Неудачная монополия Кремля

Уничтожая внутренних соперников и поглощая их активы, режим создал двойную монополию.

Перераспределение части прибыли от высоких цен на энергию позволило режиму повысить жизненный уровень и стать популярным среди простых русских. А решение внутренних проблем с помощью непропорционального применения силы успокоило даже бывших кэгэбэшников, одержимых идеей о безопасности режима.

До недавнего времени эта комбинация кнута и пряника функционировала эффективно. Фактическое отсутствие народного протеста в России в годы Путина кажется поразительным. Но не делайте ошибку: рейтинги популярности Путина зависят не от его силы, юмора или загадочности, а от зарплат и кредитов, которых у россиян никогда раньше не было. А до тех пор, пока цены на нефть растут быстрее, чем российские зарплаты, те, кто стоит у власти, все еще могут урвать большой кусок прибыли.

Теперь этот счастливый союз между Кремлем и простыми россиянами подходит к концу. Некоторые российские высокопоставленные политики и еще меньше представителей российской общественности ожидали, что цены на нефть и газ упадут, как и произошло. Мы не знаем, что произойдет потом. Если цены опять подскачут, но Путин и его люди будут восхвалять себя за свою мудрость. Но если цены застрянут на сегодняшнем уровне, система Путина обречена на провал.

Это не совпадение, что злополучные президентские сроки Джорджа В. Буша и Путина были одновременными. Подталкивая цены на энергию, Буш был самым крупным союзником Путина, а Путин отплатил ему тем, что переключил внимание России с ее многочисленных проблем на “терроризм”. Оба старались уничтожить работу своих успешных предшественников, Билла Клинтона и Бориса Ельцина. Оба привели свои страны в западню, с которой придется разбираться их преемникам. Когда Буш сказал, что ему понравилось то, что увидел в глазах Путина, он имел в виду это. Но их преемники такие же разные, как и процедуры, в результате которых они пришли к власти.

С советских времен Кремль традиционно настороженно относился к Демократическим администрациям в Соединенных Штатах. Джон Ф. Кеннеди отказался терпеть советское военное присутствие на Кубе. Джимми Картер бойкотировал Московские Олимпийские игры. Клинтон провел успешную операцию против Сербии Слободана Милошевича, лучшего друга Кремля в Европе. А триумф Обамы возвестил о падении цен на нефть.

Когда доходы от энергии иссякнут, режим Путина потеряет популярность. Главные мифы о Путине, целителе страны и поставщике бесплатных бюджетов, развеиваются.

И Путин не может избежать ответственности. Если Кремль требовал признания за успех, благодаря доходам от нефти и газа, в течение последних шести лет расцвета, который имел место исключительно благодаря экономическому процветанию во всем мире — то Кремль должен нести ответственность и за сегодняшнее опустошение.

Американцы в настоящее время сравнивают свой сегодняшний кризис с Великой Депрессией; россияне сравниваются свой с кризисом 1998 года, который гораздо более свеж в коллективной памяти. В 1998 году весь мир, в котором тогда был глобальный бум, смотрел на Россию с чувством сострадания. Сегодняшняя ситуация является полной противоположностью.

В 1998 году россияне еще не принимали как должное импортные автомобили, зарубежный туризм и другие привилегии среднего класса. Правящая группировка в Кремле была разношерстной и находилась во власти конфликтов, но ее ответ на кризис был эффективным и даже творческим. Теперь правящая группировка является однородной, единодушной и скорее всего неспособной на любую серьезную переработку политики. Это опасная ситуация.

Хотя сегодняшний уровень антиамериканизма в российских официальных СМИ кажется беспрецедентным, режим больше обеспокоен внутренними проблемами. В течение текущего финансового кризиса, который поразил Россию прямо после войны с Грузией в августе прошлого года, Кремль и Дума издали ряд законов и предписаний, которые превратили авторитарность Путина в диктатуру. Оппозиционные партии стали ничтожно малыми. Предприятия олигархов были в значительной степени национализированы. Президентский срок был продлен. Промышленные центры с растущей безработицей примут больше войск.

Слушание дел в суде присяжных, что и так было нечастым явлением, случается все реже и реже. Понятие о государственной измене обсуждается почти ежедневно. Мы увидим еще больше гонений на ученых, журналистов и бизнесменов, чья работа с международными благотворительными организациями, СМИ или корпорациями будет теперь считаться предательством.

Некоторых из этих людей скорее убьют, чем будут судить; других скорее будут судить судьи, назначенные государством, чем убьют. Но это уже не новости в России Путина.

Новостями станут массовые протесты, подобные тем, какие недавно проходили в Украине, в Таиланде или Греции. Может ли двойная монополия Путина пережить их? Возможно, но только если она рискнет пойти на глубокие изменения, новую перестройку, а не просто оттепель. Но скорее всего режим является слишком жестким и слишком тупым, чтобы действовать.

Александр ЭТКИНД