Цилиндр с кроликом
Прежде всего, необходимо помнить многослойность нынешней украинской политической системы. Как сказал один политолог, при беглом взгляде на киевский политикум взору представляется внутренний мир цилиндра фокусника: видимое и, соответственно, ложное дно, за ним второе дно, за ним третье, а там и прокладочка. Из этого цилиндра архитекторы нашей “Матрицы” периодически достают очередного “кролика” под восторженные возгласы толпы.
Именно поэтому те оценки, которые звучат вокруг новых законопроектов, нужно либо делить на десять, либо трактовать их в диаметрально противоположном ключе. Политические силы в Украине привыкли мимикрировать под запросы толпы.
Тут можно в качестве примера привести “три закона рентной, коррупционной экономики” по аналогии с тремя законами робототехники Айзека Азимова: 1) политические инвестиции должны приносить финансовые дивиденды; 2) выплата финансовых дивидендов должна подаваться электорату в качестве реформ, направленных на развитие страны, 3) законы и подзаконные акты могут содержать в себе нормы, не противоречащие пункту №1 и №2.
Теперь, когда мы определились с глоссарием, перейдем к самому законопроекту.
Субъект законодательной инициативы — Кабинет Министров. Следовательно, ни о каком варианте “секретного оружия” против Коломойского не может быть и речи. С другой стороны, не стоит и впадать в ересь учения о “трансцендентном Коломойском”, который, подобно деосу Спинозы, растворен повсюду и идентичен окружающему миру. Взаимоотношения нынешней власти далеки от модели тотального контроля со стороны известного олигарха, и в то же время его присутствие косвенно проявляется в ключевых отраслях экономики.
Нынешний законопроект под видом реформы банковского сектора решает одну реальную, прикладную задачу. У нас часто тема адаптации “лучшей мировой законодательной практики” используется в качестве дымовой завесы для решения узких, эгоистичных корпоративных интересов. Западные лекала, под которые пытаются “подстричь” нашу экономику, превращаются в прокрустово ложе, когда нужно укоротить либо ноги, либо руки. Это своеобразный троянский конь, который дарится электорату под лозунгом “Стали на один шаг ближе к Европе”.
Ключевая задача правительства на данный момент — это пройти “между капелек” или между Сциллой и Харибдой. Когда, с одной стороны — интересы бывших собственников Приватбанка, а с другой — требования МВФ. Без денег фонда правительству будет трудно вернуть плановую часть внешнего долга. Нужно взять у МВФ $5,5 млрд, чтобы вернуть ему же более $7 млрд. Казалось бы, бессмысленное перетекание из пустого в порожнее, но если кредитов МВФ не будет, придется отдавать ему долги за счет золото-валютных резервов НБУ (ЗВР). Сейчас в его закромах сейчас почти $22 млрд, следовательно, возврат $5 млрд — это утрата 23% ЗВР. С другой стороны — любые “мачо-жесты” правительства в отношении бывших собственников национализированного банка — это как билет в один конец, точнее — на выход из здания на Грушевского.
Испанская партия Остапа Ибрагимовича
А теперь оценим красоту игры. Исходная диспозиция такова. Белыми играют бывшие собственники Приватбанка, а черными — правительство. Белые разыгрывают “испанскую партию”, которая дает исходное преимущество. Задача правительства — сохранить короля в виде национализированного банка. Задача бывших собственников — получить незначительное преимущество в ходе размена фигур. Основные опасения МВФ — это возможная отмена национализации Приватбанка в судах. Именно атака “белых” на этого “короля” и поставила на паузу сотрудничество Украины и фонда еще в апреле этого года. Это стоило Украине двух траншей МВФ на сумму более $3 млрд, а сама программа “стэнд-бай” приказала долго жить. Угроза “королю” сорвала и сентябрьские переговоры с уже новым правительством касательно очередной программы кредитования. Не внес ясности и ответный визит украинской делегации в Вашингтон. Угрожать “королю” — это правильная стратегия. Занимать более выгодную переговорную позицию с возможностью сделать определенные уступки не в ущерб себе — классика корпоративных споров.
