ОПК и армия Украины. Потери на всех фронтах

С целью публичной дискуссии о проблемах ОПК и национальной армии. В какой-то степени форум стал демонстрацией, в которой вместо флагов использовалась иная символика — оборонные технологии. Это те разработки, которые сегодня еще остаются на уровне мировых стандартов. То, что отменно продается за рубеж и что не стыдно было бы иметь в собственной армии. Организовано мероприятие неправительственными структурами — недавно появившейся Ассоциацией “Украинские оборонные технологии”, Центром исследований армии, конверсии и разоружения и агентством Defense Express.?

Отношение к форуму со стороны власти оказалось загадкой для промышленников. На фоне безоговорочной поддержки со стороны парламента и президентской администрации — форум посетили председатель комитета ВР по вопросам нацбезопасности и обороны Анатолий Гриценко и руководитель Комиссии по вопросам ОПК, советник президента Украины Анатолий Кинах — ни официальные представители Кабмина, ни чиновники Минпромполитики и Минобороны не присутствовали. Возможно потому, что разговор сегодня ведется не просто о снижении обороноспособности ВСУ и кризисе ОПК, а о существовании армии и оборонки как таковых.

ОПК и ВСУ. Формат-2010

ОПК Украины когда-то представлял собой солидную четверть советского, а сегодня находится в таком состоянии, что восстановлению в полном объеме не подлежит. О его ренессансе мечтать бессмысленно. И даже вредно. Чтобы не отвлекаться от реальных возможностей и, может быть, развить те очаги жизни высокотехнологичных школ, которые выжили благодаря оружейному экспорту. В самом деле, на форуме были представлены те предприятия, которые можно считать ядром ОПК. Скажем, высокоточные средства поражения ГККБ “Луч” и системы противодействия высокоточному оружию НПФ “Адрон” покупают даже страны НАТО. Системы радиолокации НПО “Аэротехника” продавались в последние годы 40 государствам. ООО “Телекарт-прибор” создал практически ту же линейку средств связи, что предлагал украинскому военному ведомству один из мировых лидеров сегмента — израильский Tadiran. А разработчик и производитель головок самонаведения для ракет и нашлемных систем целеуказания КП специального приборостроения “Арсенал” остается одним из немногих украинских предприятий, принимающих участие в работах по созданию новых самолетов пятого поколения.

И все же это лишь осколки успеха, его отдаленное эхо. В течение почти двух десятилетий ОПК жил преимущественно экспортными заказами, а армия получала единичные образцы новой техники. Тем не менее, ОПК связан с Вооруженными силами прочной нитью, называемой гособоронзаказом. И эта нить, которая и раньше была едва видимой, ныне потерялась совсем. Скажем, по информации А.Гриценко, в Украине государственные программы по развитию оборонно-промышленного комплекса за восемь месяцев 2010 г. выполнены лишь на 20%. “К сожалению, мы можем констатировать, что нынешний год является потерянным для украинской армии, а бюджет на 2011 год формируется при отсутствии соответствующей базы”, — подчеркнул он во время работы форума.

В самом деле, и у армии, и у ОПК и сегодня нет ни четкости, ни ориентиров. Практически все крупные оборонные проекты, которые декларировались в качестве приоритетов, находятся в подвешенном состоянии. Создание многофункционального ракетного комплекса “Сапсан” не двинулось дальше проектирования. Еще большее недоумение вызывает стремление некоторых чиновников — вплоть до вице-премьера — навязать президенту идею покупки российского ОТРК “Искандер” вместо разработки собственного. Можно предположить, что РФ такая поставка технологий будет крайне выгодна: если Украина купит ОТРК, она уже никогда не создаст собственную ракету и окажется на вечном технологическом крючке. Как сегодня в области боевой авиации и систем ПВО — без России нет возможности ни серьезно модернизировать, ни, тем более, производить такую продукцию. Строительство корвета на ЧСЗ, по утверждению заместителя губернатора Игоря Катвалюка, приостановлено. Впрочем, тайны местный чиновник не выдал. Госбюджет на 2010 г. и не предусматривал средств для продолжения работ. Главный инженер Исследовательско-проектного центра кораблестроения Евгений Косоруков отметил во время форума, что в 2010 г. предусмотрено выделение по этой программе 35,8 млн. грн., которых хватит только на расчеты по уже выполненным в 2009 г. работам. “На рабочую документацию и строительство корабля денег нет”, — сказал он. Еще одним приоритетом некогда объявлялось создание автоматизированных систем управления. Так вот, по информации гендиректора НПО “Аэротехника” Валерия Богуславского, заказ Минобороны по созданию автоматизированной системы управления для ПВО не финансируется в течение двух лет.

