О многотрудном соседстве

Неанекдотичная составляющая этой полемики достаточно печальна и болезненна. Машина производства дискриминирующих визий Украины и украинцев у нашего северного соседа работает слаженно и масштабно в соответствии с оруэлловской парадигмой, изложенной писателем в книге “1984 год”, — направь внимание общества своей страны на внешнего врага, дабы оно не обратило его на действующий режим. Для этого все средства хороши — и нагнетание ситуации вокруг украинской темы в российских медиа — был бы лишь повод, газовые долги, продажа оружия Грузии, ущемление русского языка в школах. И регулярные высказывания российских чиновников разного ранга — вплоть до вчерашнего хода королем.

Что остается делать маленькому русскому в итоге — не идти на поводу у этого конвейера стереотипов очень сложно. Достаточно старательно посмотреть несколько недель российское ТВ.

Интересно, что тамошние эксперты отмечают, что весь народ не разделяет взглядов Кремля и всячески “не ведется”. Однако, думаю, печальный опыт встречи нос к носу с проявлениями стереотипической обработки, процветающей в РФ, есть у большинства жителей Украины.

Так вот, если говорить об опыте встреч маленького украинца с маленьким русским, то невольно вспоминается ситуация 15-летней давности при встрече украинца и прибалта. Правда, в начале 1990-х гг., попадая в эту малую Европу, наши граждане нарывались не на словоохотливое неприятие, а на небольшую стеночку презрения.

Украинец, попадающий в Литву или Латвию, был обречен на то, что его воспринимали как русского, — быть понятым в случае необходимости (спросить дорогу, купить что-либо и пр.) на украинском не представлялось возможным, а обращение на русском, по крайней мере, апеллировало к советскому воспитанию прибалтов. Так вот, в таких бытовых сценках напороться на знаменитый прибалтийский снобизм по отношению к старшему брату было делом достаточно привычным.

Например, в 1993 г. упорное игнорирование ваших просьб, изложенных на русском, и вас в целом рижской продавщицей в магазине было делом обычным. И, к сожалению, происходило отнюдь не от тотального непонимания этого языка представительницей торгового ремесла. Но за истекшие годы ситуация успела в корне поменяться, причем далеко не из-за того, что Россия перестала давать для такого отношения основания. Сейчас прибалты нашли в себе силы противостоять стереотипу и переросли его. При звуках русской речи они уже не впадают, как это иногда бывало ранее (подчеркиваю, иногда), в крайности холодного презрения либо рьяного неприятия по отношению к собеседнику. По крайней мере, за время моего пребывания в описываемой местности в текущем году ни то ни другое не было мною замечено.

В российско-украинских же многострадальных отношениях такой прогресс заметен только в одностороннем порядке. Если верить опросам, то количество россиян, негативно относящихся к украинцам, увеличилось за год на треть, в то время как украинцы уже почти на 100% дружелюбно настроены к северному соседу. Поэтому, думаю, выздоровление наших болезненных отношений в прибалтийском варианте явно скоро не предвидится.

Наталья ДАВЫДЕНКО