Немного конспирологии в холодных цифрах

Честно говоря, еще совсем недавно я бы не поверил, что на первой полосе русских газет могут появляться заметки про странную динамику “иностранных активов нефинансовых организаций”, а недоумение главы ЦБ Сергея Игнатьева по этому поводу вызовет живой интерес в кулуарах Госдумы. Давайте честно: ни большинство депутатов, ни большинство читателей даже самых-пресамых деловых газет и журналов разобраться не то что в тонкостях — в основных статьях — платежного баланса не может. Да и не нужно, наверное. Если вдруг хочется, я не так давно давал популярные объяснения.

Однако факт: слова Игнатьева про $21 млрд чистого оттока частного капитала в январе—октябре этого года — много больше, чем ждали еще недавно, и ровно столько, сколько предусмотрено на весь год свежеотредактированными материалами ЦБ. На самом деле, конечно, взбудоражили не цифры, а то, что отток заметно ускорился. И правда, по данным ЦБ, за первые девять месяцев года “утекло” $16 млрд, значит, только за октябрь — $5 млрд. При этом глава ЦБ вполне уверен, что виноваты в оттоке не банки. Кстати, это значит, что, скорее всего, и не граждане: если рост депозитов в валюте, и правда, наблюдается, на платежном балансе это должно было бы сказываться как соответствующий рост иностранных активов банковского сектора, а очередей в обменники в последнее время замечено вроде бы не было.

Теоретически, конечно, речь может идти о технической ошибке: скажем, преуменьшили импорт, преувеличили текущий счет (замечу, что из слов Игнатьева, и правда, вытекало, что падение текущего счета остановилось, что само по себе странно), сбалансировали оттоком капитала. Вряд ли. В ЦБ работают более чем аккуратные люди.

В определенном смысле это и не важно. А важно, что спрос на валюту выше, чем ожидалось, выше и давление на рубль, а значит, если ситуация с платежным балансом будет ухудшаться и дальше, ЦБ таки встанет перед дилеммой: жертвовать частью резервов или позволить рублю еще немного ослабнуть. Особенно остро это проявится в декабре — отчасти из-за почти неминуемого обнуления текущего счета, отчасти из-за высокого уровня выплат по внешнему долгу.

Может, конечно, статься, что неприятностей удастся избежать, цены на нефть не уйдут вниз, темпы роста импорта замедлятся, девальвационные ожидания не станут всеобщими, а обвального усиления оттока капитала не случится. Похоже, Игнатьев именно на это и рассчитывает. Верить ему или нет — вопрос личного выбора.

Однако это не отменяет другого вопроса: а с чего это у нас отток капитала? Вроде бы наши соседи по буквам BRIC вынуждены бороться с притоком капитала, а у нас не только легальный отток, но еще и проблема нелегального бегства усилилась?

На поверхности лежит версия про “коррупционные капиталы окружения Лужкова” — ее как-то массово озвучивают. Даже говорят, что не зря Игнатьев говорил про $8 млрд оттока за сентябрь—октябрь: дескать, связывал его с московскими переменами. Вряд ли. Во-первых, отток был и раньше, сейчас он лишь усилился. Во-вторых, как-то очень трудно представить себе московских чиновников, лихорадочно скупающих заграничную собственность и переводящих деньги в иностранные банки в разгар кадровых перемен в мэрии — практически под софитами телекамер. К тому же из того немногого, что известно про то, как вкладывались коррупционные деньги, ясны две вещи: изрядная их часть была выведена за границу уже давно, большая часть остального вложена в относительно неликвидную недвижимость.

Так что очень возможно, что речь идет о чем-то более серьезном: масштабной переоценке политических рисков, охватившей российскую верхушку. Деловую, политическую, чиновную, а точнее — клубок, где одно невозможно отличить от другого. Вряд ли здесь дело в пессимизме иностранных инвесторов: уже давно никаких принципиально новых инвектив в адрес российского государства и экономической политики с Запада не доносилось.

И речь явно не идет о деловой элите в целом: иначе мы были бы свидетелями каких-то относительно массовых публичных истерик, отток исчислялся бы многими десятками миллиардов, а в этой колонке обсуждался бы факт резкого падения рубля. Скорее, о какой-то узкой группе. То ли просто аккуратно предупрежденной о конкретных сроках и параметрах ослабления рубля — и тогда отток вскоре сменится притоком. То ли, наоборот, обладающей инсайдерским сакральным знанием об обострении противоречий между Путиным и Медведевым и на самом деле спасающей награбленные капиталы от народного гнева. Что, конечно, маловероятно.

Максим КВАША