“Нужно вскрывать весь этот гнойник и наказывать всех виновных”. Монолог отца пропавшего срочника с крейсера “Москва”

Вместе с Дмитрием Шкребцом запрос написали еще две семьи пропавших моряков. Шкребец рассказал Настоящему Времени, что намерен обратиться в связи со случившимся в военную прокуратуру.

“Все виновные должны быть наказаны за то, что они сделали. Точнее, не сделали. Потому что этих ребят 19-20 лет там быть не должно было во время этих операций ихних. Они должны были быть высажены в Севастополе, может быть, переведены и прикомандированы к другой какой-то части, но не должны были участвовать там”, — заявил Дмитрий Шкребец.

По его словам, его сын не собирался подписывать контракт: он хотел отслужить год корабельным поваром и вернуться к учебе, чтобы получить гражданскую специальность. Присягу Егор принял в июле 2021 года, а когда началась “специальная военная операция”, он оказался в экипаже “Москвы”.

“Когда все случилось — да, я узнал, что с первого похода их никто не высадил, они на корабле. Но если бы я тогда начал поднимать весь это шум, то это разглашение секретной информации. А сейчас карты выложены на стол. Нужно вскрывать весь этот гнойник и наказывать всех виновных, почему пацанов не высадили”.

О том, что Егор Шкребец числится пропавшим без вести, родители узнали от офицера Черноморского флота, который позвонил им и сообщил, что в ходе спасательной операции 19-летний срочник оказался за бортом.

“Непосредственно один из офицеров по телефону вечером нам сообщил, что среди раненых в госпитале и среди погибших его нет. Мы его спросили, каковы шансы, что он будет найден? Он сказал, что, учитывая температуру забортной воды, шансы очень невелики. Та же самая информация была у другой семьи. То есть, получается, что какая-то группа ребят во время эвакуации просто оказалась в море, в холодной воде. В которой в открытом море больше 5-7 минут тяжело оставаться. Любому человеку понятно, что статус “без вести пропавший” в открытом море не может длиться долго. Куда там пропадать? Однозначная есть информация, что какая-то часть, не знаю какая, была в воде”.

Шкребец рассказал, что после известия о пропаже сына объездил все госпитали в Севастополе, где содержатся раненые, но ни в одном из них Егора не оказалось. По его словам, так же своих сыновей искали “еще около 20 семей” и, вероятно, их еще больше.

До гибели сына Дмитрий Шкребец поддерживал войну в социальных сетях. Изменилось ли его отношение к войне сейчас, Шкребец говорить отказался.

“Что касается происходящих военных действий, я не буду комментировать, потому что это может только помешать мне. Потому что это будет повод запретить мне что-либо говорить, писать и как-то влиять на эту ситуацию”.

“Что бы ни происходило, у подонков нет национальности, — заключил Дмитрий Шкребец. — Произошло военное преступление, и все причастные должны быть наказаны”. 

Крейсер “Москва”, флагман Черноморского флота России, затонул 14 апреля. Накануне вечером украинские власти сообщили, что нанесли по кораблю удар ракетами “Нептун”, из-за чего крейсер загорелся. Спустя сутки Минобороны РФ подтвердило, что на борту “Москвы” возник пожар, который привел к детонации боеприпасов, но не сообщило, что стало причиной возгорания. Вскоре в ведомстве объявили, что поврежденный крейсер затонул при буксировке в порт.

По заявлению российских военных, весь экипаж крейсера уцелел, однако вскоре стало известно о смерти по крайней мере одного члена команды: Радио Свобода смогло подтвердить гибель мичмана Ивана Вахрушева. Кроме того, известны имена еще четырех моряков, которые числятся пропавшими без вести. Официально российские власти заявляют, что срочники не принимают участие в “специальной военной операции” России в Украине.

Тимофей РОЖАНСКИЙ