“Сапсан” остается едва ли не единственным проектом стратегического уровня, который национальная оборонная промышленность способна выполнить самостоятельно и усилить обороноспособность государства. Если же для страны будет потерян корвет, это на добрый десяток лет поставит жирный крест на ВТС Украины с государствами Европы. Ведь 38% комплектующих в нем — западного производства, а на получение согласия Франции, Италии и Швейцарии участвовать в такой кооперации ушло два года переговоров. Не говоря уже о том, что 35 отечественных предприятий лишатся запланированных работ.

Тем временем военное ведомство на 2011 год в графах, предусматривающих расходы на закупки новых вооружений и военной техники, модернизацию техники, фундаментальную науку и НИОКР, и даже продление сроков эксплуатации ВВТ, поставило прочерки. В таких условиях, очевидно, придется забыть о реализации еще одного приоритета — модернизации парка боевой авиации. По информации президента Ассоциации “Украинские оборонные технологии” Владимира Грека, на предприятиях ОПК в настоящий момент находится заказанной, но не до конца произведенной продукции Минобороны на сумму 1,2 млрд. грн. Например, на Заводе им. Малышева ожидает очередного транша батальон танков Т-64Б из боевого состава ВСУ (которые модернизируются до версии “Булат”). В убытке не только завод-интегратор, но и еще 17 предприятий, участвующих в кооперации. По танкам произведена половина работ согласно определенному двухлетнему циклу, но теперь приоритеты изменились, и что делать с разобранными машинами, никто не знает.

Потому-то А.Гриценко и настаивает на том, что “запланированные показатели финансирования армии — это показатели разрушения и армии, и ОПК”. Что же касается идеи нынешних менеджеров Минобороны стабилизировать в 2010—2011 гг. ситуацию в ВСУ за счет “высвобождения ресурсов путем расформирования и сокращения численности личного состава воинских частей”, то она несколько изумила всех, потому что до сих пор любое сокращение требовало дополнительных ресурсов. Средства же “от повышения эффективности экономической и хозяйственной деятельности Минобороны” настолько мизерны, что вряд ли сыграют роль в деле спасения армии.

В.Грек уверен, что предприятия ОПК страны способны ежегодно произвести продукции примерно на 10 млрд. грн. Цифра названа очень скромная, потому что только в 2009 г. стоимость экспортных заказов составила не менее 10,9 млрд. грн. (1,4 млрд. долл.). Но ее нелишне сопоставить с другой цифрой, высчитанной руководителем исследовательских проектов ЦИАКР Сергеем Згурцом: из всего украинского экспорта высокотехнологичная продукция составляет лишь 3%, а продукция военного и двойного назначения — только 1,5%. Другими словами, Украина давно уже слывет сырьевой страной.
Реформаторство: оборонно-промышленная теория вероятности

В стране с избыточным количеством центров влияния на такие критические области, как военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами, формирование и распределение гособоронзаказа, развитие фундаментальных исследований и ведение перспективных опытно-конструкторских работ, укрепление корпоративной среды — далеко не последнее дело.

Правда, в условиях Украины говорить о корпоративной этике непросто. Даже на уровне предприятий, относящимся к разным министерствам, это чувствуется. Тот же глава промышленного ведомства Дмитрий Колесников считает оборонными только “свои” 77 (по данным других государственных структур, их 79). Потому 42 предприятия военного ведомства и 13 НКАУ стоят настолько обособленно, что им не до участия в обсуждении общих проблем. Разумеется, как и чем живут 15 предприятий ФГИУ, три — СБУ, одно — МВД, знают только они сами. Отсюда и размытость приоритетов, практическая невозможность проведения инвентаризации технологий и, самое главное, координация. Например, только стрелковым оружием в стране занимаются чуть ли не два десятка научно-промышленных структур как минимум трех различных ведомств (не считая частных). И потому, очевидно, это направление остается в стране провальным.

