Новая экономическая политика Путина

Реплики премьера Владимира Путина перед недавней поездкой на “Норникель” и в ходе ее словно вернули нас в 1990-е. Второй президент, который в тучные 2000-е поддержал отмену лицензирования и облегчение экспорта сырья, заговорил о риске отзыва лицензии и экологических санкциях. А роль “Банка развития” в “спасении” “Норникеля” и финансовой системы свел к простому бизнесу: мол, был шанс помочь и заработать, ВЭБ и заработал. Теперь так будет со всеми, а рецепты выживания надо искать в недавнем прошлом.

Показательно и то, что Путин второй раз за год публично отказался “вызывать доктора” бизнесменам, словно вернувшись в начало политики равноудаления от большого бизнеса. Правда, теперь правила игры изменились, и равноудаление носит рыночный характер: денег правительство напрямую, как в 2008—2009 годах, давать больше не будет. Роль помощников должны взять на себя Сбербанк, ВТБ и “Банк развития”. Государственная помощь, только в обмен на госзаказ на занятость и стабильность. Все остальные проблемы решайте с кредиторами.

Две крупных деловых истории 2010 года идут уже по новым лекалам. ВТБ финансирует старт большой операции Сулеймана Керимова по консолидации рынка калийных удобрений. А Сбербанк помогает Олегу Дерипаске вывести свой пакет в “Норникеле” из-под “Банка развития”. Обе сделки носят коммерческий характер, кредиты — недлинные и выданы на рыночных условиях.

Первая сделка стала возможной, потому что “Уралкалий” не смог решить спор с государством о компенсации после аварии, вторая — следствие конфликта с Владимиром Потаниным. Но сегодня правительство просто смотрит за происходящим, хотя еще в 2005 году можно было ожидать выкупа или “раскольцовки” собственников, как это было проделано на “АвтоВАЗе” или на “ВСМПО-Ависма”.

Не отстают от финансистов и чиновники. Правила поменялись даже для тех, кто может дойти до президента Дмитрия Медведева. “Большая тройка” операторов — МТС, “ВымпелКом” и “Мегафон” — с начала года активно пытается получить частоты для развертывания сотовой связи четвертого поколения, но вместо этого получает закрытый аукцион. Регулятор — государственная комиссия по частотному ресурсу — упрямо хочет предоставить частоты двум небольшим структурам, аффилированным с Минобороны, которые будут сдавать их в аренду. Фактически, военные сами продают ресурс нового стандарта связи при поддержке ФАС и, скорее всего, по максимальной цене.

В экономической политике Белый дом снова вернулся к принципам 1990-х, только под новым соусом. Тогда все “выживали как могли”, а теперь “выживают как умеют”. Правительство поможет деньгами или ресурсом, только если иного выхода нет. Только так можно объяснить щедрую помощь “АвтоВАЗу”, как напрямую — 50 млрд руб., так и косвенно — 20 млрд руб. на программу утилизации. Под соусом занятости перезапускается Байкальский ЦБК, экологические проблемы которого снова неактуальны. В обмен на добровольно принудительную закупку новой российской авиатехники, которой пока просто нет, “Аэрофлот” и другие крупные перевозчики получают право ввозить новые борта без пошлин. Чем не сделка крупных авиаторов и правительства во времена Бориса Ельцина?

Когда возникали трудности у бизнеса “дым пожиже — труба пониже”, то его проблемы отдали на откупа трем крупным финансовым структурам. Сбербанк, ВТБ и “Банк развития” — теперь крупные девелоперы, совладельцы розничных сетей и мелкой нефтянки. Точно так же в 1990-х за бесценок финансовые промышленные группы покупал заводы и недвижимость у банкротов. Если раньше говорили о друзьях Путина, то теперь впору говорить о его финансовых агентах: три банка возглавляют люди, которых он знает по работе.

Уже иронией истории выглядит то, что вернуться на новый виток политики 1990-х Владимира Путина заставили два простых обстоятельства. Государство съело больше, чем оно может переварить. Проще поставить чиновника на гендиректора (см. “Норникель”) или в совет директоров, чем выкупить бизнес. А бюджет, нагруженный социальными обязательствами, больше не может отвлекаться на “стратегические проекты”: снова нужны деньги и желательно побольше — отсюда новая приватизация. Окончательно о смене экономической политики Владимира Путина можно будет судить по итогам первых продаж госпакетов на рынке (вторая приватизация). Если иностранных инвесторов пустят, политика тучных 2000-х станет историей.

     Петр КИРЬЯН