На данный момент нет ровным счетом никаких экономически обоснованных причин считать, что возврат банка выгоден его бывшим акционерам. По сути это чемодан без ручки, но очень тяжелый. От кредитного портфеля остались рожки да ножки — 60,5 млрд грн, при этом задолженность юридических лиц — менее 15 млрд грн (данные НБУ на 01.11.2019). Сумма резервов, сформированных под обесценивание кредитного портфеля, составила 239 млрд грн (212,7 под портфель юрлиц). Стабильность банка обеспечивают лишь государственные облигации, внесенные в его уставный капитал в процессе докапитализации (на данный момент 144 млрд грн). Но этот взнос государства будет возращен в случае отмены национализации, и банк превратится в неустойчивую табуретку на трех ножках, если не на двух... Обязательства банка перед клиентами составляют 224 млрд грн, это почти эквивалент $10 млрд. Одних только средств физических лиц — 178 млрд грн, из которых 78 млрд грн — до востребования, то есть наиболее “летучий” ресурс. Нераспределенный убыток банка — 174,5 млрд грн. Учитывая, что акционеры несут ответственность за платежеспособность финансового учреждения, вряд ли бывшим собственникам интересно возвращение актива с подобными характеристиками.
Но атака на короля сделала свое дело — МВФ “испугался”. В настоящее время стороны, возможно, рассматривают следующий вариант. В Украине принимают ряд законодательных изменений, в том числе и касательно того, что национализированные банки не подлежат возврату бывшим собственникам. В законопроекте данная новелла разворачивается в более емкую новацию: “Начатая процедура вывода неплатежеспособного банка с рынка не может быть остановлена/приостановлена, в том числе в случае признания противоправными (незаконными) и отмены индивидуальных актов Национального банка Украины и/или Фонда гарантирования вкладов физических лиц, которые были основанием для ее начала”. То есть норма закона экстраполируется не только в прошлое, но и в будущее. Допустим, несмотря на достигнутую предварительную договоренность, красная черта по каким-то причинам будет перейдена — и Приватбанк вернется к прежним владельцам. В таком случае НБУ сможет принять новое решение о признании банка неплатежеспособным и затем повторно его национализировать. Если к тому времени законопроект будет принят, очередные решения судов уже не смогут повторить финт ушами в виде возврата банка частным владельцам, даже если процедура национализации будет проведена с еще большим количеством ляпов, чем предыдущая в 2016-м.
Таким образом, в законопроект заложена типичная вилка, когда попытка ввернуть контроль на Приватбанком закончиться для частных собственников потерей “фигуры”. Это система сдерживаний и противовесов явно в пользу государства в лице НБУ.
Но есть подобные механизмы и для бывших владельцев. Им нужен не так сам банк, как признание того факта, что в процессе национализации были допущены существенные нарушения. А раз так, их права собственности были нарушены и они имеют возможность не только получить моральную сатисфакцию, но и финансовую. Если суд признает их права на возмещение ущерба и определит его размер, это даст возможность провести зачет взаимных требований, когда обязательства государства по выплате компенсации “засчитываются” в пользу погашения задолженности по кредитам компаний, прямо или опосредованно связанных с бывшим владельцами Приватбанка. Своеобразный баш на баш. Вполне возможно, что по итогу группа акционеров даже будет должна что-то вернуть государству, некую условную сумму с определенной рассрочкой платежей. В любом случае такое решение суда — основание для подписания мирового соглашения и прекращения всех судебных производств как в Украине, так и в международных судах, прежде всего в штате Делавер США.
Казалось бы, весьма странная конструкция, когда национализация признается незаконной, но банк не возвращается бывшим владельцам, которые получают “лишь” компенсацию. Но, анализируя невозможность возврата на рынок банков-банкротов по решению судов, в пояснительной записке к законопроекту сказано: “...как следует из международного опыта, для установления равновесия между частными интересами владельцев банков и общественными интересами, в случае отмены решения о выводе банка с рынка положение такого банка, которое существовало до принятия решения компетентным органом, не должно восстанавливаться, а средства правовой защиты должны ограничиваться компенсацией в случае, если владельцы банка понесли ущерб (как это предусмотрено законодательством США, Великобритании, Молдовы, Литвы)”. Сказанное в отношении банков-банкротов вполне применимо и к национализированным учреждениям, так как тот же Приватбанк прошел через похожую процедуру: 18 декабря 2016 года НБУ объявил его неплатежеспособным, затем Фонд гарантирования вкладов физлиц ввел в него временную администрацию, а после произошла известная продажа 100% акций банка государству за условную гривню.
