателей сказало на референдуме “нет”, тем самым продемонстрировав наличие массовой базы для антиукраинских настроений и политических сил, и в ряде других регионов. Скажем, Днепропетровская область — 181.529 человек, Донецкая — 372.157, Запорожская — 91.9,29, Луганская — 225.589, Одесская — 163.831, Харьковская — 187.631, Киев (хоть это и не юго-восток страны, а ее столица, где врагов государственности не должно было бы быть) — 81.246. В целом же по Украине “нет” сказали 2.417.554 человек. Недействительных бюллетеней на референдуме было 670.117. Из-за чего их признавали таковыми? Там, по воспоминаниям членов избирательных комиссий, либо содержались матерные слова в адрес “бандер”, либо на них не было никаких отметок, либо — случалось и такое — фигурировали одновременно и “да”, и “нет”.

В целом же можно считать, что по стране тогда, в декабре 1991 года, “засветили” себя приблизительно три миллиона активных противников независимости из почти 38 миллионов тогдашних избирателей. Это в общем немного. Но это то, что никоим образом нельзя было выбрасывать из поля зрения. И главное — шесть миллионов тех, кто вообще не пришел на избирательные участки. Проводилась ли с ними с тех пор какая-либо целенаправленная работа? Риторический вопрос, не так ли?

Впрочем, с жителями юго-восточных регионов такая работа действительно проводилась. И сегодня проводится. Только не в интересах украинской государственности...

Так же почти не проводилась работа по обезвреживанию или хотя бы минимизации как иностранного (не только российского, кстати) содействия местным противникам украинской государственности, так и попыток самых активных групп антиукраински настроенных граждан консолидироваться в мощные — пусть на региональном уровне — политические силы. Конечно, можно назвать эффективное обезвреживание “мешковщины” в Крыму в середине 1990-х, которое не без основания связывают с именем Евгения Марчука, и еще несколько подобных операций, но это, наверное, и все.

Таким образом, как видим, определенную социальную и политическую почву антигосударственные силы имели еще на момент возобновления независимости Украины. Оно и не удивительно в государстве, до того долгое время пребывавшем в колониальном или полуколониальном состоянии (есть разные мнения относительно статуса УССР, но во всех случаях среди жителей советской республики должно было существовать определенное количество противников независимости). Конечно, одна лишь пропаганда (которая должна была бы вестись в рамках так и не созданного в Украине национального информационного пространства) и деятельность спецслужб — важные, но не решающие факторы в нивелировании антигосударственных настроений на юго-востоке Украины и изменении настроя большинства граждан. Главное — это социально-экономический и, если хотите, морально-этический факторы. И если бы фактом стало сначала сохранение в основных моментах, а потом пусть медленное, но приумножение благосостояния, создание возможностей для свободной экономической деятельности не только олигархов и их обслуги, но и рядовых граждан, наконец, действительно моральное поведение государственных и партийных лидеров — все было бы иначе, чем имеем на самом деле. Кстати, последний фактор касается и более поздних времен: очень многим казалось, что лидеры оранжевой революции не только профессионалы, но и высоконравственные политики; этим объясняются просто-таки заоблачные рейтинги Ющенко, Тимошенко и Верховной Рады вообще в первой половине 2005 года. Но...

Но несмотря на то, что произошло так, как произошло, критичный (и самокритичный) “разбор полетов” в СМИ 1 декабря был бы очень уместен. Ведь трезвая и безжалостная оценка того, что не было сделано, чтобы преодолеть неприятие или скептическое отношение к украинской независимости со стороны миллионов граждан, необходима и сейчас. Ведь антиукраинские тенденции за это время в определенных кругах и регионах только окрепли и вышли на весьма высокие уровни, угрожая как никогда нормальному развитию Украинского государства.

Хотя, с другой стороны, сегодня есть бесспорные основания для оптимизма. Ведь 82,6% граждан, опрошенных авторитетным среди специалистов Киевским международным институтом социологии, поддерживают государственную независимость Украины. Это даже чуть больше, чем в 1991 году (против — 16%). И это невзирая на то, что вряд ли абсолютному большинству опрошенных нравится жить в нынешнем Украинском государстве со всеми его неурядицами, невзирая на то, что груз нерешенных проблем становится все тяжелее психологически и экономически для подавляющего числа украинцев, и даже невзирая на то, что уровень удовлетворенности жизнью у украинцев, по данным социологов, один из самых низких в Европе. Но — 82,6%!

Однако не будем забывать об опасности самоослепления в политике и интеллектуальных размышлениях и возьмем этот показатель (как и 76% на референдуме 1991 года) за основу рационального осмысления ситуации и эффективных действий.

Сергей ГРАБОВСКИЙ