По всей видимости, вследствие этого А.Кинах, который готовит реформу ОПК и вертикали ВТС, вопросом номер один называет “возобновление системы государственного управления”. Советник президента и глава специальной комиссии прогнозирует, что для контроля над отраслью будет создано агентство по вопросам оборонной промышленности. “Это будет центральный орган власти с подчинением на стыке Кабмина и Совета нацбезопасности”, — говорит он. Другими словами, он признает одинаково важными как политический, так и экономический уровни жизни ОПК. Создание вертикально-интегрированных групп и приватизация, которые также намечены в рамках реформы, являются давней задумкой, все время откладываемой. В рамках укрупнений может быть реализован еще один амбициозный план — создание холдинга на базе “Укрспецэкспорт”. И, соответственно, рациональный подход к наделению предприятий и объединений правами спецэкспортера. Эти шаги тем более следовало бы сделать, если учесть динамику военно-технического сотрудничества. Так, с 2003-го по 2009 г. объемы экспорта украинского вооружения удвоились, тогда как в мире этот показатель возрос в 2,6 раза. То есть Украина уже давно отстает не только от группы лидеров, но и от блока совершенно новых игроков, которых еще вчера вообще не знали на мировом рынке вооружений. Если не будут предприняты адекватные шаги, Китай, ЮАР, Южная Корея, Польша в ближайшие годы оставят Украину позади, не говоря уже о таких странах как Израиль, Швеция или Испания.

Реформирование, несомненно, необходимо на нынешнем этапе жизни ОПК и структуры ВТС. Главное, чтобы ответственные лица не увлеклись самим процессом и не забыли основной постулат управления оборонкой, принятый в мире. Он гласит: роль государства в управлении ОПК должна сводиться к эффективной реализации двух вещей — распределения гособоронзаказа и выдаче лицензий на оружейный экспорт. Если гособоронзаказа не будет вообще, а существующие на грани предприятия строем погонят в очередь к спецэкспортерам, то логика реформ может потеряться. Сегодня предприятия оборонки загнаны в слишком узкий коридор, лишающий их маневра. Одним из главных тормозов для ОАК является его принадлежность на 90% государству. Было бы полбеды, если бы предприятия были вовремя реструктуризированы и акционированы. Тогда можно было бы решать без ущерба для интересов отраслей хотя бы такие задачи как интеграция в международные научно-промышленные структуры, в частности, интеграция отечественного авиапрома в российский ОАК. Но намеченная в конце 2008 г. задача акционирования для предприятий самолетостроения до конца нынешнего года (согласно утвержденной концепции) вряд ли выполнима.

Об узости нынешнего формата государственного управления убедительно говорит генеральный директор “Арсенала” Николай Лихолит. Главной проблемой он называет отсутствие обязательств заказчика (преимущественно Минобороны) при подписании контракта. Разве несправедливо, что заказчик должен нести ответственность за заказанную, но неоплаченную работу? Например, при погашении кредита. И если заказчик не может осуществить оплату в первые три-четыре месяца года (когда, как у нас часто бывает, нет ни бюджета, ни гособоронзаказа), то должны быть обеспечены приемлемые условия кредитования предприятий — ведь зарплату рабочим надо платить и в январе — марте, а не только с мая, когда у нас начинаются реальные выплаты в рамках гособоронзаказа.

Есть ли альтернативы?

Эксперты уверены, что есть.

Необходима реализация более жесткого подхода к оборонным приоритетам, которая должна основываться на способности предприятий ОПК при условиях соответствующей поддержки реализовать самостоятельные или общие с иностранными государствами программы.

Есть смысл на несколько лет официально отказаться от нереалистичной кампании перехода на профессиональную армию. Затраты на контрактный способ комплектования ВСУ не приведут к усилению обороноспособности, зато оттянут значительные ресурсы на приобретение служебного жилья.

Стоит вывести одну-две приоритетные программы в ранг Национальных. То есть финансировать их отдельно от бюджетных расходов на национальную оборону, что позволит избежать дисбаланса в ежемесячном финансировании и споров между ведомствами при подготовке к производству.

Существуют возможности использования альтернативных ресурсов. В частности, при финансировании проекта Ан-70 можно максимально использовать корпоративные средства. В том числе, логичной была бы концентрация всех военно-транспортных возможностей государства путем объединения авиакомпании АНТК “Авиалинии Антонова” с УАТК и мелкими авиакомпаниями государственных оборонных предприятий. Активнее могут использоваться и средства от оружейного экспорта.

Наконец, никто еще не думал о конвертации налаженных политических отношений с Россией в реальные интересы Украины в секторе безопасности. Например, путем взаимовыгодного обмена с РФ, когда вместо нескольких старых систем (самолетов-торпедоносцев, средств ПВО), которые совместно, или российской стороной модернизируются на экспорт в третьи страны, Украина получает одну новую систему такого же типа.

И, конечно, часть ресурсов можно получить за счет пресловутой приватизации оборонных предприятий. Если она будет прозрачной, продуманной и гарантирует условия сохранения профиля предприятия.

Всего этого можно достичь, если будет на то политическая воля. Если к безопасности государства будет подлинный интерес.

Валентин БАДРАК, Центр исследований армии, конверсии и разоружения