Акцент законопроекта предельно ясен: никакого возврата банка бывшим владельцам, никаких отмен актов регулятора. Взамен — возможность получить компенсацию.
Кстати, о ней. Прежнее законодательство содержало весьма расплывчатые нормы касательно определения ущерба, понесенного владельцами банка вследствие незаконных действий регулятора: “Банк или другие лица, которые находятся в сфере надзорной деятельности Национального банка Украины, имеют право обжаловать в суде в установленном законодательством порядке решения, действия или бездействие Национального банка Украины или его должностных лиц”. Все. Найти судью, который на основании данной нормы сможет присудить в ущерб государству и в пользу бывших акционеров банка несколько десятков миллиардов гривен проблематично даже в Украине. А новый законопроект устраняет этот недочет и четко определяет алгоритм расчета, который должен стать основанием для судебных решений, по сути открывая колоссальное окно возможностей для бывших владельцев любого банка, будь-то национализированного или обанкроченного: “Общий размер ущерба, который может быть взыскан с Национального банка Украины в случае признания противоправным (незаконным) и отмены решения (индивидуального акта) Национального банка Украины, ...ограничивается размером реального ущерба. Такой размер определяется с применением международных стандартов финансовой отчетности как размер капитала банка с учетом качества его активов при условии учета последствий досрочного погашения всех обязательств такого банка перед кредиторами в день принятия соответствующего решения и должен быть подтвержден международно признанной аудиторской фирмой”. Следует отметить, что заключение аудиторской фирмы “что дышло”: объем ущерба с равной долей правдоподобности может быть определен на уровне от одной гривни о миллиарда. В любом случае все зависит от методологии расчета, ведь аудиторская проверка того же Приватбанка, проведенная до национализации и после двумя разными аудиторскими компаниями, показала диаметрально противоположные оценки, хотя обе компании входили в “большую четверку”.
Впрочем, замглавы налогового комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Александр Дубинский (был журналистом канала 1+1, бенефициар которого Игорь Коломойский) высказался категорически против правительственного законопроекта №2571. По его словам, документ якобы обязывает судей действовать сообразно решениям НБУ и оперировать его расчетами. “Мы создадим отдельный центр управления макроэкономикой, денежно-кредитной массой, инфляцией и курсом, который не отвечает ни перед одним судом”, — заявил Дубинский на пресс-конференции 16 декабря. Он также отметил, что комитет даже не собирается рассматривать этот законопроект, а будет работать с альтернативным ему документом. Таким образом, создается первое “дно” смыслов, задача которой показать, что компромиссный вариант Коломойского не устраивает. Причина такого маневра может быть заключена как в кулуарных договоренностях, так и в попытке сформировать нужную пропорцию законодательных сдерживании-противовесов. В людом случае в ближайшее время мы увидим, как стороны поочередно “повышают ставки” для более выгодного финального результата. И финальный вариант законопроекта наверняка претерпит существенные изменения
Еще одна задача окружения Коломойского — отвлечь внимание от Приватбанка.
На указанной пресс-конференции вспоминались другие банки, в частности “Финансы и кредит” Константна Жеваго, собственникам которых в случае принятия законопроекта №2571 якобы могут списать долги, оставшиеся после банкротства их финучреждений. Кроме того, шумиха вокруг данного законопроекта может помешать обществу сосредоточиться на нескольких судах, в которых группа Коломойского противостоит Украине. 17 декабря — рассмотрение дела Никопольского завода ферросплавов, который пытается вернуть 22 млн грн, выплаченных Нацбанку. 18 декабря — заседание по делу о защите чести и достоинства Коломойского, и наконец 19 декабря — рассмотрение апелляционной жалобы НБУ, Кабмина и Приватбанка на решение Окружного админсуда об отмене национализации.
Таким образом, в законопроект зашита модель решения конфликта вокруг Приватбанка по так называемому нулевому варианту. Создана система сдерживаний и противовесов, чтобы ни одна их сторон не смогла “соскочить”. Определены страховочные механизмы, когда величина суммы ущерба может варьироваться в широком диапазоне. МВФ, скорее всего, решил довольствоваться синицей в руке, чем журавлем в небе. НБУ измучен народным гулянием у парадного подъезда. Правительству нужны кредиты. А народ? Народ безмолвствует... Испанская партия близится к завершению — на этот раз устраивающая всех участников ничья.
